— А если пойдет дождь? — не удержался я.

— Зрите в корень, молодой человек. Слишком много параметров. Невероятно сложная форма. Знаете, какая пытка — знать, но не иметь возможности выразить это словами или формулами? Я абсолютно точно знаю, как выглядит поверхность воды во время дождя. Но не могу никому объяснить…

Он огорченно покачал головой:

— Я блестяще закончил школу, в университете занимался механикой сплошных сред, гидромеханикой и гидравликой. До какого-то момента мои преподаватели и коллеги понимали меня… Но всему приходит предел. Однажды я просто не смог объяснить, откуда я знаю, как ведет себя волна.

— Потому что вам сказала вода! — подсказал я, подбирая повод, чтобы выкрутиться из этой странной беседы и вернуться к своим.

Геннадий Алексеевич просиял:

— Именно! Я всегда знал, как будет вести себя вода, — на всех экспериментах… И в это же время я чувствовал, как дрожит поверхность лужи на ветру у входа на факультет. Ощущал, как волны набегают на пляжи в Калифорнии. Ощупывал вместе с водой каждый изгиб норвежских фьордов… Сотрясался от штормов в Тихом океане… Когда я несколько раз ляпнул что-то подобное… вместо защиты кандидатской меня вышвырнули из аспирантуры…

— Вы, наверное, очень разозлились… — попытался я подстроиться под собеседника — решив, что так он быстрее выговорится.

— Вовсе нет… — рассеянно улыбнулся он. — Какое это могло иметь значение, раз в моем сознании существовала целая планета воды. Я успокоился и стал ждать, когда это произойдет.

— Что произойдет?

Геннадий Алексеевич помедлил с ответом, вновь повернувшись к воде. Когда он заговорил, мне пришлось подойти поближе — его шепот почти заглушался рокотом волн:

— Пловцы выходят из воды. Дождь заканчивается. Киты уходят на глубину… Вода успокаивается. — Он посмотрел мне в глаза и выпалил: — Это и сказала мне вода, в тот день, в бассейне. Все течет, все меняется, но это лишь вопрос времени — придет день и час, и вода замрет. Закон больших чисел — и судьба.

— Значит, этот момент настанет прямо сейчас? — уточнил я. — Океан… э-э-э… станет гладким?

Геннадий Алексеевич кивнул:

— Не только океан. Вся вода мира. Вся…

Я невольно взглянул на воду. В свете полной луны волны неслись на берег, подминая друг дружку, стремясь донести до мокрого песка свое тайное послание… Остановить такую махину… Нелепость! Я решил зайти с другого конца:

— А что вы будете делать завтра?

— Не будет никакого завтра, я вам говорю! — Геннадий Алексеевич разволновался. — Это конец. Вода замрет в океанах, в морях… Реки остановятся… И кровь в жилах тоже. Вода сказала мне… Это начнется здесь…

Меня вдруг пронзила счастливая мысль:

— Тогда давайте заберемся повыше и посмотрим! — Я показал рукой на пешеходную дорожку, идущую от пляжа вдоль каменистой насыпи. Поднимаясь все выше, она вела в город… и к парковке с постом охраны: я видел его несколько раз, когда мы с семьей проезжали вдоль берега. Скажу охраннику, что этому человеку нужна помощь, пусть вызовет полицию. А я вернусь к семье и выброшу из головы этот бред.

Геннадий Алексеевич обреченно махнул рукой.

— Вы мне не верите, я же вижу… Никто не верил. Когда я предсказал цунами в Юго-Восточной Азии в две тысячи четвертом — надо мной посмеялись. Когда предвидел, как заливает волнами атомную станцию на Фукусиме в две тысячи одиннадцатом, — сказали, что это навязчивая идея. Хорошо, пойдемте — вы увидите это сами!

Мне пришлось поспешить за ним, чтобы не отстать. Грохот волн поглощал все остальные звуки — безумец продолжал что-то говорить, перечислял факты, понятные ему одному формулы, сыпал названиями озер, морей, бухт… Я осторожно взял его под локоть, чтобы он не сбился с намеченного мною пути — мы поднялись по дорожке метров десять над уровнем моря, и впереди уже замаячила будка охранника.

Внезапно Геннадий Алексеевич вырвал свою руку, метнулся к краю дорожки и с удивительной грацией для пожилого человека перемахнул через перила заграждения. Мгновение — и он уже оказался на краю обрыва, внизу океан с яростью бился о прибрежные камни, а сверху на нас равнодушно светила луна. Я выронил утконоса и, перегнувшись через перила, схватил этого чудака за мятый пиджак:

— Вы с ума сошли! Разобьетесь!

В эту секунду ветер стих — словно кто-то выключил гигантский вентилятор над миром. Затих и рокот волн. В наступившей тишине я услышал, как бьется мое сердце. Я посмотрел через плечо безумца на воду и увидел.

Поверхность океана стала ровной. Не такой, как тихое озеро, по которому проходит мелкая рябь, — нет, это скорее напоминало застоявшуюся воду в заброшенном аквариуме, где давно сдохли все рыбы. Гладкая поверхность, а в ней отражалась абсолютно круглая луна.

— Началось… — едва слышно выдохнул Геннадий Алексеевич.

Присмотревшись, я увидел, что у самого горизонта волны еще плещутся, но гладкая поверхность распространялась во все стороны с огромной скоростью. Если бы вода была живой, это можно было бы назвать смертью. Но это не являлось биологическим феноменом — нет, скорее, выглядело как естественный физический процесс. Вся эта масса воды, каждая частичка которой двигалась по неподвластному человеческому разуму маршруту, пришла к своему пункту назначения. Вода остановилась.

Мне представился мир без волн. Замершие моря. Неподвижные реки. Моя дочка Иришка плещется в ванне, но вода вдруг перестает подчиняться ее шалостям и замирает, как будто игнорирует ребенка, отрицает его существование. Луна на этой стороне Земли и Солнце на другой отражаются в равнодушном зеркале.

У меня перехватило дыхание, а перед глазами поплыли темные пятна — я выпустил пиджак и вцепился в ограду. Я почувствовал, как замедляется биение сердца. Перестает пульсировать кровь в висках. Кровь… это ведь почти вода…

— Это… все?.. — прохрипел я.

Геннадий Алексеевич повернулся ко мне, оставив за спиной неподвижный океан. На его лице отражались одновременно триумф удачливого предсказателя и ужас свидетеля катастрофы.

— Все вышли из бассейна… — прошептал он. — Вода успокоилась.

А потом с ним произошла удивительная перемена. Как будто семидесятилетний старик исчез, а на его месте оказался подросток, задумавший шалость.

— Эффект бабочки… — прошептал он. — Круги на воде… От первого прыгнувшего в бассейн… Я могу остановить конец света!

Прежде чем я успел хоть что-то сделать, он качнулся назад и упал спиной вниз, скрывшись из виду. Через мгновение, показавшееся мне вечностью, я услышал внизу громкий всплеск. Как будто мальчишка сиганул в воду бомбочкой.

Я сбросил с себя оцепенение — кровь снова застучала в висках — и перелез через перила. Осторожно подойдя к обрыву, я посмотрел вниз.