- Говоришь все правильно, но поменьше такими словами бросайся, «дураки», «ретрограды», - недовольно бурчит Константин Николаевич, - можешь получить серьезные неприятности на свою голову. Я, конечно, тебя не сдам, но вот если кто-то посторонний услышит…

- Да понимаю я все, - досадливо говорю я, - но как подумаешь, сколько они прекрасных возможностей упустили, сколько вреда стране нанесли, пусть не специально, так ругательства сами вырываются.

Делаю секундную паузу, и спрашиваю:

- Я продолжу?

Дед кивает.

- Советским людям также надо дать условия для насыщенной и интересной жизни. Например, максимально упростить простым гражданам путешествия по соцстранам, и поощрять это стремление. Пусть они побывают на Кубе, посетят Варшаву и Прагу, съездят во Вьетнам. И в странах соцлагеря будет развиваться туристическая отрасль, и общество позитивно воспримет эти перемены.

Много еще чего можно сделать для нашего государства и людей. После того, как у меня начались видения, я постоянно думал об этом. Спорт, культурный досуг, воспитание молодежи. Просто если я сейчас начну говорить об этом, мы просидим до утра.

- Это хорошо, что ты понимаешь, что нужно делать, - задумчиво говорит генерал, - но давай вернемся к нашим «баранам». Список событий, которые произойдут в ближайшее время, ты мне передал. Что-то еще интересное предложить можешь?

- Конечно дед, я уже об этом думал. Ручка и бумага у тебя здесь найдется?

Найдется, - кивает Константин Николаевич.

- Отлично. Я здесь проведу всю субботу. Вот завтра и подкину тебе еще интересную информацию.

Какую такую информацию? – в глазах деда зажигается огонек интереса.

- Напишу список предателей в КГБ и ГРУ, так называемых «агентов влияния», помогавших в будущем разваливать страну, в том числе и в руководстве страны, возглавивших процесс уничтожения СССР. Изложу все, что узнал, благодаря видениям.

- А невинные не пострадают? – задумчиво спрашивает генерал, - Вдруг, ты в чем-то ошибешься? Или видение было ложное? С такими обвинениями шутить нельзя, речь идет о судьбах и жизнях людей.

- Исключено, - я тверд и уверен в себе, - и вообще никого не заставляют верить мне голословно. Например, информацию, по предателям можно проверить, и если она правдива, принять своевременные меры. Это и станет критерием, по которому можно понять, стоит мне доверять или нет.

- Хорошо, - Константин Николаевич задумывается, - Бумагу и ручку я тебе выдам. Только ты не только о предателях напиши, но и все то, что мне говорил о переустройстве страны. Можешь не растекаться мыслью по древу, напиши кратко, в виде тезисов.

- Так и сделаю.

- Ладно, - генерал буравит меня взглядом, - Мысли у тебя интересные, все, что нужно, изложишь на бумаге. Вроде обо всем договорились. А теперь скажи-ка мне….

Дед делает паузу. Улыбка сходит с его лица, уступая каменному выражению и стальному блеску в глазах.

- Кто ты такой, черт тебя подери? – рычит он, - только не надо говорить мне очевидное. Да я вижу, перед собой внука, но елки-палки, по поведению и уровню мышления ты точно не подросток. Твой тон, рассуждения и манера держаться, характерны для матерого и уверенного мужика с опытом работы на больших должностях, но никак не для подростка. У многих руководителей республиканского и даже союзного уровня нет такого понимания проблем государства и способов их решения. Еще в нашу первую встречу, твоя манера держаться и уровень мышления заставили меня задуматься. Я хотел дать тебе высказаться, спровоцировать на диалог, послушать аргументы и мысли, чтобы понять с кем я общаюсь. Послушал. Считаю, что обычный пацан, даже с такими внезапно появившимися сверхъестественными способностями не может так моментально измениться за короткое время. Не может, и точка. Повторяю вопрос: кто ты такой, и куда дел моего внука?

- Дед, я…- немного ошарашенный таким напором, начинаю объяснения, но предостерегающее движение ладонью, заставляет меня умолкнуть.

