— Сука! — заорал Клэгг, забыв про остальных, — Чертова шлюха, я сначала разделаюсь с тобой, а они пусть полюбуются!

— Держись от меня подальше! — взвизгнула Джессамин.

Не оборачиваясь, она услышала, как сзади подошел Алистэйр.

— Тебе нужен я, — отчаянно прохрипел он. — Оставь ее в покое!..

— Пошел к черту! — Клэгг имел неосторожность повернуться к Джессамин спиной. — Теперь ты меня не остановишь, я всажу пулю ровно промеж ее смазливых…

Джессамин занесла тяжелый предмет над головой и, закрыв глаза, обрушила его со всей силы Клэггу на голову. Вес огромного топора отбросил ее в сторону, она повалилась на пол. Она слышала, как топор с лязгом отлетел.

Наступила зловещая тишина. Джессамин поднялась на колени, всматриваясь в полумрак. Она видела, как, увеличиваясь, к ней приближалась тень Алистэйра.

— Святая Дева Мария! — нежно произнес он. — Напомни мне потом, чтобы я никогда не злил тебя, когда у тебя в руках оружие, крошка.

— Я убила его? — с ужасом спросила Джессамин. Она заметила безжизненно раскинутые ноги Клэгга, торчащие из-за ящика.

— По всей вероятности, — пробормотал Алистэйр.

Бреннану удалось подняться. Из раны в голове сочилась кровь, он был бледнее смерти.

— Определенно, — произнес он.

Джессамин встала на ноги и направилась к ящику, чтобы посмотреть на свою жертву, но Алистэйр остановил ее, схватив за талию:

— Думаю, тебе не стоит смотреть на это, крошка. Ты знаешь, чем ты угодила в него?

— Нет. Я просто пыталась его остановить.

Бреннан взял в руки обоюдоострый топор, зловеще почерневший с одной стороны:

— Это топор палача. Между прочим, до сих пор довольно острый.

— Вот уж не подозревал, дорогая, что в тебе течет кровь Тюдоров, — сказал Алистэйр.

— То есть я…

— Именно, — Алистэйр провел пальцем по горлу, производя при этом отвратительно громкий хрипящий звук. — Аккуратная работа.

В комнате и без того было темно, но теперь Джессамин почувствовала, как зловещая темнота застилает все перед ее глазами.

— Должно быть, меня стошнит, — решительно сказала она. — Или я упаду в обморок.

— Могу я выбрать второе? — ласково спросил Алистэйр. — Нам и так есть что расхлебывать.

Это было последнее, что она помнила. В глазах у Джессамин потемнело, и она рухнула на каменный пол. В ушах у нее все еще отдавался звук, с которым железо вонзилось в человеческую плоть.

Конечно, Алистэйр подхватил ее. «Может быть, в последний раз», — мелькнуло у него в голове. Он хотел насладиться этим до конца. Он взглянул на Бреннана, который все еще с отвращением и радостью смотрел на неподвижное тело своего коллеги.

— Что вы собираетесь делать? — спросил он.

— Я не знаю, сэр. Единственное, могу точно сказать, что я не выпущу вас отсюда с королевскими драгоценностями.

— Я не думал забирать все драгоценности, — убедительно произнес Алистэйр. — К тому же я все просто не унесу. Мне достаточно одной, главной.

— Боюсь, сэр, что у вас ничего не получится.

— А как вы собираетесь остановить меня? Может быть, хотите меня убить, мистер Бреннаи? Человека, который спас вам жизнь? Вы, может быть, не поняли, но Клэгг готов был покончить с вами, когда я бросил в него скипетром.

— Вы очень ловко обращаетесь с этой штукой, сэр. — Бреннан прикоснулся к раненому лбу. — Но я ценю ваши усилия.

— Считаю за честь.

— Как бы то ни было, просто так я вас не отпущу.

— Бреннан, у вас на руках мертвый полицейский и женщина без сознания. Как вы собираетесь остановить меня?

— Если понадобится, буду стрелять. И потом, она не у меня на руках.

Жаль, конечно, но другого выхода у него нет.

— Теперь у вас, — просто сказал он. Он бросил бесчувственное тело Джессамин Бреннану, рассчитывая, что тот скорее уронит пистолет, чем леди. В следующий момент он загасил свечу, и комната погрузилась во мрак.

