Я спустила его плавки всего на дюйм, прежде чем он дернул меня со своего плеча и швырнул в воду.

Соленая вода хлынула в мой нос и я вынырнула, откашливаясь, а Хант расхохотался.

— Ох, ты об этом пожалеешь, Хант.

Я откинула намокшую копну волос с лица и сердито посмотрела на него. Затем отступила назад, зная, что для следующего маневра мне было необходимо пространство. Когда вода дошла до моих ребер и я была достаточно далеко от него, чтобы он не добрался до меня быстро, я схватила верх купальника и стянула его через голову, не разматывая остальную часть.

Холодный воздух настиг меня, и я выдавила небольшую улыбку, прежде чем Хант подошел ко мне и погрузил в воду, которая казалась немного холоднее во время этого второго погружения.

К счастью, моя голова была на поверхности воды.

— Джексон, — я попыталась встать, но его руки толкнули мои плечи вниз одновременно с волной, поднявшейся позади меня.

Купальник выскользнул из моих рук и, когда я попыталась дотянуться и схватить его, то в руки попала только вода.

— О-оу, — сказала я.

— Что это значит? Ты в порядке? Тебя ужалили или ты порезалась?

Я на мгновение задержалась с ответом, надеясь, что его страх за мою безопасность сгладит реакцию на тот факт, что теперь мне было нечем прикрыться.

— Это твоя вина, — сделала замечание я.

— Келси, просто скажи мне, что случилось, — крикнул он.

— Возможно, я потеряла свой купальник.

Его губы сжались в тонкую, злую линию.

— Приключение? — Улыбнулась я.

Он покачал головой и выдохнул через нос.

Я поплыла на спине, и он последовал за мной. Затем я просто легла и позволила телу всплыть, моя грудь возвышалась над водой.

— Приключение, — подразнила я снова. Я ждала, когда он что-нибудь скажет, но, казалось, я отвлекла его от злости.

Его взгляд приклеился к моей груди, и я победно улыбнулась.

— Знаешь, можешь присоединиться ко мне.

Он был все еще одет, так как не потрудился снять футболку и обувь, когда потащил меня в воду.

Казалось, эта идея привлекла его, поэтому я добавила:

— Мы можем поплыть немного дальше. — Я показала на выходящие на поверхность камни у склона холма, который был достаточно далеко от пляжа, чтобы мы не привлекали много внимания. — Можешь положить свою одежду туда, пока мы не будем готовы вернуться.

Было удивительно легко заставить его согласиться со мной, когда на мне не было верха.

Как только мы достигли камней, я стянула плавки от купальника, а потом погубленные сандалии, которые были одеты на мне, когда он швырнул меня в воду. Он последовал примеру, сбрасывая футболку, шорты и обувь.

Так мы оказались обнаженными и одни где-то в сине — зеленом океане.

Барахтаясь в воде, мы двинулись ближе друг к другу, пока наши колени не столкнулись.

— Уже позже, — сказал он. — Ты сказала мне, что позже.

Я сглотнула. Я могла это сделать. Это вопрос силы воли. Контроля. Мне хотелось этого.

Он дотронулся до пряди моих мокрых волос, и я обвила его руками за шею. Моя влажная грудь врезалась в его, и он сказал:

— Хорошо, может, я немного одобряю нудистские пляжи.

По моей коже пробежали мурашки. Я прижалась щекой к его щеке, концентрируясь на дыхании. Его язык попробовал соль на моем плече, и я вцепилась ногтями в его спину, не из-за наслаждения, а из-за страха.

Мне хотелось, чтобы его прикосновение вылечило боль. Мне хотелось потеряться в его поцелуе, чтобы я могла забыться. Но он не излечивал и не затмевал, он освещал. Каждая секунда, которую я провела с ним, была идеальной, что, казалось, только вытаскивало наружу больше боли.

Я отодвинула его голову от моего плеча, нуждаясь в перерыве. Его глаза, глубокие и теплые, смотрели в мои. Я точно не знала, что видела в его взгляде, но это было сложно измерить, будто объяснить необъяснимое. Как видеть свечение звезды и знать, что этому свечению миллиард лет. Как время замедляется, когда находишься рядом с черной дырой.

