— Может, он из тех, кто начал учиться шаманскому делу, но затем решил стать воином, — предположила Китишейн. — Наверное, он решил сбегать за настоящим шаманом.

— Не похоже на то, что они собираются начать наступление до его возвращения, — сказал Йокот сверху. — Давайте ждать, но не терять бдительность.

Кьюлаэра согласился и сообщил остальным вождям о принятом решении. Все опустили копья и стали ждать, готовые в любой момент вступить в бой. Но ваньяры наступления не начинали, лишь успокаивали встревоженных лошадей и не менее встревоженную молодежь.

И вот уже гонец мчится назад, поднимая вокруг себя облако пыли, а в колеснице он везет седовласую женщину. Он остановил колесницу между двумя рядами воинов, и женщина сошла. Она подошла к Йокоту, каждым своим шагом выражая величие, остановилась, подняла руки к небу и обратилась к нему. Юзев переводил:

— Она говорит, что ее зовут Масана, что она единственная, кто может выполнять роль шамана в этом племени после смерти старого Двелига. Она спрашивает у Йокота, кто он такой и зачем привел сюда свое племя.

Йокот, немного помолчав, ответил. Юзев снова перевел:

— Он говорит, что мы — войско из многих племен — хотим отомстить гормаранам.

— Но мы же не собираемся мстить! — запротестовала Китишейн.

— Да, — сказал Кьюлаэра, — но это единственная причина, понятная ваньярам. Йокот говорит им, что, если они нас пропустят, мы не причиним им вреда, поскольку мстить мы намерены гормаранам, а не ваньярам, если же они нас не пропустят — мы будем драться.

Ваньяры зароптали. Воины начали потрясать пиками и топорами, их голоса слились в рев.

Вдруг Китишейн осенило, и она схватила Кьюлаэру за руку.

— Воин! Вызови их предводителя на бой один на один.

Кьюлаэра удивленно посмотрел на нее, а потом понял, что это очень разумно — такой поединок вполне мог бы заменить сражение и предотвратить его. Сомнений в своей победе у него не было. Он выступил вперед и крикнул:

— Йокот, переведи мои слова! Скажи им, что я — Кьюлаэра, вождь нашей армии! Скажи, что я вызываю их предводителя сойтись один на один здесь, между рядами воинов!

— Кьюлаэра! Ты понимаешь, что делаешь? — испуганно закричала Луа.

— Спокойно, сестра, — крикнула Китишейн. — Он знает, что делает, а предложила это я.

— Ну... я знаю, что на самом деле ты не хотела бы, чтобы он рисковал жизнью... — сказала Луа, хотя в голосе ее чувствовалось сомнение.

Йокот передал сказанное, и, услышав перевод Масаны, ваньяры успокоились, но тут же взревели, однако на сей раз радостно. Масана повернулась к Йокоту и сказала всего одно слово.

— Она сказала: «да», — перевел Йокот.

— Ну и славно.

Кьюлаэра встал между войсками и обнажил меч.

— Йокот! Надо поговорить! — крикнула Китишейн. Гном нахмурился, неохотно сполз со своего высокого места, прошел между ног верблюда и подошел к ней.

Главарь ваньяров слез со своей колесницы и встал напротив Кьюлаэры. Он был на дюйм или два выше воина и выглядел крепче. Кьюлаэра вдруг засомневался в предложении Китишейн. Главарь был по меньшей мере на десять лет старше его, а скорее всего на двадцать, потому что в его бороде уже белела седина.

Позади Кьюлаэры Китишейн быстро переговаривалась с Йокотом. Маленький человечек кивнул, сел на землю, закрыл глаза и ушел в шаманский транс. А Юзев тем временем встал возле него, чтобы охранять. Увидев это, Масана помрачнела. Она повернулась к молодому человеку, который привез ее, махнула рукой и ушла за ряды ваньяров, чтобы тоже погрузиться в транс.

Кьюлаэра шел вперед. Китишейн крикнула:

— Не убивай его, Кьюлаэра. Постарайся, чтобы схватка длилась как можно дольше.

Ее вера в него была такой трогательной. Об этом с горечью думал Кьюлаэра, приближаясь к главарю ваньяров, который с каждой секундой казался ему все более суровым и стойким. Главарь стукнул себя по груди и крикнул:

— Сингорот!

Наверное, так его звали. Кьюлаэра повторил его жест и крикнул в ответ:

— Кьюлаэра!

Главарь ваньяров ухмыльнулся и перебросил руку за спину. Но выхватил он не топор, а огромный кривой меч. Его улыбка стала шире, он шагнул вперед, поднял меч.

У Кьюлаэры сразу стало легче на сердце. Если бы ваньяр бился топором, это было бы намного сложнее, но меч — это именно то, что ему вполне по силам — тем более что, судя по тусклому цвету, это было обычное кованое железо, может быть, даже не сталь. Коротровир скорее всего разрежет его, как сыр, но тогда у Кьюлаэры возникнет другая сложность. Как он сможет затянуть схватку? Ему надо быть очень осторожным, чтобы и в самом деле не разрубить этот клинок!

А еще надо быть осторожным, чтобы не умереть. Сингорот кинулся вперед, размахивая огромным клинком, который напоминал заточенный полумесяц. Кьюлаэра отпрыгнул и отразил удар, направив меч вниз. Меч Сингорота вонзился в землю, и ваньяр взревел от досады и злобы. Пока он вытаскивал клинок, Кьюлаэра прыгнул и ударил его по правой руке — не сильно, лишь чтобы потекла кровь. Воины увидели это, по рядам войска Кьюлаэры пронесся радостный гул, ваньяры ответили злыми криками. Все замахали и зазвенели оружием, но никто не кинулся в бой.

Сингорот с ревом вытащил из земли клинок и пошел на Кьюлаэру, размахивая мечом вверх и вниз, вправо и влево. Кьюлаэра уворачивался снова и снова, ожидая, когда соперник раскроется, понимая, что надо позволить Сингороту ударить себя, чтобы тот не потерял достоинства, но понимая и то, что нельзя позволить, чтобы удар пришелся в уязвимое место. Наконец он решил, что должен доверять доспехам Аграпакса, поднял меч и замедлил отступление. Сингорот победоносно заорал и ударил. Меч врезался в нагрудник Кьюлаэры. Он зашатался так, словно его боднул бык. На какое-то мгновение все вокруг Кьюлаэры поплыло, и ему пришлось потрудиться, чтобы вздохнуть, но он успел вовремя прийти в себя и увидеть, что меч Сингорота вот-вот угодит ему по лодыжкам. Он подпрыгнул выше меча, еще не успев приземлиться, Кьюлаэра ударил по шлему Сингорота. В удар не было вложено слишком много силы, но ее было достаточно, чтобы оставить в металле вмятину и заставить Сингорота зашататься. Понимая, что все должно выглядеть по-настоящему, Кьюлаэра с осторожным видом подошел к нему, ожидая, когда соперник восстановит силы и сможет продолжить игру. К счастью, Сингорот не почувствовал подвоха, а Кьюлаэра понимал, что нельзя давать ему это почувствовать.