Июнь 2001

Мне было уже тридцать лет, когда гидросамолет, на котором я летела вместе с Ти Джеем Каллаханом, потерпел крушение в Индийском океане. Ти Джею как раз исполнилось шестнадцать, и у него только три месяца назад наступила ремиссия после тяжелого лимфогранулематоза. Нашего пилота звали Мик, но он умер еще до того, как мы ударились о воду.

В аэропорт меня отвез мой бойфренд Джон, хотя он и стоял третьим — после мамы и сестры Сары — в списке лиц, которых я хотела бы видеть в качестве провожающих. Мы, волоча за собой по чемодану на колесиках, с трудом протискивались сквозь плотную толпу, и у меня возникло такое ощущение, что сегодня буквально все жители Бостона решили сняться с насиженных мест и хоть куда-нибудь, да улететь. Но вот наконец мы подошли к стойке регистрации «Ю Эс эруэйз», где сотрудница авиакомпании взвесила мой багаж и с улыбкой протянула посадочный талон:

— Благодарю вас, мисс Эмерсон. Я проверила ваш маршрут вплоть до Мале. Желаю рам приятного путешествия.

Положив посадочный талон в сумочку, я повернулась к Джону:

— Спасибо, что подвез до аэропорта.

— Анна, я пройду с тобой.

— В этом нет никакой необходимости, — покачала я головой.

— Но мне хочется, — сказал он, скривившись точно от боли.

Мы молча тащились за толпой медленно передвигавшихся пассажиров. А когда подошли к выходу на посадку, Джон спросил:

— Какой он из себя?

— Тощий и лысый.

Я обшарила взглядом толпу и, заметив поросшую ежиком каштановых волос голову Ти Джея, довольно улыбнулась. Я приветственно помахала ему, и он кивнул мне в ответ. Сидящий рядом с ним парень бережно поддерживал его за спину.

— А это кто такой? Ну тот, другой парнишка?

— Думаю, его друг Бен.

Мальчики, сидевшие сгорбившись на стульях, были одеты, как все шестнадцатилетние парни: в мешковатые шорты, футболки и теннисные туфли с болтающимися шнурками. У ног Ти Джея красовался темно-синий рюкзак.

— А ты уверена, что это именно то, чего тебе хочется? — спросил Джон. Он стоял, засунув руки в задние карманы брюк, и внимательно изучал вытертое ковровое покрытие.

«Ну хотя бы один из нас все же должен хоть что-нибудь делать».

— Да.

— Я тебя очень прошу, не принимай никаких окончательных решений до своего возвращения.

Я не стала обращать внимания на иронию, прозвучавшую в его словах.

— Я же сказала, что не буду.

Хотя на самом деле у меня не было выбора. Я просто решила отложить все до конца лета.

Джон обнял меня за талию и поцеловал, причем поцелуй длился на несколько секунд дольше, чем принято в общественных местах. Я смущенно отпрянула. Краем глаза я заметила, что Ти Джей с приятелем, не скрываясь, таращатся на нас.

— Я тебя люблю, — сказал Джон.

— Знаю, — кивнула я.

Сдавшись, Джон поднял мою дорожную сумку и повесил мне на плечо.

— Счастливого полета. Позвони, когда доберешься.

— Хорошо.

Джон медленно побрел к выходу. Я провожала его взглядом до тех пор, пока он не скрылся в толпе, а затем одернула юбку и направилась к мальчикам. Когда я подошла к ним, оба как по команде потупились.

— Привет, Ти Джей. Хорошо выглядишь. Ну что, готов лететь?

— Да, конечно, — сказал он, и мне на секунду удалось поймать взгляд его карих глаз.

Он слегка поправился и уже не казался таким мертвенно-бледным. А еще я заметила брекеты у него на зубах и небольшой шрам на подбородке.

— Привет, меня зовут Анна, — обратилась я к сидящему рядом с Ти Джеем парню. — Ты, должно быть, Бен. Как прошла вечеринка?

Тот смущенно посмотрел на Ти Джея и еле слышно пробормотал:

— Мм… Вроде бы нормально.

— Ти Джей, я ненадолго отлучусь. Хочу еще раз проверить, как там наш рейс, — посмотрев на часы в своем мобильнике, сказала я.

