Наполеон в Польше. Вечером 30 мая Наполеон совершил свой въезд в Познань. Его встретили здесь с поразительным энтузиазмом. Весь город был иллюминован. Всюду транспаранты с хвалебными надписями: Heroi invincibili, Restauratori patriae, Grati Poloni imperatori magno[33], и т. д. Он принял знать, явившуюся в придворных костюмах, и сказал ей: «Я предпочел бы видеть вас в сапогах и при шпорах, с саблей на боку, как ходили ваши предки». Затем он продолжал свой поход к Неману, не отклоняясь к Варшаве. И это был промах. Весьма ловкого своего представителя при великом герцогстве, Биньона, Наполеон сменил мехельнским архиепископом аббатом де Прадтом, рассчитывая, что духовный сановник будет пользоваться влиянием у такого католического народа. Данные от 28 мая инструкции предписывали ему собрать сейм с целью вотировать восстановление Польши, образовать повсюду конфедерации и вызвать всеобщее восстание. К несчастью, архиепископ мехельнский был глуп, хотя и слыл за остряка. Прибыв в Варшаву 5 июня, он терял время на собственноручное исправление речей, которые должны были быть произнесены на сейме вождями Польши, и на удаление из этих речей всего того, что было «противно всяким правилам вкуса». Вместо того чтобы раскалить энтузиазм добела, он беспокоился по поводу увлечений, «в которые могла впасть эта масса собравшихся людей», и задумывал распустить сейм, как только он откроется. 22 июня при открытии собрания старый князь Адам-Казимир Чарторыйский, избранный маршалом, возвестил о восстановлении Польши в таких патетических выражениях, что раздались восторженные возгласы. Сейм объявил себя конфедерацией. Было решено, что больше не будет «двояких подданных», т. е. что поляки, имеющие владения и в великом герцогстве, и в Российской империи, вынуждены будут сделать выбор между той или другой национальностью. В результате этого постановления князь Адам Чарторыйский должен был послать царю Александру отказ от всех своих должностей. Наконец, решено было отправить депутацию к Наполеону. Прадт, все еще не понимавший положения дел, писал Бассано: «Они пошли бы очень быстро, если им дать ход». Он не дал им хода: на третий день он велел объявить о закрытии сейма, и так как думали, что это делается по приказанию Наполеона, то «это удивило французов и охладило поляков» (Биньон). Узнав об этом слишком поздно, Наполеон мог только сделать архиепископу строгий выговор.
Допущены были и другие ошибки. Теряли время на то, чтобы обучить польских рекрутов на французский лад, вместо того чтобы поднять всю страну и двинуть против русской границы посполитоерушенье[34]. Вместо того чтобы соединить в одну массу свои регулярные польские войска, войска великого герцогства и войска, возвратившиеся из Испании, Наполеон распределил их по семи корпусам (гвардии, корпусу Мюрата, Понятовского, Даву, Жерома-Наполеона, Виктора, Макдональда). Этим путем (так утверждает Прадт, который в данном случае сводит счеты с Наполеоном) он сделал «невидимою» целую армию поляков в 70 000 человек. Наконец, проход великой армии через Польшу, как и через Германию, сопровождался разными насилиями, и страна, без того уже бедная, страдала еще больше Германии от тех, кто называл себя ее освободителями. Надо отметить, что Волынь и другие русские области почти вовсе не входили в эти 70 000 поляков великой армии.
