Эх, заморозили моё третье место, заморозили…

С другой стороны, это пятнадцать очков, которые лишними быть никак не могут. Правда, Хуовинен с двадцатью пятью и Кари с восемнадцатью оторвутся от других в зачёте ещё сильнее, поэтому я совсем скоро должен буду начать побеждать в надежде противопоставить им хоть что-то.

Иначе борьбу за титул можно считать проигранной изначально.

Тут в зеркале я увидел какое-то движение и присмотрелся повнимательнее. Да это же Нюлунд! Воспользовался тем, что Атоева снова вынесло в четырнадцатом повороте, и под шумок пробрался мимо него и Ситникова.

Увы, под жёлтыми флагами.

Значит, не видать этому финну «завоёванного» четвёртого места. Пусть лучше россияне очки зарабатывают… а иностранцы в целом могут быть довольны и так.

Через пять минут пелотон финишировал вслед за пейс-каром.

Я сидел в кокпите, запрокинув голову, и почти что с закрытыми глазами вёл на первой передаче болид к пит-лейну – с удовлетворённым осознанием того, что сделал всё бывшее сегодня в моих силах.

После награждения, когда я, облитый шампанским, с кубком в руке шёл через пит-лейн к главному зданию автодрома, где сейчас собирались все наши, мне навстречу двинулся явно поджидавший меня Атоев.

Мы встали друг напротив друга около въезда в боксы на относительно свободном от людей пространстве. На отдалении за спиной Владимира выделялась фигура его гоночного инженера. Игоря видно не было.

Мы, два пилота, повторно, оказались один на один. Как и в гонке.

– Миша, ты меня выдавил, – сказал Атоев. Не обиженно, а скорее констатируя факт. – Это было не очень честно с твоей стороны, тебе не кажется?

– Так, давай сразу всё разберём в деталях, чтобы потом непоняток не было, хорошо? – Дождавшись кивка Владимира, я стал объяснять на пальцах: – Мы подходили к тому повороту бок о бок примерно с одинаковой скоростью. Но тогда какое-то время я уже тебя активно прессинговал, и ты должен был понимать, что я всерьёз намерен обогнать тебя. Смещаясь к внешнему радиусу, я расширял себе место для манёвра. Ты же, вместо того чтобы в ответ оттеснить меня обратно, остался на своей траектории. А с такой позиции обогнать можно было лишь при огромном везении, например удачно применив поздний апекс. По сути, ты сам отдал мне место… Наконец, главный вопрос: контакт был?

– Нет, не было, – бесцветным голосом ответил Владимир.

– Ну и всё. Считай произошедшее простым гоночным инцидентом. Завтра можешь меня так же вытеснить, если захочешь. Внесём в гонку элемент зрелищности… А кубки сами по себе ерунда, их при старании сколько угодно можно выиграть. Важнее то, что стоит за ними…

– Ты о чём? – нахмурился Атоев.

– Мы с тобой оба в российской команде, и, даже несмотря на то что чемпионат полностью личный и нет командного кубка из-за того, что все машины одинаковы, нам надо вместе двигать Россию к победе. То бишь совместно прорываться к вершинам, работая друг на друга и общими усилиями отражая натиск финнов. А начнём мешать друг другу, выяснять, кто круче, – те нас сметут. Понимаешь?

– Вроде бы да, – задумался Володя. – И что ты предлагаешь? Выработать какую-то общую тактику?

– Скорее всего, да. Во второй гонке этапа мы стартуем рядом, поэтому будет логично сообща наседать на финнов, а как только кому-то удастся между ними вклиниться, затем должен будет протиснуться и другой. А там уже гонимся за Кари и мотаем ему нервы… В третьей сможем ещё и Лёху Корнеева подключить с его поулом, а вот мне придётся прорываться…

– Хм, интересно. Надо над этим поразмыслить… Но думаешь, так легко забыть случившееся?

– Извини меня, Володя, за то, что я тебя вытеснил, я думал, это будет обычный манёвр, а вот как получилось, – скороговоркой произнёс я. – Доволен? Можем до кучи вдвоём сфоткаться с этим кубком…

– А что, давай, – улыбнулся он.

И я понял, что мир восстановлен.

