Внезапно Дака осенило. Он провел рукой по своим светло-русым волосам и впился взором в разноцветный поэтажный план.

— Пожалуй, в крайнем случае мы пожертвуем экспозицией, посвященной алмазу Хоупа! Вообще-то он считается проклятым, что весьма круто. Но я не понимаю, что означает «исследование биологических процессов, придающих минералам их уникальные свойства». Насколько я могу судить, это какая-то смертная скука.

— А кто тебе сказал, что ты можешь об этом судить? — хмыкнула Сэра, откладывая свой планшет. — Дай сюда карту.

Когда Дак и Сэра выходили из автобуса, сердце у Дака пело от восторга.

До землетрясения, едва не угробившего их, оставалось ровно два часа и сорок семь минут.

«Бедняга Дак», — думала Сэра, входя в двери Смитсоновского музея в толпе своих одноклассников. Ее лучший друг постоянно бесил людей своими непрошеными лекциями обо всякой исторической чепухе. А его любовь к сыру была… скажем так, просто ненормальной.

В прошлом году, в четвертом классе, он написал целую поэму о разных сортах сыра и о том, как каждый из этих сортов стал для него почти членом семьи. После долгих препирательств миссис Э’Брайэн сдалась и разрешила Даку зачитать свое произведение всему классу с условием, что за это он навсегда избавит одноклассников от незапланированных докладов о жизнедеятельности разных давно усопших исторических личностей. Дак дал слово, выступил с торжественной презентацией, но уже через полтора дня огорошил весь класс очередным пятиминутным сообщением о типе, который изобрел стремянку.

Нет слов, Дак был эксцентричным, уникальным и слегка назойливым в своей уникальности и эксцентричности. Но в то утро вовсе не эти его качества заставили Сэру думать: «Бедняга Дак». Ее тревожило то, что ее лучший друг, по-видимому, совершенно не представлял себе реального положения дел в мире. Проклятый СК. Стихийные бедствия. Постоянно растущий уровень преступности.

Отголоски.

Последняя мысль заставила Сэру резко остановиться, у нее опять защемило сердце…

И тогда вонючий мальчишка по имени Роберк врезался в нее сзади.

Сэра поняла, что это он, поскольку неожиданный толчок сопровождался волной характерного запаха, сравнимого лишь с гнилостным дыханием свежеоткрытой могилы. Этот запах, представлявший собой уникальную смесь ноток жареной требухи и вареной капусты, постоянно напоминал Сэре о сероводороде.

— Ну ты даешь, Сэра! — раздалось сзади. — Если захотелось пообниматься, могла бы прямо сказать.

Сэре очень хотелось прямо сказать ему о сероводороде, который в природе выделяется болотами и канализацией, из чего следовало, что Роберк был не чем иным, как ходячей клоакой, — но как это сделать, когда изо всех сил задерживаешь дыхание? Поэтому Сэра ограничилась тем, что одарила Роберка своим самым негодующим взглядом и прошествовала дальше. Дака она нагнала в атриуме музея, за огромной аркой которого начинались экспозиции. Дак так вытягивал шею, что Сэра испугалась, как бы он не заработал себе растяжение. Было очевидно, что он умирает от желания поскорее начать знакомство с сокровищами музея.

— Не сверни шею, — посоветовала Сэра, желая побыстрее избавиться от мрачного настроения, охватившего ее при мысли об Отголосках. — Пропустишь всю экскурсию, если тебя увезут отсюда на срочную замену позвонков.

— О-о-о-о! — восторженным шепотом выдохнул Дак. — По-моему, в том зале ладья викингов! Наверное, новый экспонат! Как ты думаешь, это кнорр или дракар?

Сэра привстала на цыпочки и увидела за аркой резную голову дракона, красующуюся на высоком носу какого-то огромного деревянного корабля.

— Ух ты!

Она непременно сказала бы что-нибудь еще, но в это время мистер Дэведсон громко откашлялся, привлекая к себе внимание класса. Мистер Дэведсон был чудным типом — для описания его внешности лучше всего подошло бы слово «скособоченный». Волосы, брови, усы, уши, галстук, брюки. Каждая деталь его облика почему-то имела заметный крен влево.

