Он не перебил ни разу, слова не сказал, и Жене было наплевать, даже если он тот самый однорукий и сейчас хрястнет ее по затылку камнем и вернется докладывать о выполненной работе. На все было наплевать. Выговорившись, она почувствовала нечто вроде облегчения.

– Я могу предложить тебе как минимум один выход, – после паузы произнес голос.

– Тут мелко, я не сумею сама утопиться.

– Это второй вариант, и он мне не нравится. Все проще. Я могу предложить тебе свой дом. А мой дом – дорога. Пойдешь со мной?

– Куда?

– Куда-нибудь. Куда захотим.

– Отвали, козел, – по-русски сказала Женя. Легкая рука легла ей на плечо.

– Разве тебе есть что терять? Разве ты оставляешь здесь что-то дорогое? – Женя помотала головой. – Тогда дай мне руку.

Что я теряю, подумала Женя.

Он был молодой, высокий, стройный, но уж никак не атлет. На первый взгляд он напомнил Жене персонаж японского мультика: там аномально глазастому герою волосы тоже падали на глаза неровными прядями. Женя опустила голову, пробормотала «минуточку» и торопливо умылась в прудике. Вода была… даже не холодная, как в ней только рыбки выживали, может, они искусственные. Рожа красная, нос опухший, глаз не видно. Зрелище для закаленных. И дышать получается только ртом. Женя натянула шляпу поглубже и подхватила сумку. Передумал?

Он протянул руку.

– Меня зовут Риэль.

Женя представилась, а он руку не выпустил, повернулся и пошел, и Женя пошла следом, а потом рядом. Как ребенок с папой за ручку, хотя папа был помладше ребенка. Он ничего не говорил, а Женя и подавно молчала, только исподтишка поглядывала на него, да у широких полей шляпы был существенный недостаток: они не только ее уреванную физиономию скрывали, но и рассмотреть что-либо не позволяли. Тонкий, как не сказать худой, ростом заметно выше Жени, сто восемьдесят с хорошим хвостиком. Объемный рюкзак на спине, к которому еще и какие-то ящики приторочены, а идет, словно по канату, – легко и изящно. И довольно быстро. Женя порадовалась, что гимнастикой до изнеможения занималась, а не валялась бесцельно на кровати, иначе не выдержала бы этакого темпа. Только по городу они шли часа два, миновали заставу, где дремавший стражник едва голову соизволил поднять, чтоб равнодушно на них глянуть. Никакой пропускной системы. А зачем они тут сидят тогда?

Дорога была гладкой, засыпанной чем-то вроде гравия, но так плотно утрамбованного, словно по ней каждый день асфальтовый каток проезжал. Мимо катились разные экипажи, от роскошных карет до обыкновенных телег почти родного российского вида. На одной телеге их подвезли: дядька, восседавший на скамеечке, сам предложил, и Риэль не только согласился, но и охотно поддерживал с дядькой беседу, а тот с воодушевлением рассказывал, как славно отторговался и все нужное для дома выгодно закупил. Потом дядьке пришлось съезжать на битую проселочную дорогу, и дальше они опять шли пешком, пока не начало основательно смеркаться. Риэль свернул с тракта, в лесочке осмотрелся и скинул рюкзак.

– Привал, – объявил он. – Устала? Посиди, я сейчас костер организую. Чаю хочется.

Женя почти рухнула на траву, тупо наблюдая, как он бродит вокруг, собирая какие-то хилые прутики. Очень молодой. Лет двадцать пять. Очень светлые волосы, пушистые, прямые, не особенно длинные, не особенно короткие, непослушные. Симпатичный, как не сказать красивый. Но не Тарвик. Совсем не Тарвик. Никакой дьявольщины в улыбке, никакой чертовщины в глазах. Наоборот скорее. Такой нормальный парень вроде Виталика. Разве что вдвое тоньше.

Он сложил затейливую конструкцию из веточек, разжег огонь. Через пять минут же прогорит, какой чай… Но Риэль подвесил над костром кастрюльку с водой, высыпал в нее травку, закрыл плотно пригнанной крышкой. Прутики горели.

– Почему они не гаснут?

– Это ж гарта, – удивился он, – гарта чем и хороша, что горит долго и тепло дает ровное. Ночь теплая, так близко от города хищников нет, на ночь огонь не нужен… Ой, прости, я забыл, что ты… Ты и правда из другого мира?

Женя кивнула.

