— Вира — женщина, преданная своему делу, — тихо сказала Эльза.

Йокот шагнул вперед.

— Нам придется воевать не только с ваньярами. У Боленкара много слуг из самых разных народов, даже из разных рас. Подкуплены некоторые эльфы, и дверги, и, увы, даже гномы.

— Мы будем сражаться с каждым, кто наслал на нас это горе! — отрезала Вира. — Умоляем, возьмите нас с собой!

Китишейн медленно кивнула:

— Миротворец сказал, что мы должны собрать войско, чтобы сразиться с ордами Боленкара. Вы будете первыми. Идемте.

Они нашли еще две колесницы, женщины расселись на них по трое. Затем все отправились по дороге вдоль реки. Друзья повернулись, чтобы помахать на прощание сельчанам, которые пели прощальную песню и тоже махали руками, но ни Вира, ни остальные женщины ни разу не обернулись.

Они избегали ваньярских станов, держась поближе к горам, и обнаружили другие горные племена, подвергшиеся нападению захватчиков. Они сражались и уничтожили несколько дружин ваньяров, и мечам их помогала шаманская магия Йокота, а Вира и ее женщины следили за тем, чтобы никто не смог выжить и прибежать с новостями в главный стан. В каждой деревне к ним присоединялись еще по несколько земледельцев или пастухов, чтобы научиться боевому искусству и отомстить за смерти любимых, и хоть рассказы об их победах не доходили до главного стана ваньяров, они бежали по холмам, и поэтому даже в тех деревнях, что не подверглись нападению, находились юноши и девушки, которые просились пойти вместе с ними. Они продвигались медленно, потому что каждый день им приходилось останавливаться и упражняться в боевых искусствах, но все же неуклонно шли на юг, и с появлением первых признаков лета они подошли к большой реке, как и говорил Миротворец. Они обменяли у прибрежных жителей топоры на маленькие лодки и узнали, как этими лодками пользоваться.

Они поплыли на юг по течению. То тут, то там речные разбойники нападали на них, но под разбойничьими лодками появлялись водовороты, и большинство отказывалось от своей затеи. Некоторым разбойникам удавалось выровнять раскачивавшиеся суда и плыть дальше с удвоенной решимостью; но они разворачивались и в ужасе бежали, когда из воды появлялись чудовищные твари с длинными, извивающимися руками. Разбойники, конечно, могли проплыть их насквозь, но они-то этого не ведали.

Появлялись мирные деревенские жители и просили взять их с собой, ибо рассказы о герое и его друзьях, сражающихся с ваньярами и всемирным Злом, опережали путешественников. Когда они доплыли до слияния рек, у них был уже целый флот.

Люди, построившие в месте слияние рек город, выслали свой собственный флот, чтобы потребовать дань с тех, кто хотел проплыть. Китишейн объяснила важность их дела; Кьюлаэра стоял рядом и, улыбаясь, точил нож, а другие лодки постепенно окружали корабли сборщиков подати, потрясая топорами и косами. Сборщики податей решили, что дело слишком важное, чтобы вмешиваться, и отпустили путешественников с миром. Йокот предложил им обменять что-нибудь на еду, и сборщик начал торговаться. Они поплыли по реке, текущей на восток, на лодках, доверху нагруженных пропитанием, и с дюжиной бойцов из города.

Они переплыли море, вышли на сушу и дальше пошли пешком. За ними шествовало войско, каждый воин был нагружен провизией, но, когда трава начала редеть, а живые деревья стали уступать дорогу мертвым, у многих появились сомнения.

Потом кончилась даже редкая трава, за спиной рухнуло последнее сгнившее дерево, и они увидели, что попали в страну жуткого зноя, голых скал и ссохшейся грязи. Войско выстроилось в ряд, все в ужасе смотрели вокруг. Кьюлаэра повернулся к воинам и мрачно сказал:

— Город Боленкара далеко, он за этой пустыней. Я не буду винить никого, кто не захочет рисковать жизнью, но я намерен идти дальше. Тот, кто хочет идти со мной, пусть сделает шаг вперед. Тот, кто не хочет, пусть остается на месте, разобьет лагерь, чтобы оказать нам помощь в том случае, если мы вернемся. — Он сделал паузу, обвел свое маленькое войско глазами и наконец спросил:

— Кто пойдет?