Господь еще в первый год Своей проповеди был против этого. Теперь фарисеи хотят публично поставить Его в противоречие с законом Моисеевым. Они спрашивают: нравственно ли, или составляет ли грех прелюбодеяния, если муж отпускает свою жену и женится на другой? Они предполагают одно из двух: если Христос скажет, что тут нет никакого нравственного проступка, то значит Он будет противоречить Себе; а если скажет: да, это прелюбодеяние, — тогда Он станет в полное противоречие с законом и признает его безнравственным. Весь вопрос именно в нравственной оценке того факта, когда муж и жена расходятся и вступают в новые супружеские связи.

Что же отвечает Господь? Он прежде всего указывает, что если Моисей дал им такое позволение расторгать супружеские отношения, то только по их жестокосердию… И затем Он раскрывает истинный смысл и истинную цепу супружеских отношений. Бог создал мужчину и женщину как нечто единое. Поэтому и мужчина, вступающий в брачные отношения с женщиной, осуществляет на себе лишь этот божественный закон телесного единства. И муж и жена после этого составляют одну плоть. Таков божественный закон природы. И поэтому ни муж, ни жена не имеют нравственного права разделять свои тела, разрушать то единство, которое установил Бог… Поэтому ни муж, ни жена никак не должны вступать в связь с другими — это есть прямое нарушение божественного закона телесного единства. Таким образом, если муж отпустит свою жену и женится на другой — он прелюбодейца. Если жена отпустит мужа и, оставив его, выйдет замуж за другого, — тоже прелюбодейца; и та женщина, которая сойдется с тем мужем — прелюбодейца…

Итак, что же Христос сказал? То, что раз мужчина и женщина сошлись как муж и жена, они должны смотреть на себя, как на одно тело; всякое нарушение этого единства есть нарушение Божественного закона, и, следовательно, есть прелюбодеяние.

Как же относится вопрос о разводе в современном смысле слова к словам ответа Господа? Мы, собственно, спрашиваем: можно ли признать юридически не мужем и не женой тех, которые были прежде фактически таковыми, но теперь не таковы? А Христос и говорит в Своем ответе: всякое изменение супружеских отношений есть прелюбодеяние, т. е. нарушение Божественных установлений брака… Очевидно, ответ Господа никак не может подходить к тому вопросу, который мы Ему предлагаем. Мы спрашиваем: можно ли юридически признать несуществующими отношения, раз они фактически нарушены? А Господь отвечает лишь на вопрос: можно ли нарушать супружеские отношения? Он отвечает: нельзя, — это будет прелюбодеяние, хотя бы это было совершенно и по самым законным основаниям.

Нам, собственно, нет дела до того, нарушены или не нарушены фактически брачные отношения; а для Христа именно в этом вся сила. Нам лишь нужно знать: можно ли юридически признать это нарушение фактом; а для Христа это решительно все равно. Признаете ли это вы или не признаете с внешне юридической точки зрения, — для Него это дело ваше, ваших законов, вашей сообразительности. Для Него, раз женщина сошлась с другим мужчиной, кроме мужа, — брак уже нарушен, его уже нет… Какие бы ни были к тому основания — это есть нарушение того единства плоти, которое Бог установил как закон в супружеских отношениях, и следовательно — прелюбодеяние… А уж как вы посмотрите на это с внешней, мирской, юридической стороны, — этого Христос не касается.

Что такое прообраз?

Божественная истина является нам в образах и, будучи бесконечно разносторонней, рассыпается и отражается своими лучами на бесчисленно многих гранях действительности и истории, восходя из силы в силу, из красоты в еще высшую красоту, от внешнего к все более и более внутреннему… И низшая ступень есть лишь отражение высшей и ее прообраз… Иудейская теократия была прообразом последующего Царства Христова. Давид — прообраз Христа; его страдания за власть во имя Бога — прообраз Христовых страданий ради славы Божией; чаяния его сердца во вдохновенных псалмах нашли высшее исполнение в предведениях пророков, стали действительностью в личности Христа и в устроении Его Царства. Если низшая ступень была прообразом высшей, то высшая была восполнением низшей, ее расцветом, осуществлением ее высшей, еще скрытой дотоле красоты, воплощением ее предчувствий и стремлений. Прообразы и исполнение их связаны внутренне, неразрывно и вытекают из одного, проникающего их, Божественною Духа, и прозревать эту связь и значит быть боговдохновенным провидцем. Пророки чувствовали и знали, что их образы и чаяния суть прообразы имеющей открыться высшей правды, и потому-то они и были боговдохновенными пророками, предсказания которых нашли своего сознательного исполнителя в лице Богочеловека Христа.