– Слышал я о чем-то таком, – задумчиво проговорил он, вытаскивая из рюкзака сверток. – Но не думал, что встречусь когда-то. Джен Сандиния, значит… И правда, лучше об этом не говорить.

– А ты слышал о ней?

– Сказки в основном. Но сказки не то чтоб запрещенные, однако не рекомендованные. Никогда б не подумал, что кто-то может интересоваться старыми легендами всерьез. И уж тем более что на это будет обращать внимание государство. Впрочем, может, эти два события никак не связаны. Как ты назвала искателя – Тарвик? Тарвик Ган?

– Ты его знаешь? – обомлела Женя. Риэль неопределенно покачал головой.

– Встречались… Да и наслышан. Тарвик довольно известная личность в Комрайне. Забудь. Просто вычеркни. Считай, что ты сегодня родилась и сразу выросла. Начинай новую жизнь. У меня небогато – сыр, хлеб и немножко пива. Ты как относишься к пиву?

– Откуда я знаю, как отношусь к вашему пиву? – вздохнула Женя. – А зачем тебе это надо?

– Что?

– Возиться со мной.

– Почему возиться? – засмеялся Риэль. Смех у него был еще красивее улыбки, и опять же никакого демонического очарования. Обычное человеческое. – Ты вполне бодро передвигаешь ноги, я даже не ожидал, что ты выдержишь такой темп…

– Ты хотел отойти подальше от города? А до встречи со мной…

– Собирался остановиться в гостинице, – закончил он. – Ну и что? Не остановился, зато деньги сэкономил. Я свободный человек, Женя. Хочу – иду налево, хочу – останавливаюсь, хочу – возвращаюсь. Почему бы тебе не идти рядом со мной?

До определенного момента Женя считала, что в людях разбирается. Впрочем, не могут же ей на каждом шагу попадаться Тарвики Ганы. Так не бывает. Парень казался искренним. Женя банально подумала: «Будь что будет» – и вцепилась зубами в предложенный бутерброд. Чай оказался вкусным, пиво – не очень, но в любом случае после этого Женя вдруг поняла, что туалета не посещала очень давно. Когда она молча отошла в сторону, Риэль крикнул вслед:

– Не отходи далеко, уже стемнело, можешь потеряться.

Она покраснела, но послушалась, вспомнив заодно Тарвиковы ботанические экскурсы. Мало ли во что тут сядешь… Риэль тоже отлучился ненадолго, налил ей еще чаю – кружка у него была одна, так что он пил пиво прямо из бутылки. Здесь делают бутылочное пиво. Он сел в ту же позу, что и Женя, обняв руками колени, и уставился в огонь. Интересно, какие у него глаза? При дневном свете не рассмотрела, боялась показать свою малопривлекательную после слез физиономию, а в нестойком свете костра они казались то светлыми, то темными.

– Почему ты спешил уйти подальше?

– Инстинкт, наверное. Не хотелось, чтобы твой Тарвик все же пришел. Прости, конечно, не твой.

– Пришел бы он, как же…

– Мог. Я не слишком хорошо его знаю, но знаю, что своего он не упускает.

– Он уж не чаял как от меня отделаться.

– Конечно. Я думаю, он бы и правда нашел тебе место в нашем мире. Ты красивая, и он вполне мог предложить тебя какому-нибудь борделю.

– А тебя бы это безмерно расстроило, – буркнула Женя.

– Да.

Он ответил коротко и внятно, и Женя почему-то поверила. Может, это вызывало в нем некие неприятные воспоминания, и он готов был избавить от подобной судьбы незнакомую женщину. Может, просто был альтруист. Может, Жене просто повезло. А может, он вообще извращенец какой, только выбирать не из чего…

Он был молчалив, то ли по природе, то ли давай ей возможность немножко прийти в себя… Нет, если бы был молчалив по природе, не заговорил бы в парке. Почему не получается думать, что он хороший и бескорыстный?

Женя уставилась в костер.

– Тебе идет огонь, – как-то очень поэтично произнес Риэль. – Волосы сияют и глаза золотые. Ты такая красивая, что хочется просто смотреть на тебя.

Ну-ну. Начало обнадеживает. Сначала хочется просто смотреть, потом просто потрогать ее необыкновенные волосы, потом поцеловать глаза… Женя постаралась, чтобы на лице ничего не отразилось. В дамских романах мужчина непременно оказывался рыцарем и не позволял себе притронуться к даме, с которой свела судьба, зато в реальной жизни рыцари повымерли чуть позже прекрасных дам. Ничего. Он симпатичный.