– Если будет что-то, обязательно говори мне. Мы подумаем, что можно сделать. Однажды ты всё непременно узнаешь. Я обещаю…

– Ловлю на слове.

На манер Дмитрия Витальевича я направил на отца указательный палец на вытянутой руке – а затем отошёл и стал собирать свои вещи, давая понять, что разговор окончен.

Может, мне и в самом деле стоит ловить момент, а не заморачиваться?

Несколько часов спустя

Ночь, Москва

Над столицей сгустился мрак, но на горизонте виднелись редкие огни.

Впрочем, пространство вокруг складов, принадлежащих фирме Юрия Жумакина, было ярко освещено белым сиянием фонарей и ламп. Тут и там находились датчики движения, повсюду стояла сигнализация, поэтому никто не сумел бы подобраться к объекту незамеченным.

Но всё это могло разве что подать сигнал, растрезвонить на всю округу, что на склады кто-либо проник, и помешать этому было не в состоянии. Потому в промежутках между складами и внутри образуемого ими пространства располагались люди, готовые сию секунду отразить любое вторжение извне.

Улетая на четыре дня на юг, Юрий Иванович подстраховался и нанял дополнительную вооруженную охрану для имущества фирмы. На случай, если подтвердятся худшие опасения и люди Формана устроят какую-нибудь провокацию.

Время шло. Охранники ждали. Враги не появлялись.

…Первая лампа разлетелась вдребезги во второй половине ночи, за час с небольшим до рассвета.

Если прислушаться, то в тот миг можно было различить громкий хлопок выстрела.

Датчики уловили это, но визга сирены и оранжевого света не последовало. Внешне как будто ничего и не произошло – просто на одном участке периметра стало чуть потемнее. Только бойцы в чёрном получили неслышный сигнал и мгновенно пришли в полную боевую готовность.

А вот когда тридцать секунд спустя из темноты вылетел и взорвался у дверей одного из складов с противоположной стороны от парковки первый коктейль Молотова, сигнализация заверещала вовсю.

Подходящее звуковое сопровождение для того, как всё развивалось дальше.

Отовсюду к строениям ринулись люди в камуфляже и балаклавах, вооружённые автоматами. Полетели новые бутылки с бензином; что-то загорелось. На вой сирены наложился треск очередей. Вкупе со взрывами – какофония та ещё.

Охрана отстреливалась из пистолетов, высовываясь на доли секунды из-за углов. Кто-то, прикрытый выстрелами обороняющихся, даже поливал из огнетушителей пламя от коктейлей Молотова.

Если в кого-либо из защитников попадали, он валился на землю и продолжал стрелять сидя или лёжа. Всё же и в бронежилете удар пули – такое себе удовольствие.

Стреляли охранники часто и точно, так что приблизительно через минуту хаоса перестрелка стала позиционной. С обеих сторон было уже по несколько раненых. А те, кто оставался в строю, продолжали палить, постоянно перезаряжаясь. Становилось ясно, что победят те, у кого останутся патроны к концу этой бессмысленной и беспощадной схватки.

Пара минут – и выстрелы из темноты, казалось, начали редеть и отдаляться. Прогрохотала последняя очередь – и где-то неподалёку взвизгнули шины резко стронутого с места минивэна. Удаляющийся прочь от Москвы звук мотора быстро затих вдали.

Когда на поле недавней битвы подъехали бойцы СОБРа, умолкли и сирены. Лишь светили отдельные нерасстрелянные лампы, да дотлевали под натиском огнетушителей последние костры от взрывов.

А нападавших и след простыл.

Пятница, 19 июня, Сочи

Проснулся я от чьего-то голоса за стенкой, в соседнем номере. Вспомнил, что там поселились родители, и понял: говорит отец. На повышенных тонах и, наверное, по телефону.

– …Что?! Что?!!! Когда?.. Есть жертвы? Какой там ущерб?.. Что? Ну слава тебе го… Мне вылетать? Чёрт, как же невовремя!.. Нет-нет. Скажи всем, что хорошо отработали. Всем доплата за риск и премия в тройном размере. Буду сегодня. Сегодня, говорю! Всё, до связи.

