Гонзо бесшумно нырнул в траву, буквально через три секунды маленьким белым комочком взлетая по темной стене, а Андрей заскользил пальцами по клавишам компьютера, готовя программу.

– Это твоя крыса, я на локальном узле контроля, вскрываю кабель, – раздалось в правом ухе.

– Готов к приему.

– Лови. – Шкалы частот на экране какое-то время не совпадали, рябили, затем сошлись, всплыл запрос на утверждение частоты, и Андрей поправил установленный на торце монитора портативный передатчик, направленный в сторону забора. – Секунд десять, больше не надо. Только обрати внимание, чтобы, как в дешевых боевиках, в закольцовке не появилось ничего движущегося.

Умник хренов. Андрей настроил картинку – кусок леса, забор, расчищенная полоса земли вдоль забора. Выждал, включил запись. Сохранил файл, закольцевал и отправил на локальный узел, невольно подумав, а что было бы, окажись его напарником не крыса-хакер с немалым набором электронных способностей, а сексапильная брюнетка из последних поколений...

– Файл пришел, – сказало ухо, – закольцовка ровная, хорошо. Отключаю канал слежения, посмотрите кино, ребята. Все, «Бихолдер» наш. Теперь жди, работаю с «ушами» и датчиками вибрации.

Полицейский прикрыл компьютер и в наступившей темноте погрузился в мучительное, полное тревоги ожидание. Гонзо ответил минут через семь, растянувшихся в ночной прохладе на целый час:

– Андрей, системы шумового контроля и слежения за перемещением крупных объектов подавлены, но ненадолго – обставил, как локальную подзарядку батарей, включатся через десять минут. Датчики давления со стены убрал. Смешно, но действовали они только на толчки не менее второго уровня по сейсмической шкале MSK-64, совершенно не предусматривая ситуацию, когда их станет отколупывать от кирпичей крыса! Можешь начинатьдействовать, периметр чист, внутри никого. Но быстро – я не знаю скорость и частоту обновления систем, так что «Бихолдер» может неожиданно ожить, зафиксировав вмешательство и изменение привычных норм работы.

– Понял, иду! – Андрей сорвал с монитора передатчик, захлопнул ноутбук, забросил его в сумку и поднялся, привыкая к навалившейся темноте. Постоял, отсчитав тридцать секунд, и двинулся к стене, уже не заботясь о хрустящих под башмаками ветках, последние метры преодолев вообще бегом. Остановился, подтягивая перчатки, и закинул сумку за спину.

– Ты наверху?

– Да, жду, но не забывай про навигационный контроль. Андрей глубоко вздохнул и подпрыгнул, хватаясь за край забора.

– Все чисто, продолжай, – успокоило ухо. Подтянулся, упираясь подошвами в стену, рывком поднял себя наверх и сел, свесив ноги наружу.

– Ты мои глаза на спине.

– Знаю-знаю, все чисто. Продолжай, – боковым зрением Андрей заметил справа, на коробке локального узла, своего белоснежного напарника, – я тебя прикрываю.

Андрей зачерпнул в ладонь покрывавшей забор пыли и подбросил в сторону круглого зрачка пялящейся в небо системы воздушного контроля, зачарованно наблюдая, как проявляется в оседающей пыли красный невидимый луч. Повернулся, осторожно, стараясь все-таки лишний раз не шуметь, и посмотрел на особняк.

Впечатляло. Практически во всех окнах горел свет, на балконах и террасах прогуливались люди, звучала негромкая музыка, не замеченный раньше Андреем фонтан за домом сверкал разноцветными фонариками, слышался звонкий женский смех. Мы чужие на этом празднике жизни, Гонзо, захотелось сказать сейчас. Справа, почти не освещенный, тоскливо темнел на площадке массивный силуэт вертолета.

– Датчики «Нарата» на два метра по ширине под всем забором. Прыгай как можно дальше, – сказал киборг, и Андрей увидел, как пулей метнулся со стены белый комочек, пролетев метра четыре. Он аккуратно, балансируя рукой, поднялся на стене, другой рукой придерживая сумку. – Давай! Андрей прыгнул, как можно сильнее отталкиваясь от широкого верха забора, группируясь в полете и прижимая к себе сумку, уже через секунду катясь по влажной и пушистой, словно ковер, зеленой траве. Вскочил, тут же падая на колено, и выхватил пистолет.

