— Садитесь. Я кое-что выяснил, — произнес Кайран.

Он сел за свой стол, я опустилась в кресло, Ли прислонился к шкафу с бумагами рядом со мной.

— Фелисити, ты знаешь, что эльфы умеют колдовать, — обратился Кайран ко мне.

— Какое именно колдовство ты имеешь в виду? Способность стареть и молодеть? Летать? Читать мысли? Перемещаться во времени?

Кайран нервно поерзал на стуле.

— Мы, полуэльфы, обладаем совершенно особенными свойствами.

— Он имеет в виду способность привязывать к себе человека навсегда одним поцелуем, — подал голос Ли.

Ах, это! Ну, знаю. Разве только полуэльфы?

Братья кивнули.

Ну, и что? Я с этой мыслью уже смирилась и сроднилась. Я целовала Ли совершенно сознательно.

Кайран иронически улыбнулся.

— Весьма похвально, Фелисити. Только получается неувязочка.

— Что ты имеешь ввиду?

— На тебя эта магия не действует. Ли не привязал тебя к себе поцелуем на веки вечные.

— Нет? — обрадовалась я.

Ли помрачнел и явно разозлился.

— Рано радуешься, — продолжал Кайран, — ты — Избранная. У тебя все по-другому.

— Что по-другому? Говори уже!

— А то, что ты сама владеешь этим волшебством.

— И что?

— Это означает, Фелисити Морган, — медленно произнес Кайран, глядя мне в глаза, — что все эти юнцы там в коридоре без памяти в тебя влюбились. Втрескались! Ты их притягиваешь, как сирена своим пением. И у тебя эта магия сильнее, чем у всех прочих существ, которых я когда-либо встречал. Одной твоей улыбки достаточно. Одного запаха. О поцелуе я вообще молчу. Один поцелуй — и любой экземпляр мужского пола — твой навеки.

— Чушь собачья, Кайран! До того как появился Ли, за мной никогда никто не ухаживал. И Ричард Косгроув со мной расстался.

Почти расстался. Хотя, как утверждает сестра, он и после нашего разрыва звонил.

— У тебя совершенно особенная магия, — настаивал Кайран, — вероятнее всего, благодаря Ли она просто вступила в силу и проявилась, как и способность перемещаться во времени. У некоторых друидов от взаимодействия с эльфами и полуэльфами просыпаются скрытые способности и магические силы. Друиды начинают читать мысли или предсказывать будущее. У тебя проснулись, как видно, две способности: путешествовать во времени и притягивать представителей противоположного пола.

— Абсурд! — сопротивлялась я. — Пока не появился Ли, парни обходили меня стороной. Кроме Джейдена и Кори.

— Насколько я знаю, — продолжал Кайран, — до появления Ли ты… как бы это выразиться… была не столь привлекательна.

— Ну, допустим, — призналась я, густо краснея, — мне приходилось помогать матери в ее пабе. И на следующий день я являлась в школу не майской розой, это правда.

Братья переглянулись.

Ли вдруг напряженно произнес:

— Она знает.

— Не исключено, — согласился Кайран.

— Кто знает? Что знает? Говорите же!

Ненавижу эти их секреты!

— Фелисити, — заговорил Ли, — когда мы познакомились, от тебя довольно резко несло спиртным. Вероятно, твоя мать знает больше, чем мы думаем.

Мама? Что она может знать! Да никогда в жизни! Она всегда была мне благодарна за помощь в этом ее убогом заведении. Меня теперь тошнит от одного воспоминания об этом пропахшем дешевым алкоголем кабаке! Никогда туда не вернусь! Навсегда запомню это состояние, когда от усталости нет сил даже принять душ! Как унизительно! Этим пабом провоняло все в моей жизни!

— Фелисити, — продолжал Кайран, — запах алкоголя нужен был для того, чтобы мужчины обходили тебя стороной.

— Да ладно! А ты не думаешь, что это из-за Ли и его ухаживаний на меня обратили внимание другие мужчины?