— Так, дети, внимание! — Он всегда называл их «детьми», и Сэру уже давно подмывало ответить ему: «Да, дедушка?» Но она пока не могла набраться храбрости.

— Сегодня нам с вами предстоит освоить огромный материал в очень сжатые сроки. Ни в коем случае не перебивайте экскурсовода вопросами — ведь он является представителем нашего обожаемого СК! — Мистер Дэведсон нервно покосился на высокого, превосходно одетого лысого мужчину, стоящего возле двери. Сэра уже обратила на него внимание, когда входила, однако только теперь заметила серебряную эмблему СК на лацкане его пиджака. — Я страстно желаю, чтобы вы все вели себя примерно — в самом прямом смысле этого слова, а также в лучших традициях столь замечательного учреждения, как наша славная средняя школа имени Бенедикта Арнольда! Итак, что скажете — сможем мы с вами исполнить эту малую надобность?

«О, нет! — ужаснулась Сэра. — Надеюсь, не здесь и не сейчас?»

Поскольку никто не отозвался, мистер Дэведсон приложил ладонь к уху:

— Дети, я вас не слы-ы-ы-ы-ышу! Сможем мы исполнить эту малую надобность?

Класс нехотя выдал нестройный хор одобрения, а мистер Дэведсон скорбно покачал головой.

— Ах, дети, признаться, я ожидал, что вы с гораздо большей радостью отнесетесь к возможности попасть сюда в столь тяжелые времена! СК проявил огромную щедрость, выделив средства на поддержание постоянной работы этого музея, и мы все должны сказать ему большое спасибо! — Он бросил второй нервный взгляд на экскурсовода.

А Сэре снова захотелось завопить от ярости. Мало того, что ей достался самый тупой учитель во всей школе, так он еще постоянно отпускал подобострастные реплики в адрес СК! Сэре казалось верхом нелепости благодарить СК за то, что тот не закрыл очередное общественное заведение. Подумаешь, благодетели выискались! Можно подумать, СК может хоть чем-то искупить свое издевательство над правительствами всего мира! Впрочем, смешно требовать мужества от школьного учителя, если сам президент США ест с руки у СК!

— Старый добрый мистер Дэведсон! — прошептал Дак на ухо Сэре. — Никогда и ни про кого не скажет худого слова! Разве он не миляга?

Сэра невольно улыбнулась. Дак был невероятно наивен, во всех людях он видел только хорошее. Порой он ужасно бесил Сэру, но она всегда искренне завидовала этой черте его характера.

Наконец музейный экскурсовод — солидный, суровый и лысый — взял руководство в свои руки, для начала еще раз поблагодарив СК за «мудрое руководство в трудные времена». Сэра мужественно вытерпела эту пытку, поборов желание закатить глаза, и вскоре экскурсовод повел группу непоседливых школьников через огромную арку в выставочный зал под названием «Эпоха Великих географических открытий». Ладья викингов, которую уже давно высмотрел Дак, теперь возвышалась над головой Сэры, как космический корабль, висящий на почти невидимых тросах. Представьте, вся группа остановилась как раз в тот момент, когда Сэра шагнула в тень ладьи! Один незаметный щелчок лопнувшего троса — и от Сэры осталось бы мокрое место, причем ее голова впечаталась бы ей прямо в ботинки.

В этом зале были и другие копии кораблей, старинные компасы, подробнейшая схема, иллюстрирующая различия между ладьями древних викингов и древних египтян, а также — куда без нее! — пыль. Очень много пыли. Когда экскурсовод принялся монотонно нудить о том и о сем, да еще о том, кто что сказал о том, кто что сделал, Сэра с пугающей ясностью поняла, что это будет самый длинный день в ее жизни. Никогда еще она так сильно не тосковала по прекрасным залам и аудиториям местного университета! Здесь, впрочем, тоже были представлены образцы науки и техники, только язык не повернулся бы назвать их современными.

Зато Дак, разинув рот, внимал СК-марионетке, монотонно извергающей на аудиторию поток скучнейших сведений. Наверное, даже если бы мертвец вдруг выбрался бы из могилы и пустился отплясывать вприсядку, Дак и то не смотрел бы на него с таким восторгом! Слегка разозлившись, Сэра ткнула его локтем в бок.