Не успела я сделать и пару шагов, как услышала за спиной голос Бена:

— Блин, твоя няня, наверное, смолит как паровоз.

— Она моя учительница, придурок!

Слова Бена меня нисколечко не задели. Я преподавала в старших классах средней школы, а потому к замечаниям подростков, страдающих от переизбытка гормонов, относилась как к неизбежному злу.

Убедившись, что все идет по расписанию, я вернулась к Ти Джею и села радом с ним на свободный стул.

— А что, Бен уже ушел?

— Угу. Его мамаше надоело ходить кругами по аэропорту. Он категорически запретил ей нас сопровождать.

— Может, взять что-нибудь перекусить?

— Нет, я не голоден, — покачал головой он и замолчал.

И вот так, в неловкой тишине, мы сидели до тех пор, пока не объявили посадку на самолет. Ти Джей проследовал за мной по узкому проходу салона первого класса.

— Хочешь сесть у окна?

— Не откажусь. Спасибо, — пожал плечами Ти Джей.

Посторонившись, я пропустила его вперед и подождала, пока он не устроится в кресле, а затем села рядом. Он вынул из рюкзака портативный CD-плеер и надел наушники, тем самым дав понять, что не желает разговаривать. Я достала из дорожной сумки книжку, пилот поднял самолет в воздух, и Чикаго остался далеко позади.

В Германии все пошло наперекосяк. Полет от Чикаго до Мале — столицы Мальдив — должен был занять у нас не более восемнадцати часов, но из-за каких-то там технических неполадок и неблагоприятных погодных условий мы провели на жестких пластиковых стульях в международном аэропорту Франкфурта в ожидании стыковочного рейса остаток дня и полночи. И вот наконец в три часа утра нам подтвердили вылет ближайшим рейсом. Заметив, что Ти Джей сонно трет глаза, я показала на ряд свободных стульев:

— Можешь прилечь, если хочешь.

— Я в порядке, — с трудом подавил зевок Ти Джей.

— Нам еще несколько часов ждать. Тебе надо постараться хоть немного поспать.

— А вы сами-то не устали?

Я была окончательно вымотана, но Ти Джей, похоже, нуждался в отдыхе больше.

— Ни капельки. Так что давай ложись.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Ну, тогда ладно. Спасибо, — через силу улыбнулся он, растянулся на стульях и тут же заснул.

Я отвернулась к окну и стала смотреть, как садятся и взлетают самолеты, пронзая ночное небо красными огнями. В зале на полную мощность работал кондиционер, от потока холодного воздуха тело покрылось гусиной кожей, мне было зябко в короткой юбке и блузке без рукавов. Я зашла в ближайшую туалетную комнату, достала из дорожной сумки джинсы и футболку с длинными рукавами, переоделась, а потом купила себе чашку кофе. Затем я вернулась на свое место и три часа просидела с книгой в руках. Ти Джея я разбудила только тогда, когда наконец объявили посадку на наш рейс.

В Шри-Ланке нас ожидали очередные задержки — на сей раз из-за нехватки летного персонала, — так что к тому времени, как мы приземлились в международном аэропорту Мале на Мальдивах, я не спала уже тридцать часов, а до арендованного Каллаханами летнего домика оставалось еще два часа лету на гидроплане. У меня стучало в висках, глаза горели и были точно песком засыпаны. Когда нам сообщили, что у них нет брони на наше имя, я чуть не заплакала.

— Но ведь у меня есть подтверждение заказа с номером, — бросив на стойку клочок бумаги, сказала я представителю авиакомпании. — Я подтвердила наш заказ еще до отлета из Шри-Ланки. Два места. Ти Джей Каллахан и Анна Эмерсон. Будьте добры, проверьте еще раз.

— Мне очень жаль, но вас нет в списке пассажиров. Гидросамолет полностью забит, — посмотрев на экран компьютера, ответил он.

— А как насчет следующего рейса?

— Скоро стемнеет. Гидросамолеты не летают после захода солнца. — Увидев мое опрокинутое лицо, он бросил на меня сочувственный взгляд, постучал по клавиатуре и взял телефонную трубку. — Посмотрим, что можно для вас сделать.