— Так или иначе, теперь все в порядке, — промямлила она. — Благодаря Джеймсу... и... — Джин покосилась на помрачневшую Жаклин и быстро добавила: — И тебе, Джекки. Я столько переживала из-за ерунды. Вечная моя слабость. Стоило мне взглянуть проблеме в лицо, и она сама разрешилась, а Хэтти была так любезна...

Жаклин громко хмыкнула. Она-то не сомневалась, чем была вызвана перемена в тетушке Хэтти, и любезность была тут совершенно ни при чем. Когда Джин попала в ее конюшню, Хэтти только-только начинала свою гнусную карьеру, и ей потребовалось несколько лет, чтобы усовершенствовать свой оригинальный подход к продвижению авторов. Наиболее выигрышным аспектом оказался внешний шик, а этим качеством Джин, увы, не обладала. Она была скорее обузой, и новая Ви-Ви наверняка будет сногсшибательной красавицей, актрисой или моделью, которая сумеет держаться и вести себя в обществе как подобает.

— Ну, мне пора бежать, — засобиралась Джин. — Я и так отняла у вас столько времени.

— Погоди минутку, А что насчет остальных авторов, к примеру Валери Валентайн и Виктора фон Дамма? С ними Хэтти тоже заключила аналогичные контракты?

— Если честно, Джекки, я ничего не знаю об их делах с Хэтти — ну, за исключением того, что всем известно. Например, про то, что Джо лишь выступает в роли Виктора. Он говорил, что хочет порвать с Хэтти, очень зол на нее. Но в подробности никогда не пускался.

— А Валентайн?

Джин скривилась:

— С Валентайн никто не может поговорить. Хэтти сторожит ее ночью и днем.

— Разве? По крайней мере разок ты с ней побеседовала, — со значением сказала Жаклин.

Джин покраснела.

— Ой... насчет твоих детективных талантов... Ты уж меня извини. Я была так расстроена, что сама не ведала, что говорю. Это случилось дня два назад. Хэтти беседовала с каким-то издателем, и Валентайн вырвалась из-под ее крылышка. Она заметила, что я... расстроена, и спросила, что произошло. Не то чтобы ее это волновало, — мстительно добавила Джин, — просто она скучала, вот и проявила любопытство. Не помню точно, что я сказала, в таком смятении была, но, возможно, произнесла слово «шантаж» и сообщила, что собираюсь посоветоваться с тобой и... Больше я с ней ни разу не разговаривала. Честное слово!

Метрдотель сообщил Джеймсу, что столик в Дубовом зале готов. Джин тотчас ретировалась, с явным облегчением убегая от дотошных расспросов Жаклин.

Едва Джеймс и Жаклин взялись за меню, как к ним подошел официант.

— Простите, но, по-моему, это вы только что сидели в баре с дамой в сером костюме — за вторым столиком от входа? Боюсь, произошел несчастный случай.

Джеймс едва не опрокинул стол. Официант поспешно добавил:

— Кажется, она не пострадала, только испугалась. Я подумал, что вы захотите...

— Да-да, конечно. — Джеймс наконец ухитрился встать. — Где она?

Жаклин поспешила следом.

— Сохраните за нами столик, — крикнула она официанту. — Мы сейчас вернемся.

Джин распласталась в кресле, Недостатка внимания она не испытывала: швейцар похлопывал ее по плечу, официант протягивал стакан воды, а Джеймс уже стоял рядом, заламывая руки. Когда подошла Жаклин, он как раз требовал доктора, директора ресторана, полицию и виски — именно в таком порядке.

— Я не хочу виски, — прошептала Джин, приглаживая взъерошенные волосы.

— А я хочу! — заявил Джеймс. — С вами все в порядке? Что произошло? И почему никто не вызовет врача?

Жаклин сразу же определила, что официант был прав. Джин растрепана, вся в царапинах, на юбке — следы соприкосновения с грязным тротуаром, но в целом жива-здорова. Отправив Джеймса приглядеть за их местами — всегда надо помнить о главном, — Жаклин отвела подругу в дамскую комнату.

— Мои чулки... — скулила Джин.

— И сумка пропала, — заметила Жаклин.

— О господи. — Джин обвела помещение ошалелым взглядом. — И правда. Пропала! А там все мои кредитки и косметика...

— А семейные драгоценности? Наличные?

