Нада заплакала, она боялась оставаться одна и опасалась, что более никогда его не увидит; ее горе сжало его сердце. Несмотря на тяжелое чувство грусти, Умслопогас обнял ее и ушел, задвинув за собой камень так, как учил ее. С приваленным камнем пещера стала почти совсем темной, только узкая полоса света проникала сквозь отверстие немного больше человеческой руки, которое находилось справа от камня. Нада села так, чтобы полоса света падала на нее, она любила свет и без него чахла, как цветок.

Внезапно свет в отверстии исчез, и она услыхала тяжелое дыхание животного, которое чует добычу. Она подняла голову и во мраке увидала острый нос и оскаленные клыки волка, который просовывал морду через небольшое отверстие рядом с ней.

Нада громко закричала. В безрассудном страхе, она ухватилась за камень и потянула его к себе, как показывал ей Умслопогас. Камень задрожал, сдвинулся с желоба, в котором держался, и пополз внутрь пещеры, как падает камешек через горлышко бутылки. Закрыв пещеру, Умслопогас быстро опустился с горы, и с ним отправилась часть волков. На одном из поворотов он услыхал продолжительный, длинный вой, раздавшийся из глубины леса; он узнал крик и приободрился – то звал Галаци, спасшийся от копий убийц.

Умслопогас продолжал быстро бежать, отвечая на зов. Наконец он достиг цели. Отдыхая на камне, сидел Галаци, а вокруг него толпились их многочисленные Серые друзья. Умслопогас подошел и оглядел его; Галаци казался слегка утомленным, на его широкой груди и руках виднелись раны, его небольшой щит был изрублен когти в куски, а на палице виднелись следы ударов.

– Что произошло без меня, брат? – спросил Умслопогас.

– Ничего особенного, все те, которые остались со мной на дороге, погибли, а с ними часть врагов. Я бежал один, как трус. Они трижды наступали на нас, но мы отбивали их, пока Лилия не очутилась в безопасности, тогда потеряв всех своих людей, я бежал, Умслопогас, и переплыл поток, мне хотелось умереть здесь, в моем лесу!

Когда Галаци отдохнул, они встали и собрали свою стаю, которая была в полном сборе, хотя не так многочисленна, как несколько лет перед тем, когда впервые Братья-Волки стали охотиться на Горе Призраков.

Они спустились по лесным тропинкам и скрылись в чаще зарослей, около темного ущелья, каждая стая, заняв одну сторону прохода. Они спокойно ждали, пока не услыхали шаги отряда царских убийц, тихо подвигавшегося вперед в поисках врага. Во главе отряда шли два воина, внимательно осматривающих местность, чтобы не попасть в засаду; то были те воины, между которыми на рассвете проскочил Галаци. Они разговаривали между собой, оглядываясь по сторонам. Не видя ничего опасного, они остановились при входе в ущелье и стали поджидать свой отряд. Их голоса долетали до Умслопогаса.

Братьям-Волкам стоило большого труда сдержать на месте свою стаю; волчьи пасти щелкали, и глаза сверкали при виде людей, но вскоре старанья братьев оказались бессильны; одна из волчиц с воем сорвалась с места и кинулась на грудь воина, она более не выпустила его. Волк и человек упали, покатились по земле и умертвили друг друга.

– Оборотни, оборотни напали на нас! – вскричал второй разведчик и помчался обратно по направлению к отряду. Но он не добежал до него, с обеих сторон со страшным воем волкиоборотни выскочили из засады, кинулись за ним, и вскоре ничего не осталось от него, кроме копья.

Тихий крик ужаса раздался из рядов отряда, воины хотели бежать, но Факу, их предводитель, высокий, храбрый человек, громко закричал:

– Стойте, дети царя, стойте, то не оборотни, то только Братья-Волки и их свора! Неужели вы побежите перед собаками, когда раньше умели смеяться над копьями людей? Становитесь в круг, стойте твердо!

Воины услыхали голос своего предводителя и повиновались ему, они стали в двойной круг, кольцо в кольце. Взглянув направо, они увидели с высоко поднятым топором, с волчьими клыками на лбу, подобно буре, устремившегося на них Булалио, а за ним мчалась красноглазая стая; взглянули налево и увидели слишком хорошо им известную Дубину. Недавно еще слыхали они ее удары на берегу реки и хорошо знали великана, владеющего ею, как легкой палочкой, царя волков, обладающего силой десяти человек.

