— Мы здесь не для споров. Не для торгов. Но мы всегда готовы объяснить. Несколько островков этой долины, а именно, двенадцатый, шестнадцатый и семнадцатый, были выбраны мудрым правительством вашей славной страны в качестве опор будущего транспортной магистрали, что положит наконец конец разрозненности страны, поможет объединить семьи, наладит грузовой и пассажирский поток. Более того! Планом предусмотрено устройство особых зеленых зон вдоль этой магистрали! Те же самые огороды — только расположенные этажом выше. Больше земли, больше солнца, меньше сырости, больше здоровья и веселья.

— Уходите!

— План утвержден на самом верху. Все подписи поставлены. К завтрашнему утру сюда прибудет тяжелая техника и этот остров, что содержит в себе превосходную прочную скальную сердевину, начнет преображаться. Отныне это опора! Вы не сможете здесь остаться…

— Мы не уйдем! Вам придется убить нас всех!

— Ну что вы такое говорить — в дело вступил второй юрист, доставая из блестящего кожаного портфеля пачку бумаг — Все предусмотрено. Если к завтрашнему утру вы все еще будете здесь, сюда явятся правоохранительные силы вашей славной страны и… предпримут все необходимые меры для безопасной эвакуации гражданских с места строительства федерального значения… Понимаете? Так или иначе — вы уйдете. Но зачем доводить до крайностей?

В глазах старика заплескалась беспомощность. Он прекрасно знал на что способны здешние «правоохранительные силы славной страны». И понимал, что лучше на самом деле уйти самим. Уйти молча. Уйти навсегда.

Повернувшись к сородичам, он замер, не в силах сказать ни единого слова. А те продолжали смотреть на него с суровой выжидательностью — большая часть здешних не знала общего языка и не поняла ни единого слова. Горстка дикарей еще не знала, что они уже проиграли. Старику предстояла сложная задача. Для начала убедить стариков. Затем надавить на женщин. Это еще полбеды. А вот как заставить подчиниться агрессивную молодежь?

Но чего старый вождь не знал, так это того, что ему не придется убеждать сородичей проявить покорность. И ему не придется покидать родной клочок суши. Но скоро он узнает… примерно через… бросив взгляд на мерцающие часы, я протяжно зевнул. Пока все идет по точно рассчитанному плану.

Пассажирский дрон с яркой подковообразной символикой атолла провалился сквозь облака, коротко обменялся данными с дирижаблем, предупреждая их о своей принадлежности и одновременно дублируя информацию на спутники. Упав почти до воды, транспорт открыл боковые створки, выпуская из пассажирского отсека трех… точно таких же юристов в дорогих деловых костюмах, при портфелях, галстуках и серьезных лицах. По выдвинувшемуся трапу они сошли на один из дощатых причалов и, неспешно шагая, добрались до места противоборства. Там они сходу взяли дело за рога.

— Вы ничего здесь не будете строить — безапелляционно заявил один из новоприбывших, доставая из портфеля пачку бумаг и почти швыряя ее своему враждебному близнецу — Никто не вправе лишать этих несчастных родины! Это попрание их гражданские прав! Оскорбление религиозных чувств! Лишение привычного образа жизни!

Пока один распинался на общем языке, зная, что каждое его слово и жест записываются, другой, на приличном местном языке, торопливо пояснял аборигенам, что они на их стороне, что их услуги не надо оплачивать, что им вообще ничего не надо делать — можете расходиться и возобновлять свои дикарские дела. Аборигены пока не верили, но с каждой секундой доверия прибавлялось.

— Вы… Да вы что!

Эти слова произнесли не юристы. И не дикари. Их буквально выкрикнула спущенная на руках охранника в экзоскелете девушка, что сердито одернула слишком задравшуюся короткую юбку и замерла в вызывающей позе:

— Вы с ума сошли?! Задумайтесь! Эта транспортная магистраль станет дешевым путем доступным для каждого социального слоя! Тут несколько ярусов! Вакуумные линии, обычные рельсовые, автомобильные и даже пешеходные! Эта магистраль объединит десяток нищенствующих архипелагов, поможет обеспечить доступной медицинской помощью, резко удешевит стоимость любой доставки! Это не просто магистраль — это дорога жизни! И строится она не ради наживы — это гуманитарный проект мирового уровня! Разве можно быть против?

