– И именно он распоряжается ее наследством, – кивнул я. – То есть, выходит, он уже успел хорошенько нагреть руки. Значит, будет выгодно доказать, что Шанни глубоко аморальна, и вообще оставить ее с носом. Может, по этой самой причине ему еще выгоднее прикончить ее?

– Господи, до чего же вы глупы, Бойд! – все таким же сладким голосом пропел Шумейкер. – Ну, пошевелите мозгами хоть немного. Ну не будет Вилан отчитываться перед Шанни, так что с того? Все равно ему придется это сделать – только перед благотворительным комитетом, к которому перейдут дядюшкины деньги! – Он громко хохотнул. – А лично мне кажется, что ребята из этого комитета гораздо круче парнишек из налоговой службы, хотите – верьте, хотите – нет!

– Может, благотворительному комитету он доверяет больше, чем Шанни, – предположил я.

– Не переживайте, не пройдет и нескольких часов, как вы с ним встретитесь и сможете сделать свои собственные выводы, – равнодушно произнесла Ширли.

– А что представляет собой Джоанна Вейч? – полюбопытствовал я.

– Я же вам уже о ней рассказывала, – удивилась Ширли, – кажется, она приятельница Шанни, но, видит бог, я совсем не понимаю, что Шанни могла найти в этой бесстыжей нимфоманке?!

– Кто еще там будет? – спросил я.

– Не могу сказать, пока сама всех не увижу, – пожала плечами Ширли. – У Шанни всегда был особый талант к непредсказуемым действиям. Понимаете, что я имею в виду?

– Вы хотите сказать, что левая рука Шанни О’Тул не знает, что делает правая?

– Что-то вроде этого. – Брюнетка возмущенно округлила глаза. – Вообще-то мне всегда казалось: она хочет быть уверенной, что некоторые ее друзья никогда не столкнутся в ее доме.

– Похоже, вечеринка, которую она затеяла, станет исключением?

– Думаю, вы правы. – Странное выражение, которое я уже приметил немного раньше, снова появилось в ее глазах. – Только вот на этот раз у нее соберется забавная компания: все – друзья и все – потенциальные убийцы!

В мою дверь вдруг неистово замолотили кулаками, и я поспешно выглянул, желая убедиться, что тяжелое дерево пока не разлетелось в щепки. Затем дверь с шумом распахнулась, и в комнату ворвался жизнерадостный рыжеволосый гигант, пол под его ногами задрожал, и с потолка немедленно посыпалась штукатурка.

– Вот, – радостно объявил он, наставив на меня дуло пистолета.

Я подскочил как ужаленный. «Смит-и-вессон» 38-го калибра с коротким стволом. Ничего себе!

– В нем полная обойма, – продолжал он. – Вам он, конечно, пригодится, Бойд, не беда, если сначала придется подстрелить парочку ни в чем не повинных людей просто так, по ошибке.

– Спасибо, – тупо пробормотал я.

– Гости понемногу съезжаются, – сообщил Мартин. – Появилась и гремучая змея, разгуливает на веранде с бокалом своего любимого лимонада в руке. Джоанна Вейч засела в гостиной в ожидании лиц мужского пола, чтобы сразу выбрать подходящую жертву.

– Вы словно на балу, – усмехнулся я.

– Будьте осторожны, Бойд, – сказал гигант. – Ширли, похоже, положила на вас глаз.

– Это что – предупреждение? – поинтересовался я.

– Я – и Ширли?! – Он оглушительно расхохотался. – Нет, отношения у нас чисто платонические. Во всяком случае, сейчас. Женщины существуют для того, чтобы ими пользоваться. А если одна не согласна, то под рукой еще миллион других, которые только того и ждут, чтобы их поманили.

– На редкость глубокие наблюдения для босоногого парнишки из Техаса, – саркастически хмыкнул я.

– Да, кстати, знаете, что еще характерно для Техаса? – радостно объявил он. – Все мы привыкли мыслить масштабно! Миллион женщин, Бойд, и никак не меньше: высоких и маленьких, толстых и тонких. И все эти милые крошки выстроились в очередь и ждут не дождутся, пока старина Мартин Шумейкер выберет одну из них, чтобы провести веселую ночку!

– Удачи, Казанова, – буркнул я. – Только не забудь сначала хорошенько присмотреться, а то можешь нарваться на парочку гомиков!

