Но как ни погляди, а из-за этого обычая ежегодно погибали люди. Негоже неверующему чужаку топтать священную землю Каррига.

Саикмар обратился к статуям богов, стоявшим по бокам символа твивита, - прежде всего к статуе Орика, бога всех острых вещей, зубов, когтей, стрел и копий, чтобы тот затупил оружие Белфеора, дабы оно не наносило ран.

В утренних сумерках по переулкам города прокатились звуки гонга, извещая о выступлении авангарда, задача которого была еще более опасной, нежели у самих воинов, пославших королю вызов, - ибо смельчаки из авангарда обязаны были вскарабкаться на усеянные пещерами склоны вулканической цепи и пробудить короля от зимней спячки. Кроме короля в теплых пещерах зимовали и другие паррадайлы, и всегда существовал риск потревожить матку с детенышами, которая не погружалась в сон и тут же переходила к нападению. Король, напротив, был настроен миролюбиво, и пока он просыпался и поедал собранные прошлой осенью припасы, авангард успевал уйти невредимым.

Когда отзвучал гонг, появились священники, призывая состязающихся к жертвенному камню храма, где от их имени приносилась жертва богам. После этого каждый проводил время по своему усмотрению, дожидаясь пробуждения короля. Тот, кто не слишком нервничал, мог проспать все утро, чтобы набраться сил после бессонной ночи. К собственному удивлению, Саикмар так и сделал: он улегся на узел из плащей и накидок и тут же задремал, - а его помощники проверяли глайдер, меняли тугие каучуковые ленты на луке и обследовали каждый дюйм рулевых веревок, чтобы удостовериться, что они не порвутся.

Проснувшись, Саикмар осведомился, что делает Белфеор, но выяснилось, что этим никто особо не интересовался.

У каждого рода была для глайдера своя стартовая площадка. Твивиты владели площадкой, ближайшей к городу, и Саикмар вместе со своими спутниками мог отправиться в путь на целый час позднее конкурентов. К полудню они добрались до заросшего травой плато между конусами вулканов. Саикмар знал эту местность лучше имения собственного рода, так как пролетал над нею сотни раз, и каждый дымящийся вулкан казался ему старым другом, готовым поднять вверх на теплом воздушном потоке или скрыть в дымном облаке. И все-таки Саикмар нервничал, дожидаясь, пока глайдер установят на катапульту.

– Боишься? - спросил Лукан. Как бывший претендент, он имел право находиться на старте, но лучше бы его здесь не было, - его увечность была устрашающим свидетельством того, что король мог сотворить с отважным воином, осмелившимся атаковать его.

– Немножко, - признался Саикмар.

– Надеюсь, ты ничего не принял от старого Кноля? - тихо спросил Лукан. - Никакого напитка счастья или чего-то вроде этого?

Саикмар покачал головой.

– Мне ничего не присылали, - ответил он. Они с Луканом часто говорили об этом, и Лукан был убежден, что Бавис Кноль имел обыкновение обласкать претендентов каким-то снадобьем.

Лукан пожал плечами.

– Мне он прислал напиток счастья, и я выпил его. Конечно, это было неумно. Но ты подобного подарка не получил, а у меня нет никаких доказательств для обвинения, кроме того, что я после напитка чувствовал себя не так, как прежде. Не будем портить себе настроение. Скажи лучше, а чем ты задумался?

– Об этом незнакомце, Белфеоре, - сказал Саикмар. - От него исходит что-то тревожащее… угрожающее…

Лукан похлопал его по плечу.

– Сегодня ты должен думать о короле, мой друг, а не о глупом и спесивом незнакомце! Я порасспрашивал о нем у людей, но никто не знает, что с ним стало с того момента, как он покинул храм. Никто не видел его с планером на пути сюда, никто не знает, где он мог бы установить катапульту, а ведь для этого нужны помощники… Вероятнее всего, он передумал и уже никогда не появится в Карриге.

Саикмар хотел сказать, что он думает иначе, но тут дозорный на краю плато пронзительно закричал:

– Они размахивают желтым флагом! Король найден!

