— Совсем, Мастер, — повторил Пул Янг.

— Но я видел тебя на берегу каких-то пять минут назад! — не унимался Чиун. — Я говорил с тобой, ты мне отвечал.

— Меня там не было.

— А мой сын говорит, что был! — Чиун был неумолим.

— Да, верно, я тебя видел, — подтвердил Римо.

Пул Янг рухнул на колени.

— Нет! Нет! Я весь день был с внуками! — вскричал Пул Янг.

Чиун смерил жалкую фигуру жестким взглядом и произнес:

— Если мои слова неправда, ты должен назвать меня и моего приемного сына лжецами. Сейчас, перед всей деревней! Ну же!

— Нет. Я не могу назвать вас лжецами. Но и сам не могу вам лгать!

— Но ты же лгал о пурпурных цаплях! — напомнил Чиун.

— Я видел их!

— А я видел тебя на берегу, — холодно подытожил Чиун. — Встань, Пул Янг, верный хранитель, и занимайся внуками.

Римо спросил Чиуна:

— Если убийца здесь, он может принять облик любого из нас. Как мы тогда отличим его среди других?

— Что-нибудь придумаем. Это преступление не должно остаться безнаказанным!

— Не забудь только, ктодолжен совершить правосудие, — напомнил Римо.

— Это мы посмотрим. Закон Синанджу запрещает Мастеру причинять вред любому из селян — какие бы ни были на то причины.

— Только попробуй меня удержать! — ответил Римо, глядя в испуганно следящие за ним бесчисленные пары глаз.

— Я мог бы это сделать, конечно, — тихо добавил Чиун и, заложив руки за спину, двинулся вокруг столпившихся односельчан как генерал, совершающий обход войск.

— Ты, Пак, — вдруг ткнул он в молодого человека. — Как зовут твоего отца?

— Хуэй, о Мастер.

— Хорошо. Иди и встань рядом с Гонгом Правосудия. Я каждому из вас задам один вопрос, очень легкий. Кто правильно ответит — встанет рядом с Паком. И горе тому, чье лицо покажется мне незнакомым.

В течение часа Мастер Синанджу задавал по очереди всем жителям деревни, от самого древнего старца до ребенка, едва научившегося говорить, вопросы, связанные с историей семьи или Синанджу. Все ответили правильно и по одному переместились к месту, где стоял Пак. Площадь опустела, если не считать сливовых листьев, которые осенний ветер гнал по земле.

— Его здесь нет! — в нетерпении воскликнул Римо. — Ушел!

— Все наши в порядке, — подвел черту Чиун.

— Давай оставим их здесь и обыщем всю деревню.

— Согласен, — сказал Чиун. — Но будь осторожен, сын мой, мы можем иметь дело с колдовством. Против таких фокусов наши навыки не всегда годятся.

— Я в эту чушь не верю! — сказал Римо и зашагал прочь. Чиун поспешил за ним.

— Эту чушь, как ты ее называешь, ты видел своими глазами и слышал своими ушами. Разве не голосом Пул Янга говорил тот человек, которого мы с тобой приняли за хранителя?

— Но это же не была черная магия!

— Что это было, нам еще предстоит выяснить. Но что-то же было! И ты знаешь это не хуже меня. Идем, надо поговорить с Джильдой.

— Зачем?

— А ты ее проверял? Может, она не та, кем кажется?

— Что я, Джильду не могу отличить?

— А я Пул Янга знаю с самого детства.

Дверь в Дом Мастеров была закрыта, но не заперта. Острый глаз Чиуна заметил это еще издали.

— Мне казалось, ты сказал, что запер дверь? — на ходу бросил он, ускоряя шаг.

— Запер, — медленно проговорил Римо.

Он пустился бегом и стрелой ворвался в дом.

— Джильда! — От страшного предчувствия голос Римо звучал глухо.

Мастер Синанджу влетел в тронный зал и с одного взгляда определил, что сокровища на месте. Римо уже был в гостевой комнате, он пытался разбудить Джильду.

— Римо... — спросонья хрипло отозвалась она и села на циновке.

— Что случилось? — спросил Римо.

Джильда Лаклуунская растерянно озиралась. Ее глаза были еще подернуты молочно-серой дымкой.

— Я ничего не помню. Я что, спала?

— Да, — ответил Римо. — Совсем ничего не помнишь?

— Я ждала тебя здесь, как ты велел. Фрее захотелось поиграть с детьми, она раскапризничалась. Последнее, что я помню: я сказала ей, чтобы вела себя как следует. После этого ничего не помню. — Она еще раз обвела взором комнату. Там были только Римо и Чиун. Голос Джильды упал. — Фрея...