Внутри зашевелилось нехорошее предчувствие. Я быстро оделся, глянул на Троицкого, с которым мы опять делили комнату на соревнованиях: тот безмятежно дрых. Чтобы не разбудить его, я как можно тише вышел из номера и прикрыл за собой дверь.

А уже через миг стучался в апартаменты родителей.

Открыл мне отец, взволнованный и явно не выспавшийся.

– Миша? Тебе чего?

– Услышал, как ты кричишь тут, – пожал я плечами. – Что-то случилось? Там, в Москве?

Он шумно выдохнул и ответил:

– Угу. На склады напали. Хотели взорвать всё к чертям и перестрелять охрану. Кое-как те отбились, но вроде ничего не сгорело, только один склад серьёзно подпортило… Этим делом уже занимаются органы, и мне надо срочно вернуться в Москву. Ты уж извини. Посмотрю гонки в записи…

– Да понимаю я всё… Это Форман, да? – добавил я шёпотом.

– Даже не сомневаюсь, – также прошептал отец мне в ответ. – Но хрен я откажусь от участия в этом тендере! Он ещё узнает, на что я способен… Будь всё время на виду, Миш, и смотри по сторонам. Везде. В том числе и здесь, в Сочи. Мне не хотелось бы, чтоб из-за моего бизнеса страдали ты и Милена. – Он стрельнул глазами в глубь номера.

– Хорошо. Удачи.

– И тебе тоже.

Дверь закрылась.

Какое-то время я молча стоял, переваривая услышанное. Пробормотал:

– Вот как? Ничего себе… – и пошёл назад.

Досыпать.

Болид выглядел так же, как и до истории с трейлером. Не было видно следов от пуль: механики успели подрихтовать монокок, пока гонщики вчера ездили с экскурсией по городу и расслаблялись на пляже. Нет, вру: вечером мы ещё работали с инженерами, дорабатывая тактику прохождения трассы.

А теперь надо было проверить, как поведёт себя начинка машины. Парой выстрелов зацепило двигатель, и бригада техников не была уверена, что болид поедет так же идеально, как две недели назад. Что ж, на то я и гонщик, чтобы проверять машину в действии и по возможности помогать в доведении её до совершенства.

Гонщик… До сих пор не верится до конца, что давняя мечта исполнилась. Впервые я увижу «Сочи Автодром», блестяще вписанный архитектором в Олимпийский парк, вживую, а не на экране PS или компа-симулятора. И, надеюсь, это будет не последний для меня трек уровня Grade 1[16].

За полученные второй шанс и новое тело я могу отплатить его пребывающему неведомо где прежнему обладателю лишь победами и призовыми местами под его именем.

Сейчас это мой долг. Моя задача.

Механик вставил руль в крепления и отошёл. На выезде с пит-лейна зажёгся зелёный свет, и участники «СМП Ф-4» стали друг за другом выезжать на трассу.

Пришло время пятничных тренировок.

На первой передаче, которую я включил, перед тем как покинуть пит-лейн, двигатель работал без помех. Так и должно было быть – иначе мои шансы на хорошее место в квале и гонках автоматом снижались.

Попробуем увеличить скорость…

Отпустив болид перед собой на положенные несколько секунд, я защёлкал переключателями скоростей и вдавил газ до предела, чтобы посмотреть, как машина поведёт себя на длинном прямом участке.

Верхняя, шестая, передача включилась довольно легко, но в жужжащем рычании мотора мне послышались какие-то стучащие звуки. Да и разогнаться я сумел только до ста пятидесяти, прежде чем пришлось тормозить перед первой, узенькой шиканой…

Хотя, может, я просто ещё не разогрел шины. Главное – в движке найти нужную мощность, а там уж дело техники.

В любом случае надо ехать дальше.

На первом круге я больше так, как в его начале, не газовал и грел резину зигзагами по асфальту. Погода стояла тёплая, солнечная, так что шины должны быстро прийти в рабочее состояние.

И скоро я узнаю, на что смогу рассчитывать в этот уик-энд.