Атоев попросил своего инженера снять нас на телефон и переслать сообщением в соцсети. На фотографии мы стояли рядом и вместе держали мой кубок бронзового призёра, выставив каждый на свободной руке два пальца буквой «V». Оба были достойны этого третьего места.

– Ну что, пошли к нашим? – предложил я, когда фотка была сделана и инженер вновь отошёл.

– Пошли, – с улыбкой кивнул Владимир.

Мы пожали руки и вместе направились ко входу в главное здание.

Воскресенье, 7 июня 2015

– Осторожнее при обгонах, – на ходу бросил я Артёму Кабакову, идя вдоль шеренги болидов к своей машине.

– Что?.. – донеслось мне вслед от растерянного гонщика.

Но я уже подошёл к «Татуусу» и стал забираться в кокпит. Времени всё объяснять не было. Если честно, и желания тоже.

Здесь я никому не смел проговориться насчёт того, что в теле Жумакина поселилось сознание из будущего, и это меня вынуждало менять историю тайно, исподволь, одним фактом собственного существования. Но я знал, что должно произойти в ближайшие шесть лет, и рано или поздно обязан буду выйти на новый уровень игры в попаданца – более явные изменения хода событий.

А пока не пошли глобальные общественные катаклизмы двадцатых годов можно было начать и с малого. К примеру, с предотвращения аварий в гонках с моим участием.

В моём старом времени второй заезд московского этапа «Ф-4» 2015 года был перед самым концом остановлен красными флагами из-за наиболее серьёзного происшествия во всём сезоне. Тогда Кабаков пытался в злополучном 14-м повороте обогнать Масленникова, но тот случайно поддел задним левым колесом его переднее правое. Машина Артёма от этого подлетела в воздух, перевернулась и в положении колёсами вверх пропахала траву кожухом воздухозаборника. Сам Артём не пострадал, и даже болид за несколько часов восстановили до гоночного состояния, и результаты были заморожены на моменте прямо перед аварией.

Но всё это произошло – а я теперь хотел это отменить, чтобы иметь на последних кругах возможность побороться с финнами за места на подиуме.

Мы расселись по болидам. Сотрудник дал отмашку, и я первым вывел машину на пит-лейн и покатил впереди всех наших к выезду на трек. Правда, вслед за белыми агрегатами лидеров-иностранцев. Ничего, это мы ещё поправим…

Был только одиннадцатый час утра, так что в кокпите я ощущал прохладу и уют, которых, скорее всего, не будет вечером на заключительном заезде. Асфальт пока не очень нагрелся, и шины станут изнашиваться медленнее. Это хорошо. Можно будет знатно погоняться…

Вместе со всеми я проехал круг и остановился в считанных сантиметрах перед жёлтой линией, показывающей разрешённое положение колёс, на своём третьем стартовом месте по итогам вчерашней гонки. Передо мной крупным планом была видна корма болида Хуовинена, начинавшего заезд с первой позиции. Слева и примерно посредине между нами расположился Кари, прямо за ним – Атоев, ну и дальше – кто как обозначился в окончательном субботнем протоколе.

Никлас Нюлунд всё-таки был наказан за обгоны под жёлтыми флагами (я так думаю, ему где-то полминуты ко времени плюсанули) и откатился в самый конец списка проехавших всю дистанцию – на… десятое место из тринадцати.

На шестом ряду грида заняли места Матвеев с Корнеевым, столкнувшиеся за два круга до конца прошлой гонки. Ну и замыкал решётку Троицкий, который сошёл на первых минутах из-за проблем с механикой.

Подоспевший персонал закончил финальную доводку болидов перед стартом, и после двух зелёных огней мы отправились на прогревочный круг.

…И вот дан старт! Кари молниеносно прыгнул вперёд, сразу же обходя Хуовинена. Я применил вычитанную на «формульных» форумах коронную схему «1-я передача – газ 75 % – 2-я передача – газ 100 %» и так же резво рванулся с места.

К первому повороту мы втроём подошли плотной группой: два финна и я у них на хвосте. В зеркалах отражалось какое-то хаотичное броуновское движение среди второго эшелона, но Атоев смог-таки удержать четвёртую позицию и войти в первую серию зигзагов на полсекунды позже меня.