Все засуетились. Дядюшка подошел к Саикмару, обнял его и пожелал счастья; слуги встали наготове возле противовесов и лебедок. Саикмар вскарабкался в хрупкую скорлупку глайдера, пристегнулся ремнями и передвинул вперед - для старта - рычаг управления, чтобы стрелой взметнуться над краем плато и набрать скорость, прежде чем его поднимет воздушный поток над ближайшим кратером. Ожидание, казалось, длилось вечность.

– Он взлетел! - воскликнул наконец дозорный, и слуги отпустили противовесы.

Все взоры устремились на короля. Наступила решительная минута. Саикмару нужно было рассчитать скорость, чтобы провести глайдер у края вулкана и войти в теплое восходящее течение, способное вознести его на безопасные триста метров над королем. Когда он почувствовал, что поднимается по спирали вверх, то наконец смог осмотреться в поисках противника. От волнения перехватывало дыхание, - ведь сколько бы он ни летал, а это был первый совместный полет с королевским паррадайлом.

Паррадайл только что вяло поднялся в небо. Направление его хвоста указывало, из какой пещеры он появился. Туловище его было черное, а крылья - голубые с золотистыми краями. Мускулы крыльев перекатывались под гладкой кожей словно маслянистые волны. Еще никогда на памяти людей король не жил так долго, еще никогда он не вырастал до таких размеров.

Саикмар испугался так, что чуть не опрокинул глайдер. Длина тела короля от плеч до корня хвоста была метров восемь; сверху оно было широким и плоским, а книзу сужалось. Хвост и шея добавляли к длине тела еще восемь-девять метров. Вертя головой на гибкой шее, паррадайл наблюдал за поднимающимися в воздух глайдерами. Словно насмехаясь, король откинул свою огромную, похожую на молоток, голову, раскрыл в ухмылке-зевке чудовищные челюсти и, накренившись на левое крыло (размах крыльев был не меньше двадцати метров), скользнул в вертикальный воздушный поток.

В несколько мгновений он поравнялся с Саикмаром, окинул сонным взглядом его глайдер и быстро стал набирать высоту.

Саикмару померещилось, что король делает все с неохотой. Вот он взмахнул крыльями, но не спикировал на Саикмара, а полетел прочь. Саикмар поднялся выше, высматривая воинов из других родов. Глайдеры по обычаю раскрашивались цветами тотема. У Саикмара глайдер был цвета твивита - черно-коричневый сверху и светло-рыжий снизу. У других глайдеры были зелеными, аспидными, багровыми, пятнистыми или полосатыми.

Только белый цвет считался запретным для всех родов.

Но что это? Он не верил глазам: в нескольких километрах от воздушных потоков - без помощи! - с раздирающим уши воем и свистом в небо взвился глайдер и…

Саикмар механически сделал вираж и повел глайдер на посадку, не выпустив ни одной стрелы. Цели уже не было.

Такой катастрофы еще не случалось с его народом, с его городом. Белый планер круто пошел вверх, вслед за королем, и выплюнул яркий огонь, подобный молнии. Секундой позднее от короля - воплощения величия, власти и мудрости, - остался лишь обгоревший скелет со срезанными крыльями, обрушивающийся в кратер вулкана.

А Белфеор, этот выскочка, этот дерзкий пришелец с юга, сделался законным властителем Каррига.

Плата была необычайно высока - платили жизнью. Но были строги и условия. В других филиалах правительственной службы можно было зарабатывать в лучшем случае «пять за один», но только в Галактическом Корпусе плата достигала «десять за один». Точнее говоря - за каждый год службы в Корпусе человеку гарантировалось десять дополнительных, здоровых лет жизни.

Если дотянешь до срока, когда сможешь пожить в свое удовольствие. И прежде всего - если угодишь своим начальникам и поладишь с коллегами по корпусу. Самый короткий контракт был рассчитан на десять лет работы, и если человек увольнялся до истечения этого срока (или его вышвыривали), то его шансы на продление жизни пропадали. Вторая попытка заняться работой, которую оплачивали дополнительными годами жизни, не предоставлялась никому.