Господь знал свои прообразы и был их исполнением. Он знал, что Он исполняет, и исполнял с непоколебимой твердостью (ср. Мф.26:53–54). Такова была воля Его Отца, чтоб Он был той страждущей истиной, которая прообразована в боговдохновенных созданиях пророков и в жизни иудейского народа как представителя всего человечества в его религиозной жажде примирения с Богом. И каждый народ имеет свои прообразы и свои исполнения их, хотя они и частного характера, сообразно частной миссии па земле известного народа… Народ идет из силы в силу, сохраняя свой особенный, свойственный только ему, гений. И потому предшествующие ступени его духовной жизни суть прообразы Его последующего развития, если только последнее совершается органически… Как в юноше и муже исполняется только то, что было уже в дитяти, и игры и мечты детства суть прообразы дел и мыслей взрослого возраста, — так и народ исполняет, проясняет, освещает, возводит к все большему и большему совершенству духа то, что до этого было еще на низшей ступени и только предобразовало будущее… Потому-то выразители народного гения и имеют свои прообразы в предшествующей истории. Знать эти прообразы и в литературе, особенно народной, духовной и возвышенной, и в истории жизни, особенно в ее величайших и вдохновенных выразителях и подвижниках, — не только знать, но и жить в них, видеть, воспринимать их высшую, отражающуюся в них красоту и правду, чувствовать ее веяние и отражение в себе — это самый лучший путь воспитания к духовному служению своему народу, самое верное средство угадать ту тропинку к Богу, которой ему предназначено идти и стать па нее самому…

Кто воспринял эти прообразы, почувствовал, что в нем то же самое открывается, что и в них, и что рука Божия ведет его к исполнению их, — тот истинно послужил своему народу и Христу и будет подвижником своей земли и Церкви Божией.

Христос идет на праздник в Иерусалим, чтобы там пострадать. Его окружают ученики, народ и среди него фарисеи. В последнее время фарисеи неотступно преследуют Иисуса, чтобы как-нибудь уловить Его, сбить, привести в замешательство. Они, может быть, слышали, что Иисус идет открывать Свое царство. Они представляли царство Мессии, как царство внешнее, политическое. И вот спрашивают Иисуса: когда же придет царствие Божие? Они думали, что царство Мессии принесет им счастливый гражданский и политический строй без их внутреннего перерождения. И вот Христос говорит им: не придет царствие Божие приметным образом, царствие Божие внутри вас, т. е. не ждите царствия Божия извне; оно должно прийти изнутри вас. Прежде изменитесь внутренне, тогда и узрите его. Христос далее не развивает Свою мысль, потому что видел, что фарисеи предложили вопрос не потому, что искали истины, а чтобы только совопросничать с Ним и ловить Его. Но, конечно, вопрос, предложенный фарисеями, интересовал и учеников Христовых. Они, конечно, чувствовали, что нужно внутренне ждать царствия Божия, и они уж любили своего Господа сердцем, но все же их занимал вопрос, когда же наступит царство их возлюбленного Учителя. И вот Христос отвечает на их мысли, которые они, быть может, не осмеливались формулировать в вопросе. Если в отношении фарисеев Христос говорит только: чего вы лукаво спрашиваете о внешнем наступлении царства? прежде возродитесь внутри себя; то в отношении учеников Он не отрицает, что за их внутренним процессом перерождения наступит и внешнее торжество их Учителя. Он однако говорит, что это не зависит от их желания: "И пожелают видеть хотя бы в один из дней Сына Человеческого и не увидят". Значит, торжество царствия Божия зависит не от наших субъективных желаний, а от объективного хода вещей. Затем (23) царствие Божие не будет иметь частного характера; оно не будет здесь или там. В блестящем образе Христос поясняет Свою мысль о независимости от наших желаний или ожиданий всеобщности наступления видимого царствия Божия: молния сверкает неожиданно, и она охватывает все небо от края до края. Так будет и торжество царствия Божия. Но Христос идет далее и как бы умеряет, быть может, пылкие надежды учеников. Они, может быть, думали, что торжество их Учителя хотя бы и не зависело от их субъективных чаяний, все же откроется скоро. И вот Христос говорит (25), что прежде Ему надлежит много пострадать и быть отвержену родом сим. Он пользуется опять образом, чтобы пояснить Свою мысль. Ученики, может быть, слишком рассчитывали на податливость людей, думали, что учение их Учителя произведет сенсацию, будет принято всеми и пр. Но Христос вспоминает Ноя и Лота. Ной заранее предсказывает о потопе, а Лот о гибели Содома и Гоморры, и все-таки люди не внимали, и их жизнь текла обычным порядком до последней минуты. Та же самая участь постигнет и учение Сына Человеческого. Он пострадает и запечатлеет Свое учение смертью, а люди будут идти своей обычной колеей до последнего мгновения. Но вот заблещет вселенская молния, и наступит кризис. Тогда уже нечего думать о прошлом, о своей жизни, о своих богатствах, о своей работе (31–32). Ведь, конечно, если бы Ной стал думать о своем богатстве, то был бы потоплен; жене Лота жаль было расставаться с прошлым, и она окаменела. Кризис будет решительный, мировой, и нужно решительно пережить его, порвав с прошлым. Но проведя сравнение наступления Христова царства с наступлением потопа и гибелью Содома и Гоморры, Христос далее приводит между ними и существенно различие. Там дело шло о физической жизни и смерти, о физическом спасении от гибели. А здесь не то. Здесь внешняя жизнь ни при чем. Здесь катастрофа будет носить внутренний, духовный характер. Здесь "кто станет сберегать душу свою (т. е. жизнь), тот погубит ее, а кто погубит ее, тот оживит ее" (33). Значит, катастрофа по характеру будет совершенно иного свойства, чем потоп. Она будет иметь отношение к нашему духовному внутреннему миру, а не к телесной внешней жизни; потеря этой последней не должна пугать; не о ее спасении идет дело, как было у Ноя и у Лота, а о спасении внутренней духовной жизни.