— Ох…

— Что?! — издевательски ухмыльнулся я, глядя на потерянное лицо Аплака — Удивлен? Не задумывался? Непримиримые никогда не позволят вам отсюда уйти! Они феодалы! Правители! А вы черная кость! Рождены чтобы пахать! А то, что к ним может уйти любой и стать рядовым, если пройдет сраное испытание… так это просто мясо на убой. Их первыми швырнут в лапы жаждущего мяса призма! Если же повезет и выживут — вернутся в Терпилы, когда состарятся и не смогут уже держать оружие.

— Ты видишь лишь тьму… Разве можно так глядеть на мир?

Хмыкнув, я осторожно достал из разгрузки стальную трубку, отвинтил колпачок и вытряхнул в рот горькую таблетку. Поместив ее под язык, ощутив первую горькость, сглотнул напитанную химией слюну и произнес:

— Тут нет света и нет тьмы, старик. Тут нет драконов. Нет рыцарей. Все как всегда. Есть те, кого полностью устраивает текущая сытая житуха. И они не хотят ничего менять. Вот и все.

— Нетерпимые — защитники наши. Они добрые люди. И только вынужденно они…

— Да-да. Только вынужденно они режут молодым бабам глотки, а затем кормят их насекомым.

— Да!

— А чем их жизнь лучше, чем жизнь обычной крестьянской бабы из внешнего мира?

— Э…

— Вот видишь — улыбнулся я — Ответа не найти.

— Это вынужденно! Измененных надо кормить! Они ведь тоже были людьми!

— Сколько людей жрет за раз ода такая тварь? Пятерых? А может сразу десяток? Двадцать? Тридцать? Это ж нахер за размен такой? Жизнь одного измененного бедолаги не может стоить тридцать чужих жизней! А если так хочешь накормить богомола — сам прыгай к нему в пасть! Ты мне вот что расскажи, старик… куда деваете трупы мирно умерших? Скармливаете?

Молчаливый кивок заставил меня рассмеяться и задать следующий вопрос:

— А трупы Непримиримых?

— Тоже!

— Тоже в пасть насекомым?

— Да!

— И даже тела высших офицеров?

— Ну как же… так нельзя. Их хоронят с почестями.

— Ну да. Офицерскую жопу жрать нельзя — проворчал я — Если бы я хотел пройти к пещерам Мрака… куда бы повернул, знай я дорогу? Туда?

— Верно. А откуда ты…

— Догадка — ответил я и круто свернул, не дойдя до городской стены пятьсот метров и перейдя на боковую дорожку. Отряд последовал за мной, и мы двинулись параллельно стене. На высыпавших из ворот и на стену жителей я внимания не обращал.

— А как же ужин?

— Ты не слышал меня, старик? Задумайся, что будет, если два отряда схлестнутся в мирном городе. Хочешь еще больше крови?

— Да как же ты не поймешь, герой Оди! Непримиримые не такие! Они доблестные! Они хорошие!

— Ну да — кивнул я — Ну да…

Стариков Терпимых я оставил у изгиба городской стены, на перекрестке сразу пяти аккуратных дорожек. Оставив пьяненьких и ударившихся в слезы дедов под небольшим деревцем — я двинулся прочь. Прошел шагов пятнадцать, когда меня остановил дрожащий и переполненный эмоциями крик:

— Помни, герой Оди — мы тут не при делах! Терпимые кровь не проливали! Человечину не жрали!

Остановившись, я обернулся и, глянув на все еще что-то надеющихся старперов, горько усмехнулся:

— Ну да… вы не убивали. Но заказы тем, кто шел убивать, сделать не забыли, да? Саженцев там мол плодовых не забудьте накопать в садах убитых и порабощенных. Картофана там же накопайте и грузите в те же мешки, куда напихали рубленную человечину. Нет. Вы еще как при делах. И жалости от меня ждите. Я не сжег дотла ваш сраный городок Приветливый лишь по одной причине — мне пока не до вас. Но передайте всем — мы скоро вернемся. И вот тогда я убью каждого второго.

— Нас здесь заперли! Как еще выживать?! Попробуй прожить целую жизнь вечно недоедая!

— Вас здесь заперла система и Первый Высший вроде как… причем здесь мирные жители? Они про вас даже не слышали. Все! Просто ждите. И мы придем.

Больше слов с их стороны не последовало. Да и скажи они что-нибудь еще — я бы уже не слушал. Этот источник информации истощился. Можно и нужно двигаться дальше.