– Все тихо, – сказал Гонзо, – прошел хорошо. Теперь быстро к дому, к вертолетной площадке не приближайся. – Андрей спрятал оружие и недоверчиво осмотрелся. Они внутри. Обратно дорога только с победой.

Вздохнул, поднимаясь, и бесшумно заскользил по траве к особняку. Гонзо, отчетливо заметный на темном фоне травы, бежал впереди, периодически останавливаясь, чтобы прислушаться. Пересекли пару бетонных дорожек и юркнули в высокие, очень красиво обработанные садовником кусты, что элегантно и богато обрамляли длинную, уводящую к дому аллею.

– Коммуникационные центры находятся на крыше, – сказал Гонзо, – северное крыло здания, двухэтажный блок, там, между двумя башнями, на ступени и находится VIP-тарелка. Обойдем со стороны фонтана, поднимемся по решетке, потом через балкон, его не видно отсюда. Там по скату крыши наверх, на ступень. Датчиков и камер у тарелки нет, так что время будет...

– Двинулись. – Они прошли аллею, свернули к северу. Андрей пригибался к земле, почти шел на четвереньках, постоянно оглядываясь по сторонам. До дома оставалось метров двадцать, не больше, когда Гонзо вдруг замер на месте, а в ухе раздался его возбужденный голос:

– Внимание! Стоп! Собака, одна, тридцать метров на два часа. Осторожно.

Андрей мгновенно повалился на травяной ковер, поворачиваясь лицом на северо-восток. Темнота. Тишина.

– Она там, – сказал Гонзо, – идет к вертолету, остановилась, принюхивается. Идет сюда... Внимание!

Андрей оттолкнул сумку, выхватывая пистолет. В темноте осенней ночи он теперь отчетливо видел светлое пятно собачьей туши – с маленького теленка тварь! Прицелился, снимая предохранитель.

– Перешла на рысь, приближается, восемнадцать метров. Она тебя взяла! – Собака остановилась, поднимая голову, тихо, словно недоверчиво рыкнула в сторону Андрея, снова опустила нос к траве и пошла дальше, переходя на рысь.

Андрей начал стрелять. Слабые, едва слышные хлопки «Тигра» смешались с жалобным, скулящим воем пса, от неожиданности сначала отскочившим в сторону. Первая игла, как это ни удивительно, сразу попала в шею. Пес закружился, не в силах осознать, что происходит, а металлические осы одна за одной опутывали его голову и тело, унося жизнь. Пес зарычал, срываясь на визг, и попытался ринуться в атаку. Девять зарядов менее чем за пять секунд, и Андрей опустил ствол, вслушиваясь в темноту. Собака даже поскулить как следует перед смертью не успела, на темном ковре травы неподвижно распласталось ее огромное тело.

Дрожащей рукой Андрей перезарядил пистолет.

– Учитывая особенности породы алабая, – отвлеченно резюмировал Гонзо, – и его шерсть, пули в данной ситуации сыграли бы меньшую роль.

– Она мертва?

– Как Тутанхамон.

Андрей поднялся, осматриваясь. Двинулись дальше.

– Как скоро они могут найти собаку?

– Обычно обход раз в час, но сегодня... Может, другие собаки, так что минут десять – пятнадцать.

– Тогда быстрее.

Почти бегом он достиг стены дома, двинулся к балкону, обходя пристройки подсобных помещений, снова закинул сумку на спину.

– Справа от балкона камера, двигайся вдоль стены и слезай с решетки только на скат. – Гонзо щелкнул выдвижными когтями и прыгнул на стену.

Решеткой, конечно, это назвать было сложно – некий элемент конструкции дома, железный лист, вмонтированный в бетон, покрытый немалым количеством отверстий, прорезей и дыр. Андрей с сомнением осмотрел конструкцию и ухватился за первую прорезь.

– Так, наверху никого, двери в дом заперты, – сказал Гонзо, выбираясь на балкон, – камера делает осмотр, фаза четыре секунды.

Андрей достиг края, осторожно выглядывая из-за фигурных перил. Двери действительно были закрыты и занавешены плотными шторами. Из комнаты неслась музыка, слышался приглушенный женский смех, звон сдвигаемых бокалов.

– Вижу, – прошептал он, рассматривая темный, пристегнутый к стене над балконом цилиндр. Камера поползла прочь, щелкнула, вернулась, снова. – Поднимаюсь дальше.