— Просмотрите бумаги — сухо улыбнулся посланец Атолла — Посмотрите на подписи. Если не хотите терять время на анахронические носители информации — просмотрите электронные оригиналы, что уже посланы на ваш главный сервер.

— Да плевать! Поясните мне одно — против чего протестуете?! Ведь дорога нужна для всеобщего блага! Да, пара сотен местных жителей потеряет привычные места обитания. И что?! Они могут переселиться выше! Более того — мы можем предоставить им точно такие же плавучие острова! Пусть и дальше плавают по долине!

— Просмотрите бумаги — повторил юрист и, отвернувшись, зашагал обратно к дрону, уводя с собой спутников. Не оборачиваясь, он крикнул — Не вздумайте тронуть здесь и куска грязи! Засудим!

— Тот кто послал вас — враг человечества! — зло прокричала девушка — Мы пытаемся спасти этот народ! Пусть они не понимают этого — но это так!

Неожиданно остановившись, юрист глянул через плечо и грустно улыбнулся:

— Да. Мы знаем. Это редкий честный проект. Но осуществлен он не будет.

— Да почему?!

— Потому что слишком поздно. Ваш проект… он уже не спасет. А то огромное количество стали, полимеров и прочих ставших столь редкими строительными материалами, лучше потратить на нечто куда более важное. Куда более… спасительное…

— На что?! Что может быть важнее воссоединительной транспортной артерии? Дети смогут попасть в школы! Взрослые получат шанс найти достойную работу! Старикам откроется дорога в больницы!

— Поздно — повторил юрист, все еще помнящий, что прямо сейчас записывается камерами мрачное выражение его лица — Слишком поздно. И не стоит беспокоиться об этих славных мирных жителях… о них позаботится Атолл! Мы позаботимся о каждом, кто желает жить, а не умереть!

На этой излишне театральной ноте состоялось отбытие.

Ушедший прочь дрон унес с собой посланцев Атолла, оставив на островке его хозяев и незваных гостей — исходящую злобой красотку и крайне задумчиво переглядывающих юристов.

— Надо что-то делать! — не выдержала молчания девушка.

— А вы видели вот эту и эту подписи, госпожа?

— Да плевать!

— Нет… — улыбнулся юрист постарше, давая отмашку всевидящим глаза корпорационного дирижабля — На эти подписи никому не плевать в этом мире, госпожа. Мой вам совет — смиритесь.

— Столь сил… столь трат…

— Смиритесь — повторил юрист, держась за поручень начавшей подниматься платформы — Мы проиграли.

— Дерьмо… — тоскливо произнесла девушка, повернувшись к далекой гряде, что отгораживала эту мирную долину от наступающего океана — Дерьмо…

Вытянувшись на подводной балке, я внимательно изучал ее лицо сквозь мерцающую толщу воды. А она красива. Горда, честна и думает о других. Не жилец…

Из гостей я покинул островок последним, уйдя в мутную глубину, когда проигравший эту битву корпорационный дирижабль вновь поднялся в облака и исчез.

— Ожидаемо — буркнул я, сквозь забрало экза глядя на место, куда привели нас путеводные звери.

Руины.

Некогда это было что-то вроде овального павильона с островерхой крышей. Сейчас же кирпичные стены начали разваливаться, крыша провалилась, все заросло кустарником и уже взрослыми деревьями. Три золотых луча указывали точно на это место. Прямо в центр руин.

— Очистить здесь все! — рявкнул я, с лязгом выдвигая из руки лезвие — Вперед!

Коротким взмахом, я перерубил ствол березы у самой земли, отшвырнул завалившееся дерево и шагнул дальше. Бойцы не отставали, быстро уничтожая заросли и обнажая старую кирпичную кладку. Стоило упасть десятку деревьев, золотистые лучи тут же скрестились на небольшом каменном возвышении посреди руин. А еще через секунду по едва видимому мозаичному полу пробежала череда огоньков, что вычертили прямоугольник.