— Так мы вернемся сюда, лид? — в голосе бойца звучало лишь любопытство.

— Посмотрим — ответил я — Посмотрим… Кевин!

Выдвинувшись из-за моей спины, внешне безразличный и бесстрастный рыцарь в замененном шлеме с зеркальным забралом, поравнялся и молча зашагал, ожидая моих слов.

— Забрало подними.

Щелкнув, забрало зафиксировалось в поднятом положении, на меня уставились памятные страшные глаза, что могли помочь любому страдающему запором. Даже если анус безвольно не раздвинется, перепуганное говно само пробьет себе новый путь наружу — лишь бы упасть в дорожную пыль и уползти…

Мельком глянув на это не совсем человеческое лицо, я задумчиво спросил:

— Кто же ты или что же ты все-таки такое, а?

Ответа не последовало и я продолжил, спросив напрямую:

— Насколько сильно я тебя уже раздражаю?

Исполосованное темными венами бледное лицо отвернулось, рыцарь с безразличием смотрел на ухоженные поля.

— Да — усмехнулся я понимающе — Вижу. Ты уже едва сдерживаешься, да, Кевин? Понимаю. Сколько десятилетий или даже столетий ты просидел в Зомбилэнде? Может тебя несколько раз и успокаивали до меня, сбрасывая тебя в ноль и ликвидируя набранную тобой армию зомбаков. Но сути это не меняет — ты очень долго был сам себе хозяин. Никому не подчинялся. Жил своим умом. И главное — ты сам отдавал приказы. И твои приказы выполнялись незамедлительно. Весь контроль в твоих руках… Тебя бесило только одно — гребаная тюрьма Зомбилэнда вокруг. Хотелось свободы… и вот ты ее получил… но при этом перешел в подчинение обычному гоблину — теперь я приказываю тебе. А ведь такого как я ты обычно считаешь простым ростбифом к своему обеденному столу, да? Это ведь то же самое, как если бы тебе начала приказывать жареная курица…

Насланная проглоченной и уже усвоенной неразборчивым и жадным до кайфа мозгом наркотой болтливость помогла скоротать унылую дорогу среди полей и вычищенных дренажных и поливочных канав. Рыцарь-зомби молча шагал рядом и ожидал продолжения. И оно последовало:

— Сначала ты думал, что свобода стоит этого. И первый день-два был даже рад — если ты вообще умеешь радоваться. Но вот новый день… и ты понимаешь, что радость потускнела. Тебе надоело терпеть тупых гоблинов вокруг себя. Ведь они так вкусно пахнут. И они так раздражающе болтливы и суетливы. Да, зомбак Кевин?

Молчание зомби сохранилось, как и бесстрастность лица, но шаги его стали тяжелее.

— Уверен, что папа Элвис в свое время вбил тебе в голову главные правила мужика. Да? Держать слово, выполнять обещания, не бояться крови, отвечать ударом на удар, помогать тем, кто помог тебе. Правильная стезя. И ты стараешься следовать ей. Ты заботился даже о увечных безруких и дряхлых зомбаков, подкармливая их кровавыми объедками. Странное ты существо, Кевин. Я и представить не могу скольких ты убил лично, а скольких уничтожил благодаря своему стратегическому, тактическому и просто боевому опыту, натравливая на тупых героев-хренососов свою армию. Ты убивал, убивал, убивал… и с каждым новым убийством получал крупицы опыта. Вот почему ты со мной сейчас здесь, Кевин. Вот почему я вытащил тебя из Зомбилэнда. Уже там я знал, что мы окажемся в Мире Монстров, где такой как ты мне очень и очень пригодится. А ты… ты получишь свободу.

Страшные глаза уставились на меня в упор. Уставились выжидающе, губы зомбака напряглись, поднимаясь и обнажая почернелые заостренные зубы. Кевин едва сдерживает нетерпение.

— Ты свободен — подтвердил я — При этом мы по-прежнему союзники. И у меня есть для тебя совет. Выслушаешь?

Легкий кивок дал знать, что Кевин готов внимать.

— Перед отбытием сюда я приказал Рэку подготовить для тебя особый рюкзак. Большой и тяжеленный рюкзак. Орк постарался и напихал туда с десяток единиц оружия, запас патронов, несколько броников, пару шлемов. Мы бы и больше пиханули, но даже тебе столько не унести. Как доберемся до холмов — нагружайся рюкзаком. Если поймешь, что можешь унести больше — я добавлю тебе пушек или чего ты сам захочешь. Подумай. Потом просто ткнешь пальцем. Понимаешь?