Гулливер:
Есть сменить на руле!
Капитан корвета «Коршун»:
Дик Сенд, на нос! Осмотреть горизонт!
Дик Сенд:
Есть осмотреть горизонт!
Тартарен:
Каким курсом мы идем, медам и месье?
Гулливер:
Нас гонит на зюйд-вест, любезные друзья…
Капитан корвета «Коршун»:
Этим курсом когда-то прошли шлюпы «Восток» и «Мирный» — суда экспедиции Беллинсгаузена и Лазарева на пути к своему великому открытию.
Гулливер:
Я хотел бы узнать подробности этого удивительного путешествия.
Капитан корвета «Коршун»:
Вам известно, что после путешествия английского мореплавателя Джеймса Кука считалось, будто южного полярного материка вовсе не существует?
Гулливер:
Да, я сам читал в дневнике Кука такие слова: «Я обошел океан южного полушария на высоких широтах и неоспоримо отверг возможность существования материка, который если и может быть обнаружен, то лишь близ полюса, в местах недоступных для плавания».
Капитан корвета «Коршун»:
Вот в этих недоступных для плавания местах русские корабли плавали сто двадцать два дня южнее шестидесятой параллели и сто дней во льдах! Отважными русскими мореплавателями была открыта Антарктида — громадный южный материк!
Стук сапог по трапу.
Дик Сенд:
Что вы тащите, капитан Немо?.
Капитан Немо:
Мы нашли с Робинзоном этот запертый сундук…
Робинзон Крузо:
В каюте шкипера…
Гулливер:
Он стоял под койкой…
Капитан Немо:
Заваленной разным хламом…
Тартарен (опасливо):
А не лучше ли просто швырнуть эту вещицу за борт? Как говорится, концы в воду.
Капитан корвета «Коршун»:
Нет. Дик, дайте топор.
Треск взламываемого сундука.
Тартарен:
Тише… легче… чуть-чуть…
Капитан Немо:
Старая фуфайка…
Робинзон Крузо:
Это индейские мокасины… На них вышит полумесяц…
Дик Сенд:
Судовые документы… подписаны каким-то Чипом…
Тартарен:
Фотография дамы… Бы знаете, ей очень к лицу этот оригинальный костюм.
Капитан Немо:
Это индианка в национальном костюме.
Гулливер:
И подпись по-английски: «На память Гарри Джексону Молодая Луна. По просьбе клиентки, за ее неграмотностью, подписался фотограф Ричард Райт».
Робинзон Крузо:
Молодая Луна? Это индейское имя…
Дик Сенд:
На дне сундука еще какой-то кусок холста… На нем рисунки…
Робинзон Крузо:
Клянусь бочонком пороха, это индейское письмо. Мой Пятница часто получал такие письма.
Капитан корвета «Коршун»:
Дайте сюда… Первый рисунок — вигвам на колесах и на нем женские косы… По-видимому, это означает — я переехала… Дальше извилистая линия…
Мюнхаузен:
Ба!.. Извилистая линия — это река!
Капитан Немо:
Согласен… Я переехала к реке.
Гулливер:
Затем бизон… Странно, одна нога загнута в сторону.
Робинзон Крузо:
Индейцы называют рекой Большого Бизона Миссисипи.
Дик Сенд:
А почему же одна нога загнута?
Мюнхаузен:
Ничего не может быть яснее! Это — поворот!
Капитан корвета «Коршун»:
Дорогой Мюнхаузен, допустим… Я переехала к реке Миссисипи, у поворота…
Капитан Немо:
Теперь орлиное перо, воткнутое в землю…
Робинзон Крузо:
А-а… Это могила вождя команчей Орлиное Перо, вблизи города Мелтона
Гулливер:
Далее нарисован вигвам без колес… сверху валит дым… рядом стоит холм с тремя деревьями…
Тартарен:
А что означают три дубовых листка?
Дик Сенд:
Может-быть, это три дуба?
Мюнхаузен:
Правильно, Дик! Мой дом теперь стоит у холма, где растут три дуба!
Робинзон Крузо:
Индейская пирога с крыльями?
Мюнхаузен:
Индейская пирога?. С крыльями?. Знаю! Ясно! Приезжай скорее!
Дик Сенд:
Наконец, последний рисунок — полумесяц…
Мюнхаузен:
Знаю! Молодая Луна!
Капитан корвета «Коршун»:
Итак, трогательное послание любящего сердца прочитано… «Я переехала к реке Миссисипи, к повороту возле Мелтона. Мой дом стоит у холма, где растут три дуба. Приезжай скорее. Молодая Луна».
Тартарен:
Насколько я понимаю толк в таких письмах, если этот шкипер Гарри Джексон жив, он там. В маленьком домике с палисадником, на берегу реки…
Робинзон Крузо:
Клянусь моей старой трубкой, мы должны немедленно отправиться на Миссисипи!
Вступает музыка походной песенки знаменитых капитанов.
Капитан корвета «Коршун»:
Капитаны! Прошу немедленно проследовать на страницы книги Марка Твена «Жизнь на Миссисипи»!
Шелест страниц. Походная песенка капитанов.
Дик Сенд (запевает):
Капитаны (хором):
Дик Сенд (запевает):
Капитаны (хором):
Звучит музыка путешествий. Она постепенно затихает. Тишина. Издалека доносится индейская мелодия, исполняемая на тростниковой свирели. Звуки постепенно приближаются.
Старый моряк:
Играй, играй, Рыбка. А я буду чинить сеть… Под музыку и работа спорится…
Звучит свирель. С улицы доносятся раскаты грома, в стекла стучит ливень.
Индианка (прислушиваясь):
Какой сильный ливень! Миссисипи, наверно, выйдет из берегов… Затопит все низины.
Старый моряк:
На море, вероятно, шторм — баллов на десять… Надо брать все рифы…
Индианка:
Дай, я тебе раскурю трубку…
Старый моряк:
О чем ты задумалась, моя дорогая?
Индианка:
В грозу я всегда вспоминаю судьбу своего племени… В такую ночь нас согнали с родных земель… Нас уцелело всего несколько десятков… Вот что с нами сделали янки…
Старый моряк:
Я представляю, как ты их ненавидела…
Индианка:
Да, ненавидела… Но потом я встретила тебя и поняла, что бывают и хорошие янки
Бесцеремонный стук в дверь.
Старый моряк:
Кто там?
Роберт (входя):
Это я, Роберт, личный секретарь старого Чипа… Добрый вечер, мистер Биксби! Не правда ли, чертовски противная погода? Видимо, дождь зарядил надолго…
