Легкий стук в дверь застал его врасплох. Твою мать, чем раздумывать, нужно было сразу хватать любезно оставленный в коридоре обрез! Скинув сумку с кровати, Андрей ногой задвинул ее поглубже и подошел к двери, стараясь не сбить дыхание. Он волновался, словно впервые в жизни сдавал ответственный зачет. Пальцы дрожали, по виску скользнула капля пота. Если это охрана, действовать придется немедленно. Воротов или кто-то из его людей могли понять, что именно отдали полицейскому вместе с вещами Яны.
Валерия проскользнула в комнату, прикрывая за спиной дверь. Ее лицо было бледным, как скатерть. Прижимаясь спиной к темному дереву, замерла на неоконченном вздохе. И тут же не удержалась, дав волю слезам.
– Андрей. – Он шагнул ближе, обнял, прижимая голову к плечу. – Как же это ужасно! То, что они сделали. Это ужасно! То, что сделал Илья. Яна, она... – Валерия захлебнулась в слезах и закусила губу, пряча лицо на груди Андрея. – Я никогда не думала, что он способен вот так... Нужно немедленно уезжать. Немедленно! Мой муж способен... Андрей, что нам делать? Я больше не могу здесь оставаться...
Он молчал, слушая надрывный шепот девушки, чувствовал тепло ее тела, гладил по волосам, кажется, что-то шептал в ответ. Взгляд полицейского, устремленный в никуда, бесцельно блуждал по комнате. Валерия плакала, обреченно и навзрыд. Руки хватали его за свитер, гладили, царапали, умоляли, требовали, словно в силах полицейского было повернуть ход событий вспять и не дать Яне совершить ошибку.
– Мы уедем. Вместе. Только вместе с тобой, – Андрей отстранился и заглянул прямо в глаза, – только вместе, и больше ни слова про предначертание!
– Уедем, уедем, – словно в полусне повторила она, – только уезжай. Он убьет тебя, как сделал это с твоей подругой. Немедленно... Я больше не могу выносить...
– Успокойся. Слезы. Ветер за окном.
– Я сказал, успокойся, Валерия... Нам нужно успокоиться, иначе обоих ожидает...
Она всхлипнула, но посмотрела спокойнее. Отерла слезы, отодвинулась. Кивнула:
– Да-да, ты прав... конечно. Сейчас. Нужно собраться. Если мы сделаем что-то не так, мы оба погибнем.
Андрей смотрел в ее глаза и видел, как меняется судьба стоящего перед ней человека. Как образ заботливого жениха разлетается на куски, а осознание, что кнут может быть, поднят и на нее, селится там навсегда. Как у Гришки Демина, не так давно в один миг простившегося с детством. У тех, кого предали, всегда очень похожий взгляд.
Андрей уверенно кивнул, наблюдая, как девушка умело и быстро взяласебя в руки. Подошел к двери, послушал. Взял с подоконника сигареты.
– Нам нужно уходить. Как можно скорее. – Закурил. – Смерть Яны поможет нам, они больше не ожидают неприятностей, думают, я сломан. Воротов приходил... принес ее вещи... Он видел меня. Он должен поверить в мою слабость. Валерия, ты проведешь меня к гаражу? Там ведь есть внедорожные машины? Джипы, может, дальнобойные флаеры? Мне нужно, чтобы ты рассказала мне о графиках движения охраны, время смен, может быть, понадобятся коды доступа к служебным помещениям. Уходить нужно как можно тише.
– Конечно. Да, охрана внизу, на этажах у гаражей и на воротах. – Она кивнула, вытирая последние слезы. Задумчиво уставилась на уголек сигареты. – Илья и его гости, они сейчас все насобрании, обсуждают этот с вой новый проект. Это в башне, в западном крыле, через полдома. Ты пройдешь вниз, не по парадной лестнице, а по дальней служебной. Код на лестницу пятнадцать и два, ручку вниз. Спустишься к подъезду, в холле обычно охраны нет, двигайся к гаражам, это сразу налево. Собак водят по аллеям, у подъезда их почти никогда не бывает. Мне нужно время собрать вещи, не больше десяти минут. Жди на улице, я спущусь в гараж, открою ворота изнутри...
– Валерия.
– Что?
– Ты действительно этого хочешь? Подумай, только подумай, как много ты теряешь, помогая мне. Взамен при этом можешь не получить ничего...
Она не ответила, только еще сильнее распахнула глаза. Посмотрела на него долгим-долгим взглядом, задумчивым и глубоким:
– Я уже получила... Может быть, больше, чем за всю свою жизнь.
Она ушла, оглядываясь и невольно пригибаясь, поднимая полы длинной юбки.