Как долго длился бой? Кто может сказать? Время летит быстро, когда сыпятся частые удары. Наконец, братья отбиты, они выбились из круга, куда проникли и исчезли с теми из волков, которые остались в живых. Но и отряд сильно пострадал, в живых осталась всего одна треть из всех людей, еще так недавно глядевших на солнце; остальные полегли, разбитые, растерзанные, мертвые, скрытые под кучами трупов диких животных.

Факу стал подыматься на гору с оставшимися в живых воинами; всю дорогу волки делали на них набеги и загрызали то одного, то двух воинов. Хотя слыхали и видели все, БратьяВолки не нападали более на отряд, сберегая свои силы для последнего, решительного боя.

Умслопогас взглянул на каменное лицо той, которая сидела высоко над ним, и лицо ее все светилось от заходящего солнца.

Тропинка у подножия горы, отец мой, разделялась надвое, посередине находился большой выступ скалы, и две небольшие тропинки вели с двух сторон к площадке на коленях колдуньи. Умслопогас стал на верху левой тропинки, а Галаци – у правой. Они ждали врага, держа копья в руках. Вскоре из-за скалы показались воины и кинулись на них, частью по одной, частью но другой дорожке.

Долго длилась битва. Наконец, Галаци, сразив последнего врага, в изнеможении опустился на землю. Он не мог идти на помощь другу, против которого оставался тоже всего один враг.

Галаци-Волк с усилием поднялся на колени и в последний раз потряс Дубиной над головой, потом упал и умер.

Умслопогас, сын Чеки, и Факу, вождь Дингана, смотрели друг на друга. Они стояли одни на горе, все остальные полегли кругом. Умслопогас был покрыт ранами, Факу был невредим; то был сильный человек, также вооруженный топором.

В течение нескольких минут оба воина описывали круги секирами, выжидая удобного момента для удара. Вскоре Факу опустил оружие на голову Умслопогаса, но Убийца поднял свою Секиру, чтобы отбить удар. Факу согнул руку и так ловко направил топор, что острие поразило Умслопогаса в голову, рассекло его головной убор и за ним череп.

Обезумев от боли, Убийца как бы проснулся. Он схватил Секиру обеими руками и нанес три удара. Первый срезал перья, рассек щит Факу и откинул его на несколько шагов назад; второй не попал в цель; за третьим, самым сильным ударом, Секира выскользнула из его мокрых от крови рук, и удар топора пришелся боком. Несмотря на это, топор плашмя упал на грудь Факу, раздробляя его кости, и смел его с края скалы, вниз в ущелье. Факу, скатившись, остался неподвижным.

– Дело окончилось еще засветло! – сказал Умслопогас свирепо улыбаясь.

– Теперь, Динган, присылай еще убийц в поисках убитых! – И он повернулся, чтобы идти в пещеру к Наде.

Но Факу не был убит, хотя рана его была смертельна. Он приподнялся и, собрав последние силы, кинул топор, оставшийся в его руке, в того, чья сила одержала верх над ним. Топор был направлен верно, а Умслопогас не видел, как он летел. Лезвие ударило его в левый висок, пробило кость и глубоко врезалось в голову. Тогда Факу упал мертвым, а Умслопогас, подняв кверху руки, грохнулся, как бык. Подобно мертвецу, лежал он в тени мрачной скалы.

Вскоре Нада решила выйти из пещеры и хотела отвалить камень. Однако он не двигался. Тогда она вспомнила, что, испугавшись волков, она сдвинула его с желоба, в котором он держался, и что камень сполз на середину пещеры. Умслопогас предостерегал ее, чтобы она этого не делала, но она забыла о его совете в своем безрассудном страхе. Может быть, ей удастся сдвинуть камень

– нет, ни на волос не сдвинулся он. Она оказалась запертой, без пищи и воды, и ей приходилось ждать прихода Умслопогаса. А если он не придет? В таком случае ей придется умереть.

Она громко закричала от ужаса, призывая Умслопогаса по имени. Стены пещеры отвечали: «Умслопогас! Умслопогас!» И все смолкло.