Ги Ру ясно дал мне понять, что хочет включить меня в первую команду в следующем сезоне. Я чувствовал, что готов принять вызов. Но не мог знать, что, будучи гостем на свадьбе Бернара Феррера, вновь встречусь с его сестрой, и что она изменит мою жизнь. В случае с Изабель дело было не просто в новой встрече. У студентки литературного факультета Эз-ан-Прованса, как и у меня, было на уме что-то более серьезное. Ги Ру тоже не потребовалось много времени, чтобы все понять. Может, это и было плохо для футбола, но моя богемная жизнь подошла к концу.

У плохого гриппа могут быть неисчислимые последствия. Прошло несколько недель сезона 1985 года. Я заболел, не смог поехать в Ниццу и был заменен в нападении Роже Боли. Запасные игроки делятся на две категории: на тех, кто не может сразу же сыграть свою роль, и на тех, кто мгновенно вписывается в игру команды, брат Базиля Боли, защитника сборной Франции, который забил победный гол за «Марсель» в финале Кубка чемпионов, относился ко второй категории.

«Осер» хорошо играл в тот день и победил в Ницце. Более того, Роже Боли забил гол. Зачем менять выигрывающий состав?

В начале сентября «Осер» принимал «Милан» на стадионе «Аббе Дешам» в первом матче первого круга Кубка УЕФА. «Осер» победил 3:1, а Боли снова играл очень хорошо. Нелегко игроку, каким бы он ни был по характеру, сидеть на скамейке и наблюдать за тем, как выигрывает его команда, особенно в начале карьеры.

«Осер» не прошел далеко в Кубке УЕФА в тот год. На «Сан-Сиро» мы проиграли 0:3, и я наконец-то вышел на замену во втором тайме, но ничего не смог сделать, чтобы изменить ситуацию. Чистильщиком у «Милана» был Франко Барези, чья репутация как одного из лучших защитников в Европе росла и росла. Естественно, в раздевалке после матча царило огорчение, но все же мы не были совсем уж удручены. Команда молода, все у нее было впереди, и в конце концов мы впервые за несколько сезонов сыграли в еврокубках.

Через несколько дней после поражения от итальянцев Ги Ру подошел ко мне с предложением: «Мартиг» сейчас играет не лучшим образом, и ты нужен ему до конца сезона. Будешь играть за него?»

Я тогда еще не подписал свой первый профессиональный контракт, и перспектива играть во втором дивизионе меня не прельщала.

— Надолго? — спросил я.

— Мы только одолжим тебя «Мартигу». Поможешь ему, а в конце сезона вернешься.

В тот момент я подумал о своей девушке. Тренер «Осера», предлагая мне отправиться подышать свежим воздухом Мартига, давал мне возможность воссоединиться с Изабель в Эз-ан-Провансе. Я больше не колебался. И спасибо вам, Ги Ру!

Позже Изабель рассказала мне, что эта схема была разработана человеком, которого недруги называют «лошадиным дельцом». Однако в тот момент его план пошел на благо всем. Должен признать, что не ожидал от Ги Ру зеленого света моим отношениям с девушкой, которая для меня была гораздо больше, чем очередное проходящее увлечение. Изабель уже не была маленькой девочкой, и мой 19-летний возраст не мог остановить меня на пути, который я избрал. Через несколько недель после свадьбы своего брата Нино Изабель приехала ко мне и две недели жила со мной в моей квартире. Я не мог забыть те дни, а также момент ее несостоявшегося отъезда назад в Марсель, когда она спрыгнула на платформу с уже тронувшегося поезда и осталась со мной еще на два дня.

Бывают города настолько расслабляющие, что тренерам приходится безжалостно снашивать свои туфли, пытаясь выяснить, чем занимаются их игроки после тренировок. В Осере, где 50000 жителей, Ги Ру умудрялся знать все. Он мог сорваться с места и обойти полдюжины ночных клубов в городе и его окрестностях, чтобы потом спать спокойно. Ги Ру знает своих игроков, а то, чего не знает, может себе представить.

Вернувшись от меня в Эз-ан-Прованс, Изабель была удивлена, когда ей позвонил Ги Ру. Беспокоившийся о своих игроках тренер «Осера» хотел узнать силу наших чувств. Дальнейший ход событий показал, что руководствовался он отнюдь не злым умыслом. Наоборот.