— Посмотри в тех комнатах! — сказал Римо.

Мастер Синанджу метнулся в дверь подобно вырвавшейся из клапана струе пара. Когда он вернулся, то был точь-в-точь как обеспокоенный за внучку дедушка.

— Римо! Ее нигде нет!

Джильда Лаклуунская запахнула плащ, словно в комнате вдруг посвежело. Она молчала, но глаза ее приобретали все более осмысленное выражение.

— Быстрей, Чиун! — крикнул Римо. — Надо ее найти!

— Римо! — вдруг окликнула Джильда. Тот замер на пороге. — Моя Фрея — гость твоего селения, и если с ней что-нибудь случится, это будет на твоей совести!

Римо ничего не сказал и вышел.

На улице уже стемнело.

— Что-то тут не чисто, — зловещим тоном произнес Чиун. — До темна еще два часа.

— Забудь про календарь! — рявкнул Римо. — Мы должны найти мою дочь!

На площади селяне сбились в кучку. Они тоже прекрасно знали, что до заката еще два часа, но мрак неожиданно накрыл селение гибельным покрывалом.

— Вон они! — дрожащим голосом воскликнул Пул Янг. — Я не врал! Они опять здесь.

Римо взглянул — над берегом кружили два существа с пурпурно-розовыми крыльями, как у летучих мышей. Они вертели вытянутыми мордами на длинных шеях.

— Птеродактили! — ахнул Римо. — Я был прав.

— Сроду таких тварей не видал, — сказал Чиун. — Одно могу сказать: они высматривают добычу.

— О, нет! — простонал Римо, метнулся к прибрежным валунам и побежал по песку, в то время как птеродактили все больше снижались, в предвкушении скорой поживы виляя острыми хвостами.

По берегу со всех ног летела маленькая девочка с белокурыми волосами.

— Фрея! — окликнул Римо. — Держись, детка! Я иду к тебе!

Птеродактили резко спикировали, словно сойки, преследующие кошку. Фрея с затравленным выражением на мордашке продолжала бежать.

Римо сосредоточился на правильном дыхании и только сверкал пятками. В технике Синанджу самое главное — это дыхание: оно высвобождает скрытые возможности человеческого организма. Римо дышал неглубоко, и это позволило ему развить такую скорость, какая была недоступна птеродактилям.

Ножки Фреи мелькали. В какой-то момент она в страхе оглянулась, и тут ей под ноги попался камень.

— Не споткнись! — закричал Римо.

Она оступилась, Римо метнулся к ней. Но птеродактили были ближе. Один отвернул в сторону и напал на Римо, выставив зловещие когти. Римо нанес короткий удар, но лапа чудовища каким-то чудом оказалась проворнее. Тогда он нырнул под крыло и оказался за спиной у страшилища. Уже занеся руку для удара ему по спине, Римо вдруг остановился, будто начисто обо всем забыв.

Второй птеродактиль опустился рядом с упавшей девочкой и проворно сложил крылья. В следующее мгновение, вытянув шею, он уже опять взмыл в небо, держа в когтях извивающееся детское тельце.

— Нет! — взревел Римо.

Птеродактиль уходил в сторону океана, Римо рванулся следом. Он бежал, почти не касаясь земли, и когда добежал до воды, не погрузился вниз, а так и продолжал бежать по поверхности. Его ноги двигались с такой скоростью, что не успевали уйти под воду, и он бежал по волнам, а инерция была столь велика, что сила тяжести не могла утянуть его вниз.

Римо прищурился. Сейчас для него существовал только этот птеродактиль, несущий в когтях маленькую девочку — его дочь. Нет, он не намерен потерять и ее. Вся устрашающая энергия Синанджу, которой он владел, клокотала сейчас в его теле, заставляя все мускулы работать исключительно слаженно.

Он почти не слышал голоса Чиуна, когда тот оказался рядом.

— Я с тобой, сын мой.

Римо ничего не ответил. Он уже нагонял страшную рептилию, омерзительный хвост трепыхался совсем близко.

— Да, — сказал Чиун, словно читая чужие мысли. — Хвост. Если тебе удастся его схватить за хвост — он твой. О ребенке не беспокойся, я поймаю ее, когда это чудище выпустит ее из когтей. Если надо — нырну в море и спасу. А ты останови эту гадину! Доверь жизнь своего ребенка Мастеру Синанджу.