Шумейкер покинул мою комнату все с той же торжествующей злобной ухмылкой, которая, казалось, намертво прилипла к его уродливой физиономии. Первым делом я вытащил обойму из пистолета и убедился, что Мартин не соврал. Затем на всякий случай сунул ее в один из ящиков письменного стола. После этого я решил, что пришло время спуститься в гостиную. Она казалась пуста, если не считать тигрицы, застывшей в центре с высоким бокалом в руке.

Женщина была довольно высокого роста, с целой копной рыжевато-каштановых кудрей. Пышными волнами они обрамляли лицо и ниспадали на плечи. В ее глазах, как у дикого зверя, горели хищные зеленые огоньки. И почему-то казалось, что где-то глубоко внутри ее полыхает ярким пламенем неутоленное желание. Полные, чувственные губы кривились в усмешке, словно отдавая должное скабрезной шутке. Пышная грудь смотрелась совсем неплохо, особенно в сочетании с тонкой талией и узкими бедрами. Словом, эта женщина была на редкость привлекательна. Черное вечернее платье с глубоким квадратным вырезом красиво обрисовывало фигуру, а вокруг шеи сверкала изящная серебряная цепочка.

– Привет, – произнесла она глубоким контральто, – кто вы такой?

– Дэнни Бойд, – весело откликнулся я.

– А я – Джоанна Вейч, – представилась она. – И ваш профиль нравится мне так же, как и вам.

– Неужели та самая Джоанна Вейч? – охнул я. – Нимфоманка с садистскими наклонностями?! Только не это!

– Кто-то, похоже, уже поспешил рассказать вам обо мне? – Ее брови взлетели вверх. – Не сомневаюсь, что это кто-нибудь из моих ближайших подруг! Шанни? Или, может быть, милочка Ширли Симпсон?

– Ни та, ни другая, – бодро соврал я, не моргнув глазом. – Просто как-то я встретил парнишку лет двадцати двух, но выглядел он, скажу я вам, на все девяносто. Он был на костылях, с забинтованной головой и загипсованную руку держал на перевязи. Парень рассказывал, что несчастье случилось, когда он случайно налетел на вас на платформе подземки, как раз между железнодорожными путями.

– Проголодались, Дэнни? – проигнорировав мою тираду, медленно протянула она.

– Да, как всегда, – кивнул я.

– Какой ужас! – Джоанна завертела головой, изображая отчаяние. – А я-то рассчитывала, что мы с вами пропустим ужин, а вместо него, захватив мой хлыст и сапоги для верховой езды, прямиком отправимся в вашу комнату.

– Легкая пробежка верхом на мне по ковру – и вы вонзаете мне шпоры в разгоряченные и вспотевшие бока? – Я притворился, что размышляю. – Признаться, звучит интригующе. А кто же потом, после нашей безумной скачки, сотрет пятна крови с пола?

Джоанна Вейч в задумчивости поглядела на меня. И вероятно, пришла к мысли, что рассчитывать на меня не приходится. Повернувшись ко мне спиной, девушка медленно направилась к дивану. А я поспешил к бару, смешал себе напиток и, захватив стакан, вышел на веранду.

Солнце садилось. Оно словно тонуло в океанских волнах, и к горизонту тянулась огненно-красная дорожка, напоминавшая свежую кровь. Или меня потянуло на подобные сравнения после знакомства с Джоанной Вейч? К вечеру Шанни О’Тул переоделась в голубую шелковую блузу с высоким воротничком и сильно расклешенные белые брюки. Увидев ее в таком одеянии, любой матрос протер бы от изумления глаза, решив, что его безумная мечта наконец стала явью. Шанни стояла неподалеку от меня, непринужденно болтая о чем-то с низеньким человечком, одетым в щегольской синий морской мундир с серебряными пуговицами и такие же брюки. Я обратил внимание на шикарный шелковый шарф ослепительной белизны, завязанный на его шее изящным узлом.

– А, это ты, Дэнни! – улыбнулась она мне. – Познакомься, это Чак Вилан.

Как только Шанни представила меня, Вилан протянул мне руку и ответил энергичным пожатием. На мой взгляд, росту в этом человеке было не больше пяти футов при довольно хилом телосложении. Так что я бы на его месте при сильном ветре старался уцепиться за что-нибудь, чтобы не унесло. Гладкую, как колено, лысину в некоторой степени уравновешивали пышные, черные как смоль усы. Упомяну еще его глаза, похожие на косточки оливок, и рот, напоминавший щель в почтовом ящике. Конечно, раньше мне не приходилось слышать о гремучих змеях с такими, как у него, усами. Но все остальное вполне соответствовало.