— Простите, что приходится покидать вас таким образом, мистер Бреннан. Но гордость не позволяет мне поступить иначе.

И, схватив свою сумку, он исчез в темноте.

Месяц, тонкий, но яркий, заливал серебряным светом лужайку перед Тауэром. Казалось, никто не заметил того, что произошло в арсенале. Со времен Кромвеля в Тауэре царило спокойствие. Алистэйр перекинул сумку через плечо и, весело насвистывая, пошел прочь.

Внезапно на дорогу опустился ворон, издав зловещий звук, похожий на человеческий хохот. Алистэйр перестал свистеть. Он все равно выберется отсюда, к тому же теперь у него есть корона короля Георга, которая придает ему мужества.

Пройдя немного, он остановился и задумался. Корона оказалась тяжелее, чем он предполагал, и он медлил, думая, что же с ней делать дальше. Даже умению Никодемуса обращать сокровища в звонкую монету есть предел. И кроме того, Алистэйру по-настоящему не были нужны деньги.

Особняк в Шотландии находится сейчас не в самом плохом состоянии. Негостеприимный Лондон опротивел; ему, и он вполне может обойтись без своего дома на Кларджес-стрит.

Но куда он пойдет? Что он будет делать?

Он думал об этом, бесцельно шагая по холодным ночным улицам. Мысль о континенте наскучила ему. Мысли о какой-нибудь красавице иностранке уже его раздражали. Мысли о драгоценностях французского двора потеряли для него всякий интерес.

Ему больше не нужны бриллианты, он не хочет карабкаться по ночным крышам. Ему не нужны французские куртизанки и итальянские любовницы.

Ему нужна Джессамин.

Он долго разглядывал свою сумку, а потом вытащил оттуда корону. Она выглядела вполне прилично — одна или две вмятины, но все это хороший мастер-ювелир мог бы запросто поправить.

Кромвеля не любили даже Ганноверы. В пределах Лондона сохранилась только одна его статуя — огромное бронзовое чудовище, изображающее лорда-протектора14, глядящего на своих легкомысленных сограждан, — в парке рядом с небольшой пуританской церковью, которую когда-то посещал Кромвель.

— Ты не одобряешь меня, старина Нолл15? — тихо спросил Алистэйр. — Ты мне тоже не очень-то нравишься. Ты выглядишь как-то уныло. Нужно что-нибудь, что оживило бы твой вид.

Корона залихватски сидела на бронзовой голове. Алистэйр отступил, чтобы полюбоваться своим творением, и улыбнулся. Это было достойным завершением его приключения.

— Носите на здоровье, милорд протектор. И Алистэйр растворился в лунном свете.

Джессамин жадно вдохнула свежий ночной воздух. Муж ее сестры стоял рядом с ней, нежно поддерживая за талию, ожидая, пока она придет в себя.

— Вам уже лучше? — спросил он.

Джессамин посмотрела на закрытую дверь арсенала. Она не помнила, как он вынес ее оттуда. Она не знала, где Алистэйр, поняла только, что он исчез. И начала было убеждать себя, что рада этому.

— Думаю, что да, — сказала она. — Что вы собираетесь делать?

— С чем?

— С… — Она указала на дверь. — С мистером Клэггом.

— Ничего, — произнес Бреннан. — Довольно скоро кто-нибудь обнаружит его тело, когда сюда придут, чтобы перенести экспонаты назад в башню Мартина. Думаю, кто бы ни расследовал это дело, все сойдутся на том, что здесь произошла схватка между ворами.

— Вы будете расследовать это?

— Нет.

— А как же Кот?

— Как? — спокойно переспросил Бреннан. — Вероятно, что это останется загадкой, которую никто не сможет отгадать. Человек, который нагнал страх на весь лондонский высший свет, а потом исчез.

— Он не нагонял ни на кого страх! — запротестовала Джессамин.

— Так даже интереснее. Все, что от него останется, — славная легенда.

— А как же корона?

— Мне кажется, что мы найдем ее. Думаю, что его светлость в душе не такой уж и вор. Она обнаружится рано или поздно, может быть, когда мы меньше всего будем ожидать этого. Но это будет уже не моя забота. Моя работа в Лондоне закончена. Я забираю с собой жену, и мы уезжаем в Йоркшир, где все, о чем-мне надо будет заботиться, — это погода и цены на зерно.