Мау замолк и покачал головой.

— Может быть, они привезли с собой камни как балласт. Да, наверное. Посмотри, сколько камней было в «Милой Джуди». Для вас это ничего не стоящие булыжники, для нас — самые разные орудия. А может быть, те люди принесли нам металл и орудия, как дарят игрушки детям, и мы вытесали камни, желая, чтобы те люди вернулись. Наверняка было так. Мы ведь очень маленький остров. Крошечный.

Финикийцы, мрачно подумала Дафна. Они совершали очень, очень дальние морские путешествия. И китайцы тоже. А как насчёт ацтеков? Или даже египтян? Говорят, они посещали Дальнюю Австралию. А кто знает, что тут было тысячу лет назад? Наверняка он прав. Но он ужасно грустный.

— Ну да, это очень маленький остров, но зато очень старый, — сказала она. — Я думаю, Бабушки не просто так приказали тебе отвалить большой камень.

Оба посмотрели на камень, который отсвечивал золотисто-жёлтым светом в лучах заката.

— Знаешь, я не припомню такого длинного дня, — сказала Дафна.

— А я помню, — сказал Мау.

— Да. Тот день был тоже очень длинный.

Мау помолчал.

— Чтобы отвалить камень, нужно десять крепких мужчин, — сказал он. — У нас столько нету.

— Я об этом думала, — ответила Дафна. — А сколько надо мужчин, если один из них будет Мило со стальным ломиком?

Дело оказалось не быстрое. Пришлось выцарапывать желобок в камне и подтаскивать древесные стволы, чтобы дверь не вывалилась наружу, когда её начнут двигать. Солнце уже совершило полпути по небосводу и начало спускаться, когда Мило подошёл к камню с шестифутовым стальным ломом.

Мау мрачно посмотрел на лом. Это был полезный инструмент, и хорошо, что он у них есть, но это вещь работы брючников, очередной подарок с «Милой Джуди». Они всё ещё обдирали её, как термиты.

Даже у каноэ есть своего рода душа. Это все знали. Иногда эта душа была не очень добрая, и тогда каноэ, даже хорошо построенное, плохо слушалось. Если человеку везло, ему доставалось каноэ с хорошей душой, как то, которое Мау построил на острове Мальчиков. Оно как будто само всегда знало, что нужно хозяину. Мау видел, что у «Милой Джуди» была хорошая душа. Ужасно жалко было разбирать корабль и неприятно сознавать, что они опять не могут достигнуть цели без помощи брючников. Мау было почти стыдно, что и у него в руках ломик, но эти ломики были такие полезные. Только брючникам некуда было девать металл до такой степени, что они догадались делать из него палки. Но ломики были замечательные. Они открывали что угодно.

— Возможно, на этой двери лежит проклятие, — сказал Атаба за спиной Мау.

— А ты можешь определить, лежит или нет?

— Не могу! Но мы поступаем неправильно.

— Это мои предки. Я хочу получить их наставления. С какой стати им меня проклинать? С какой стати мне бояться их старых костей? Почему ты боишься?

— Нельзя тревожить то, что покоится в темноте. — Жрец вздохнул. — Но меня нынче уже никто не слушает. Люди говорят: «В коралле полно белых камней, так какие же из них священные?»

— Так какие?

— Три старых якоря, конечно.

— Можно их испытать, — влезла Дафна, не подумав. — Оставить рыбу на новом камне и посмотреть, придёт удача или нет. Хм… надо продумать научный подход…

Она поняла, что все прислушиваются к её словам, и умолкла.

— Ну, по крайней мере, это будет интересно, — неловко закончила она.

— Я ничего не понял из твоих слов, — сказал Атаба, холодно глядя на неё.

— Я понял.

Мау вытянул шею, чтобы увидеть говорящего, и увидел высокую худую фигуру Том-Али, строителя каноэ. Он прибыл на остров с двумя детьми. Чужими детьми, мальчиком и девочкой.

— Говорите, почтенный Том-Али, — сказал Мау.

— Я хочу спросить богов, почему моя жена и сын погибли, а я нет.

В толпе послышался ропот.

Мау знал этого человека. Он знал всех новоприбывших. Они ходили одинаково — медленно. Некоторые всё время сидели и глядели на море. И все они были какие-то серые. Их лица словно спрашивали: «Зачем я здесь? Почему именно я? Неужели я плохой человек?»

Теперь Том-Али чинил каноэ, и мальчик помогал ему, а девочка помогала в Женской деревне. Дети иногда справлялись лучше взрослых: пережив волну, они находили себе место и приживались там. Но Том-Али произнёс вслух то, что многие не хотели слышать. Надо поскорее дать им какую-нибудь другую пищу для размышлений.

— Нам всем сегодня нужны ответы, — сказал Мау. — Поэтому я прошу всех помочь отодвинуть камень. Никому не придётся заходить внутрь. Я один туда войду. Может быть, я найду истину.

— Нет, — твёрдо сказал Атаба. — Я войду туда с тобой, и мы найдём истину.

— Хорошо, — ответил Мау. — Так мы найдём вдвое больше истины.

Атаба встал рядом с Мау, и мужчины заняли свои места.

— Ты сказал, что не боишься. Ну а я боюсь, знаешь ли, мальчишка, до кончиков пальцев на ногах.

— Истина в том, что в этой пещере хранятся мертвецы, вот и всё, — сказал Мау — Сушёные. Пыль. Если тебе непременно надо бояться, подумай об охотниках за черепами.

— Не отмахивайся от прошлого так легко, демонский мальчишка. Оно тебя ещё научит кой-чему.

Мило всунул ломик между камнем и скалой и налёг на него. Камень заскрипел и сдвинулся на дюйм.

Они работали медленно и осторожно, потому что камень, упав, действительно мог раздавить кого угодно. Но желобок оказался очень полезен. Камень аккуратно откатился прочь, и открылась половина зева пещеры.

Мау заглянул туда. Там ничего не было. Он воображал себе всё, что угодно, только не пустоту. Пол был довольно гладкий. На полу было немного пыли, и несколько жуков удрало в темноту, но, кроме этого, в пещере ничего не было. Только глубина.

Почему он думал, что, если отвалить камень, наружу вывалятся кости? Почему решил, что пещера забита до отказа? Он подобрал камешек и со всей силы швырнул в темноту. Камешек полетел, отскакивая от стенок. Казалось, он скакал очень долго.

— Ну хорошо, — сказал наконец Мау, и пещера швырнула эти слова обратно ему в лицо. — Дафна, нам понадобятся эти лампы.

Она встала, держа в каждой руке по фонарю с «Милой Джуди».

Красный и зелёный. Сигнальные фонари с правого и левого борта. Я прошу прощения, но каютных ламп осталось очень мало, и керосина у нас в обрез.

— А вот этот белый фонарь рядом с тобой? — спросил Мау.

— С этим я сама пойду, — ответила девочка-призрак. — Чтобы не терять время зря, будем считать, что мы это уже обсудили и я настояла на своём.

«Опять вещи брючников, — подумал Мау и взял свой фонарь. — Интересно, а что мы раньше использовали?»

Он коснулся низкого потолка и получил ответ на этот вопрос. На пальцах осталась сажа.

Значит, факелы. Из свиного жира получались вполне приличные факелы. Если находился лишний жир, их использовали для ночной рыбалки, потому что рыба идёт на свет. «Мы жили рыбой и солониной с «Милой Джуди», потому что так было проще всего, — подумал он. — Теперь нам придётся искать своих мертвецов при свете фонарей брючников».