И пока мы смотрели друг на друга, между нами проскользнула безымянная правда. Движения ног Ханта под водой было недостаточно, чтобы удержать нас на плаву. Уровень воды передвинулся с моей груди до плеч, а затем с плеч до шеи.

И я подумала, что "тонуть" было идеальным словом для того, чтобы описать, что он заставлял меня чувствовать. Тонуть после жизни в засухе.

Он засмеялся и сказал что-то насчет того, что большая глубина не являлась идеальным местом исследования, которое он хотел провести. Я, возможно, засмеялась. Этот смех был приглушенным, будто мы оказались под водой, и я все еще находилась в ловушке под поверхностью воды.

Мы оделись, и Хант пытался заставить меня взять его футболку.

— Мне придется снять ее, когда доберемся до берега. Я не буду носить твою мокрую футболку, когда могу надеть на себя свое платье.

Он неохотно согласился.

Он не надел свою футболку. И, когда мы были достаточно близко к берегу, чтобы наши ноги могли касаться дна, я забралась ему на спину, и он вынес меня, прижимающуюся голой грудью к его спине, из воды.

Он отыскал небольшую каменную нишу и постарался заградить меня, пока я переодевалась, хотя никто не пляже не обращал на нас внимания. Затем мы вместе направились к тоннелю.

Я остановила его и расстегнула один из карманов на его рюкзаке.

— Дай достану твой телефон.

— Келси, подожди...

Я уже схватила его телефон и провела пальцем по экрану.

Семнадцать голосовых сообщений.

Я нахмурилась и посмотрела на него.

— Я думала, ты сказал, что телефон только для экстренных случаев. Почему ты не прослушал голосовые сообщения?

— Потому что они не экстренные. Я уверен в этом.

— От кого они? — спросила я.

— Ни от кого важного. Нам стоит поторопиться пройти тоннель. Мы должны вернуться в Риомаджоре до ночи.

Мне стоило надавить. Мне стоило замереть и отказаться двигаться, пока он не рассказал бы мне правду. Вот, что мне стоило сделать.

Но я не сделала.

Я позволила ему забрать телефон и последовала за ним в темный тоннель, не сказав ни слова.

Он крепко держал меня за руку, и я начала обдумывать, что я в действительности знала про него. Чертовски мало. И чем больше я об этом думала, тем больше была уверена, что он что-то от меня скрывал, что-то, что разрушит наши уже хрупкие отношения.

И все равно я не спросила. Даже в тоннеле, где он не мог видеть моего лица, и я не могла видеть его глаза.

Потому что часть меня, маленькая, но не молчаливая, видела в этом бегство. Это была та же сломленная часть меня, которая предпочитала тьму свету. Если я не узнаю его секрет, он никогда не узнает мой. 

Той ночью мы не спали вместе. Не потому что ни один из нас не извинился, а просто, потому что когда наши спины коснулись матраса, мы оба настолько погрузились в свои миры, что мысль о том, чтобы приблизиться друг к другу, так и не пришла в голову. По крайней мере, не ко мне.

В комнате было темно. Деревня была настолько неприкосновенна для общества, что в ней даже не было уличных фонарей. У редкого дома снаружи горел свет, у нашего дома не было света.

Темнота была заполнена тишиной, покрытой спокойствием, и когда я слушала размеренное дыхание Джексона, то не могла услышать его.

Мне стало интересно, из-за чего он бодрствовал. Мог ли он сказать, что я отдалялась? Мог ли он чувствовать, как я отшатывалась, когда он меня целовал? Или его собственный секрет заставлял его мозг работать, делая невозможным отдых.

Я думала, что исследовала мир, но, возможно, я убегала. Может я убегала уже достаточно долгое время и он тоже. И от чего бы он ни убежал — от девушки, от семьи, от ошибки — это не так легко его отпускало.

Тишина усилила сердцебиение и я прислушивалась к ритму, чтобы коротать время, пока, наконец, медленное дыхание Ханта не присоединилось к симфонии, и я смогла расслабиться. Я соскользнула с кровати, не чтобы пойти куда — то, а потому что мне нужно было встать на ноги.