— В Нью-Йорке я никогда не ношу при себе наличных. Я...

— Значит, это скорее неудобство, чем катастрофа. Ты случайно не разглядела человека, который ее забрал?

— Человека?.. Ну еще бы! Ее трудно не заметить. Это была Лори, мерзкая девчонка!

Вернувшись в Дубовый зал, Жаклин жадно схватила меню.

— Умираю с голоду! Любопытно, у них есть улитки?

— Как можно говорить о еде в такой момент? — возмутился Джеймс. — Где Джин? Где полиция? Что ты сделала в отношении...

— Джин я посадила в такси и отправила обратно в отель — она скорее лишится последнего пенни, чем появится на публике в рваных колготках. Она сама позвонит в полицию и сообщит о случившемся... О-о! Улитки под соусом!

— Ты вчера ела улиток.

— Хочу поесть и сегодня. В Колдуотере их днем с огнем не сыскать.

— И слава богу, если хочешь знать мое мнение. — Джеймс потер лоб. — Да что я все об улитках? Что случилось с Джин? Почему ты не расскажешь мне, что творится вокруг?

— Расскажу, расскажу, не торопи. — Сделав заказ и вынудив Джеймса последовать ее примеру, Жаклин поудобнее устроилась на кожаной банкетке, после чего коротко и четко поведала о последних событиях, думая между тем: нет худа без добра, злоключения Джин отвлекут внимание от ее собственных и положат конец едким замечаниям Джеймса по поводу потери блокнота.

— Очень в твоем духе, — усмехнулся он. — Если в отдала вчера вечером блокнот О'Брайену или мне...

— Джеймс, ты упускаешь главное: сегодня утром в десять тридцать блокнот Дюбретты уже был у вора. К чему нападать на Джин?

Отвлекающий маневр сработал. Отправив в рот паштет, Джеймс задумался.

— Вариантов два, — наконец изрек он. — Либо за блокнотом охотятся двое или больше людей, либо за ним вообще не охотятся.

— Но только его и украли из моей сумки, — возразила Жаклин. — Его да еще копии, которые я сделала. Там лежали две мои собственные тетрадки, но их не тронули.

— Вор считал, что найдет в блокноте то, что искал, Но не нашел и поэтому по-прежнему ищет.

— Не он, а она. Джин уверена, что с ног ее сбила и стащила сумку Лори.

— А ты? Ты не видела того, кто тебя толкнул?

— Нет. Но уж малышку Лори наверняка бы заметила, если в она таскалась за мной сегодня утром. Как сказала Джин, ее трудно не заметить.

— Стало быть, ты склоняешься к моей первой версии.

Жаклин выудила последнюю улитку из раковины.

— Склоняюсь, но не уверена. Что, если блокнот использовали для отвлекающего маневра? Допустим, некая группа людей желает завладеть записями Дюбретты, но в то же время существует и другой предмет, который кое-кому нужен еще больше?

— Например?

— Вариантов множество. Может, в тюбике зубной пасты она хранила микрофильмы. Или...

— Зубной пасты? Зачем Дюбретта носила при себе зубную пасту?

— Не знаю. Но носила же. Возможно, неукоснительно следовала советам стоматологов — чистить зубы после еды. Джеймс, ты уходишь от темы.

— Я даже не знаю, какая у нас тема.

— Убийство, — напомнила Жаклин, пока официант убирал тарелки. Тот даже не поморщился: «Алгонкин» — излюбленное пристанище писателей-детективщиков. — Точнее, убийства — во множественном числе, — уточнила Жаклин, шлепнула на стол тетрадку и достала ручку.

— Но произошло только одно. Если это вообще было убийство.

— Я имею в виду, что намеченной жертвой, возможно, была не Дюбретта. Мисс Валентайн поначалу полагала, что яд...

— Какой яд?

— Джеймс, ты что, решил вывести меня из себя? Яд — это по твоей части. Виделся со своим другом-химиком?

— Да. Чертовски унизительная вышла беседа, — неохотно ответил Джеймс. — Сначала мне пришлось выслушать кучу глупых шуток о своей личной жизни.

— А при чем тут твоя личная жизнь?.. А-а, понятно.

— Но я вытерпел это издевательство, — продолжал Джеймс с видом мученика. — Решил, пусть уж лучше он думает, будто одна из моих дам пыталась меня прикончить, чем выкладывать правду.