- Помолчи, я еще не все сказал, - генерал сурово смотрит на меня, и уже готовые сорваться слова застревают в моем горле, - перед тем как что-то объяснять, хорошо подумай. От того что и как ты сейчас ответишь, будет зависеть все. Если я почувствую фальшь, то о доверии и, соответственно, последующих совместных действиях не может быть и речи. Вот теперь я тебя готов тебя выслушать.

- Хорошо, - вздыхаю, - тем более я и сам собирался об этом поговорить. Если ты помнишь, я тебе еще в лесу предложил, переварить полученные сведения, убедиться в правдивости моих прогнозов, а потом я тебе расскажу остальное.

- Помню, - насторожился дед, - Продолжай.

- Тогда товарищ генерал разрешите представиться, повторно, - пристально смотрю в глаза Константину Николаевичу, - Шелестов Алексей Александрович, 31 год, армейское звание – капитан. Служил в составе пятой гвардейской дивизии, базировавшейся в ТуркВО. В 1985-ом году был переведен в 12-ый мотострелковый полк, ранее находившийся в Прибалтийском военном округе, впоследствии приданный дивизии, и попал в Афганистан, где наши войска исполняли свой интернациональный долг. Воевал там с духами до 1989-ого года.

Брови деда вопросительно взлетают вверх. Товарищ генерал ошарашен.

- 31 год? Воевал в Афганистане? 1989-ый год? Что за бред ты несешь? – бормочет он.

И я начинаю рассказывать Константину Николаевичу свою историю. Когда дохожу до обороны Белого Дома, расстрелянного снайпером ветерана и убитой девушки, лицо генерала становится мертвенно бледным.

- Дед с тобой все в порядке? – обеспокоенно смотрю на Константина Николаевича.

- Да, продолжай, - шипит он сквозь стиснутые зубы. Похоже, старика как следует проняло.

Дохожу до своей гибели в Белом Доме. Увлеченный рассказом о переносе сознания и своем первом видении на уроке истории, не сразу замечаю состояние деда. А оно плохое. У генерала уже начинают синеть губы. Он обессилено откидывается на стул, пробуя дрожащей рукой расстегнуть змейку на кофте спортивного костюма.

-Дед, ты чего? Тебе очень плохо? - вырывается из меня. Но тело уже начинает действовать «на автомате».

Подскакиваю к старику, и одним движением приспускаю замок вниз. Константин Николаевич с трудом выпрямляется, держась за сердце.

- В спальне тумбочка у кровати, там в ящике валидол, принеси, - хрипит он.

Бегу в указанную комнату, рывком открываю ящик, сгребаю к себе лекарства, быстро нахожу пачку с белыми крупными таблетками, и выдавливаю одну из них на ладонь. Молнией несусь обратно, и вручаю лекарство деду.

Спустя пару минут Константину Николаевичу становится легче. Землистый оттенок исчезает, лицо снова оживает, приобретая естественный цвет.

- Все нормально, - тихо говорит он, заметив мой тревожный взгляд, - мне уже лучше.

В воздухе нависает тяжелая тишина.

Смотрю на деда, ожидая продолжения.

- То, что ты рассказал, похоже на какой-то кошмарный сон, - шумно выдохнув, признается Константин Николаевич.

Дед на секунду замолкает, его рука задумчиво теребит змейку спортивного костюма на груди.

- Но я тебе верю, - продолжает он, - и мы, черт подери,- кулак генерала с силой бьет по столу, заставляя блюдца и стаканы, звенеть и подпрыгивать, - дадим бой этой сволочи.

«Олег Данилович Калугин. В настоящее время является генерал-майором КГБ, начальником управления «К» (внешняя контрразведка) ПГУ. Был завербован в результате совместной операции ЦРУ-ФБР во время обучения в Колумбийском Университете по программе Фонда Фулбрайта, вместе с Александром Яковлевым, ставшим одним из самых законспирированных «агентов влияния» американских спецслужб.

Агент «Кук», привлеченный Калугиным как раскаявшийся невозвращенец, желающий искупить свою вину перед СССР, был подставой американских спецслужб. Такой «подарок» КГБ, в виде ученого, разрабатывавшего секретное твердое топливо в корпорации «Тиокол», должен был придать новый импульс карьере предателя в ПГУ.