Он собирался послать меня к моей девушке, прекрасно понимая, что жить я буду не в Мартиге, а в Эз-ан-Провансе, что всего в нескольких километрах от города. Ги Ру просто хотел, чтобы я несколько месяцев пожил в любви и спокойствии.

Меня не требовалось убеждать. Телефонного звонка Изабель хватило. Через неделю после предложения Ги Ру я загрузил свой «Пежо-104» и отправился в Эз-ан-Прованс. Употребляя слово «загрузил», я нисколько не преувеличиваю: я вынес все из своей квартиры — одежду, книги, телевизор. Все это было запихано в «104». А, между прочим, не так-то легко взгромоздить огромный черно-белый телевизор на сиденье. Прижатый со всех сторон к рулю, я не мог даже смотреть в зеркало, а больше всего меня беспокоило то, что я сдал экзамен по вождению лишь за полтора месяца до того. И вот теперь мне предстояло провести за рулем несколько часов. Мама звонила мне перед отъездом и была права, посоветовав мне быть как можно благоразумнее. Но шанс на то, что я буду вести себя именно так, был невелик:

Мне потребовалась лишь пара дней, чтобы забыть все: «Осер», тренера, Нино, город, а котором я сделал первые шаги в качестве будущего профессионала. Но земля не ушла у меня из-под ног: мы с Изабель столько разговаривали, обменивались столькими идеями и чувствами, что не могли забыть, кто мы и где находимся.

Изабель, только что окончившая учебу, жила в Эз-ан-Провансе в маленькой комнатке, настолько крохотной, что мы все время наталкивались друг на друга.

В день своего приезда я подписал контракт, по которому меня одалживали «Мартигу» до конца сезона. Мы не купались в деньгах, но были довольны своей жизнью, самые простые радости которой делали нас счастливыми. Помню, как я вызвал некоторое недоумение, сказав в одном интервью, что деньги не приносят счастья. Сейчас для многих людей это звучит странно, но я действительно так считаю. Деньги не изменили мою жизнь и никогда не изменят. Может быть, вам покажется странным, что я не считаю, будто счастье — это счет в банке или возможность купить новую машину. Мне это странным не кажется. Все дело в воспитании. Мне и моим братьям никто никогда не дарил много подарков. Во-первых, родители не были так богаты, чтобы носиться по магазинам, а во-вторых, они избрали иной путь воспитания своих детей.

В детстве я хотел быть ныряльщиком. Трудно сосчитать, сколько пластиковых бутылок привязал я к спине, чтобы они помогали мне в моем хобби. На берегу близ нашего дома я нисколько не сомневался, что у меня лучший акваланг в мире. Не помню, чтобы когда-нибудь мне дарили лук и стрелы. Мы с Жаном-Мари и Жоэлем обнаружили, что в лесу их множество, и у нас не было нужды просить подобную игрушку. Леса полны луками и стрелами. Их нужно только сделать, и именно по этой причине они всегда становятся лучше покупных.

В Мартиге мы бережно относились к деньгам. Но бывали и времена, когда мы отправлялись познавать окрестности в поисках интересных мест. Расстелив на полу посреди нашей комнаты карту, мы выбирали деревню или гору в глуши и собирались в дорогу. Мы с Изабель побывали в Камарге с его лошадьми, в Сент-Мари-де-ля-Мер, посетили живописные деревеньки в Бо в Провансе, танцевали на карнавале в Ницце. В этих тихих местах мы могли отдохнуть и расслабиться, наслаждаясь обществом друг друга.

Я едва не забыл о футболе. Ги Ру теперь был очень далек. Родители начали беспокоиться. Отец хотел, чтобы я хоть изредка сообщал Ги Ру новости о том, как продвигается моя карьера. Я отвечал ему, что мои мысли где-то далеко. Впервые в жизни я делил себя с прекрасной 22-летней девушкой. Мне было 19, и весь мир мог взорваться за порогом моего дома.

Футбол не умер во мне, но впал в опасно продолжительный сон.

Ги Ру разбудил меня. Мне предстояло с наступлением 20-летия подписать первый профессиональный контракт. Июньским вечером 1986 года он находился на трибуне