Силы Наполеона. Согласно показаниям инспектора смотров барона Деннье силы, собранные Наполеоном в Германии и Польше к 1 июня 1812 года, состояли из одиннадцати корпусов, не считая императорской гвардии и кавалерийского резерва под командованием Мюрата. В большинство из этих корпусов помимо французов входили иностранные контингенты. В императорскую гвардию (Лефевр, Мортье, Бессьер) входили и голландская пехота, и польские уланы. В сорокатысячной кавалерии Мюрата были поляки, пруссаки и немцы Рейнского Союза (вестфальцы, баварцы, вюртембержцы). В первом корпусе (Даву) сверх трех французских дивизий (Гюден, Фриан, Моран) – три дивизии, составленные из поляков, испанцев, немцев (мекленбуржцев, гессенцев, баденцев). Во втором корпусе (Удино) – португальцы, кроаты, швейцарцы. В третьем (Ней) – португальцы, иллирийцы, вюртембержцы. В четвертом (вице-король Евгений) – почти только одни северные итальянцы. В пятом (Иосиф Понятовский) – одни поляки. В шестом (Гувион Сен-Сир) – одни баварцы (с баварскими генералами фон Вреде и Деруа). В седьмом (Ренье) – одни саксонцы (с Лекоком и Франком). В восьмом (Жюно) – сплошь вестфальцы. Прибавим, что шестой, седьмой и восьмой корпуса состояли под командованием вестфальского короля Жерома-Наполеона. В девятом корпусе (Виктор), помимо французов, были поляки, голландцы, немцы (из Берга, Бадена, Гессен-Дармштадта). В десятом (Макдональд) – только поляки и немцы (саксонцы, вюртембержцы, вестфальцы), кроме того, две прусских дивизии под командой Иорка фон Вартенбурга. В одиннадцатом (Ожеро) рядом с французами были и немцы (вестфальцы, гессенцы, вюртембержцы, саксонцы). К императорской гвардии, кавалерийскому резерву Мюрата и одиннадцати армейским корпусам надо прибавить: большой артиллерийский парк (французский и польский); датскую дивизию в 10 000 человек, так называемую княжескую дивизию, образованную мелкими государствами, входившими в состав Рейнского Союза; наконец, 30 000 австрийцев князя Шварценберга.
Наличные силы, которыми располагал Наполеон 1 июня 1812 года в Германии и Польше, состояли из 678 000 человек (включая австрийский корпус), из них 355 913 французов (к ним надо причислить и присоединенные народы, т. е. бельгийцев, голландцев, прирейнских жителей, немцев тридцать второго военного округа, генуэзцев, пьемонтцев, тосканцев, римлян) и 322 000 союзников. Таким образом, армия более чем наполовину состояла из элементов, враждебных Франции 1789 года. Среди славянских народов, которые Наполеон сумел вооружить против великой восточной славянской империи, были поляки, кроаты, далматинцы, иллирийцы. Русские назвали Великую армию 1812 года армией «дванадесяти язык». Эти 678 000 человек заключали в себе 480 000 пехоты, 100 000 кавалерии, 30 000 артиллерии; остальные входили в состав шести понтонных команд или заняты были при огромном обозе.
Помимо этих 678 000, Наполеон располагал еще 150 000 солдат во Франции, 50 000 – в Италии, 300 000 – в Испании. Всего, таким образом, было 1 188 000 человек.
Движение к сердцу Российской империи должны были произвести императорская гвардия, кавалерия Мюрата, первый, второй, третий, четвертый, пятый и восьмой корпуса. После перехода Немана шестой корпус (Гувион-Сен-Сир) и десятый (Макдональд) должны были остановится на Двине и прикрывать левый фланг великой армии; седьмой (Ренье) и австрийский корпуса должны были прикрывать ее правый фланг против двух южных русских армий (армии Тормасова, стоявшей на Волыни, и Чичагова – в Румынии); девятый корпус (Виктор) держался в резерве на Висле и Одере; одиннадцатый (Ожеро) – на Эльбе. Датчане и несколько других мелких корпусов должны были оставиться в арьергарде.
Переход через Неман. Для вторжения в Россию Наполеон мог избрать один из следующих четырех путей: во-первых, через Киев на Москву; во-вторых, через Гродно и Смоленск на Москву; в-третьих, через Ковно, Вильно, Витебск на Москву; в-четвертых, через Тильзит, Митаву, Ригу, Нарву на Петербург. Первая и четвертая комбинации были отвергнуты, так как первая слишком отдавала французов во власть Австрии, четвертая – во власть Пруссии. Путь на Гродно также был отвергнут по причине Пинских болот. Оставался путь на Ковно.
23 июня генерал Эбле со своими понтонерами меньше чем за два часа навел через реку Неман у Ковно три моста на расстоянии всего ста сажен один от другого. 24 июня утром войскам прочтена была знаменитая прокламация: «Солдаты, вторая польская война начата!» В течение трех дней – 24, 25, 26 июня – по мостам под Ковно прошли корпус Даву, кавалерия Мюрата, императорская гвардия (старая и молодая, пехота, конница, артиллерия), корпуса Удино и Нея. Евгений переправился по преннскому мосту (но только 28 июня), Жером-Наполеон – по гродненскому, Макдональд – по тильзитскому. Всего около 400 000 человек с 1000 орудий.