Андрей докурил, стараясь не торопиться. Подошел к окну, выбросил сигарету на цветочную клумбу, всмотрелся в прохладную осеннюю ночь. Огромным усилием заставил себя выждать еще ровно две минуты.
После выскользнул в коридор. Казалось, что огромный дом спит. Ни звуков, ни музыки, ни людей на лестницах. Полицейский двинулся мимо увешанных оружием стен, внимательно прислушиваясь. Замер в нужном месте, задержал дыхание, с едва слышным щелчком отстегнул со стены раритетный обрез. Лязг застежки показался ему оглушительным грохотом. Слух обострился, словно у киборга. Теперь он слышал скрип кресла, тиканье огромных часов в холле первого этажа, лай собак во дворе. Сглотнул, торопливо возвращаясь в коридор. Скользнул в комнату. Перевел дыхание. Теперь обратной дороги точно нет.
Из одиннадцати патронов семь оказались дробовыми, а четыре заряженными пулями. Андрей быстро, но старательно проверил стволы, взвел и опустил курки, зарядил обрез. Жаканами, что берут на медведя...
– Собрался на хищника? – Если бы Гонзо не был таким маленьким, Андрей непременно бы выстрелил. Опуская дрожащую руку с намертво сжатым в ней обрезом, полицейский тяжело осел на кровать. – И без меня?
– Где ты все это время был? Мы уходим! Немедленно.
– А если бы я не успел?
– Ушел бы один, ты и сам о себе неплохо позаботишься!
– О как! А если я тебе то же самое скажу, а?! Собрались они уходить! Где Яна? И отчего такая спешка? Насколько я понял твое настроение, еще утром о побеге не могло быть и речи.
– Ты не знаешь? – Голос Андрея все-таки дрогнул.
– Я не всеведущ, как могло показаться!
– Ее убили. Люди Воротова и армейцы.
Гонзо тяжело, но тонко, по-крысиному вздохнул.
– Тогда кто это мы? У тебя появился новый сообщник?
– Я, Валерия и ты, если желаешь...
– Конечно, желаю!
– Где был? – Андрей нервно поглядывал на часы, в очередной раз проверяя, надежно ли застегнуты липы ботинок.
– Внизу, в подвалах. Знаешь, это настоящий Пентагон! Выйти не мог, пока одного из охранников не сменил напарник, представь! Узнал много интересного...
– Об этом позже! Нам пора, выдвигаемся. В случае чего... ну, ты знаешь, что от тебя требуется.
Андрей подхватил пуховик, перчатки, значок и бумажник. Подумал и выдернул из черной сумки бумажник Яны. Постоял немного, повертел в пальцах фарфоровую балерину. Дыхание истории... Сунул фигурку в штаны, вздохнул, отгоняя воспоминания. Спрятал обрез в дутом рукаве куртки и решительно вышел из комнаты, на ходу натягивая шапку.
– В куртке не поедешь, может быть, шумно.
– Да ладно, не сильно-то и хотел. Своим ходом все равно быстрее...
По служебной лестнице спустился вниз, торопливо, только со второй попытки, набрав код. Ни слуг, ни гостей. Вышел в холл и едва не остановился в проходе, неожиданно обнаружив там охранника. Демонстративно не обращая внимания на подозрительные взгляды сидящего на пуфе у входной двери здоровяка, двинулся дальше. Автомата у охранника не было, видать, один из приезжих... А эти полицейского не знают. За садовника примет, и ладно. Гонзо шустро пробирался вдоль стены, став как бы даже серее. Андрей толкнул тяжелую створку входной двери, уже собираясь выйти на улицу, как вдруг властный и до отвращения чеканный голос внезапно остановил его на полпути.
– Собираемся прогуляться? – непринужденно поинтересовался капитан Шелест, выходя из-под парадной лестницы и раскуривая папиросу. Андрей некстати вспомнил, что забыл забрать из комнаты сигареты. Обернулся, отпуская металл дверной ручки. – Развеять, так сказать, грусть по ушедшей безвременно подруге, да? Или повторить ее подвиг?
Таких, как Шелест, во все времена вызывали на дуэли. Или ловили толпой в переулке, ломая ноги палками. Или душили во сне. Но только у Андрея не было ни возможности лицезреть спящего капитана, ни толпы с дубьем, да и дуэлировать он не умел. Кроме того, прекрасно понимал, что во все времена такие, как Шелест, могли запросто выигрывать дуэль за дуэлью или в одиночку раскидать в подворотне толпу. Отдавая себе отчет в собственной мощи, на своем поле Шелест выигрывал автоматически. Андрей скосил на приближающегося офицера глаза. Сидящий в двух шагах охранник не изменился в лице, таких в чужие дела не лезть специально натаскивают.