— Нет, — отвечал Кайран, — Ли точно так же пал жертвой твоих чар, как и остальные. Он околдован твоей магией. Эта твоя сила действует и на эльфов, и на полуэльфов. И я ее чувствую, когда к тебе приближаюсь. И Эмон тоже. Он может подтвердить.

У меня в голове застучало, зажужжало, все перепуталось и, как лампочка, замигала одна и та же надпись: Ли тебя не любит. Он околдован твоей магией. Ли тебя не любит. Он околдован твоей магией.

— Выпить хочешь? — сочувственно поинтересовался Кайран.

Я молча встала и пошла к выходу.

— Фей! — Ли бросился следом за мной.

Он бы бледен как полотно. Я остановила его жестом. Мне надо побыть одной. Я молча вышла из кабинета, эти двое проводили меня взглядами.

Я вышла из колледжа с намерением порадовать себя в ближайшем итальянском кафе огромной порцией мороженого. Я с радостью выпила бы ликера или шампанского, но уж больно не хочется проснуться снова в Версале или, еще того хуже, — в Шервудском лесу. Я шла и ела мороженое логарифмической линейкой.

Мне хотелось остаться одной и одновременно хотелось, чтобы Ли побежал за мной. Хотелось и помолчать, и с кем-нибудь поговорить. Например, излить душу Филлис. Но с Филлис в последнее время были одни размолвки, и мои отношения с Ли были ей неприятны. И вообще она почему-то демонстративно избегала Ли с тех пор, как мы с ним сблизились.

Мне бы теперь исчезнуть куда-нибудь из Лондона. Туда, где ничто не напоминало бы о Ли…

Почему я оказалась в Риджент-Парке? Он ведь совсем в другой стороне от моего обычного маршрута. Зато здесь были свободные скамейки. Я села. Два ворона устроились поблизости в кустах, не спуская с меня глаз. Ух, чтоб вас!

— Знаете что? Передайте своему хозяину, что он мне осточертел! Меня задолбало, что вы распоряжаетесь моей жизнью. Еще раз он посмеет мной манипулировать, интриган, и я пойду прямиком к драконам! А теперь пошли прочь! Стервятники!

Вороны посмотрели на меня как на идиотку и стали копаться в земле. Один поймал клювом червяка и тут же его проглотил.

Господи, у меня паранойя. Мне теперь в каждой паршивой вороне мерещится посланник эльфов. Тут кусок мороженого плюхнулся мне на брюки.

— Черт! — выругалась я и стала вытирать штаны.

Когда я снова подняла глаза, вороны исчезли. И не только вороны. Пропал и Риджент-Парк, и вообще весь Лондон. Стало тихо. Только пение птиц и жужжание пчел. Я сидела на пне среди цветущих яблонь.

Опять эти эльфы и их магия! Ну ладно, хотя бы исполнили мое желание: унесли меня прочь из Лондона! Туда, где моя бедная голова снова встанет на место. Где я приведу в порядок мысли и чувства. Пусть и здесь все напоминает о Ли, мне хотя бы нет надобности учиться в школе друидов.

Я встала. Мне надо кое-что выяснить. Прогуляюсь-ка я по острову. Как раз яблоневые сады зацвели. Красота. Солнце заливает весь Авалон.

Вот то, что мне надо: пруд! Кристально чистая вода. Пара уток плавает. После мороженого меня мучила жажда. Я опустилась на колени, наклонилась над водой и стала пить. Мой нос, еще утром синий и опухший, снова выглядел прилично. Спасибо Ли: это его бальзам помог. Ли. Опять Ли!

Я опустила руки в воду, и мое лицо исчезло. Появилась другая картинка. Чертовски знакомая местность! Ужасно родной берег моря. Море! Это Корнуолл! Замок Тинтажель! Я здесь выросла! А вот моя мама. И какой-то звук! Откуда звук? Я вздрогнула и оглянулась. Никого вокруг. Картинка сначала исчезла, расплылась, потом появилась снова. Отлично: значит, теперь у меня видения со стереозвуком!

То, что происходило там, в воде, показалось мне знакомым. Когда-то я уже это видела. Мать возвращается с кладбища, с могилы моего отца. А резкий звук — это мой плач. Что же будет дальше? Мать исчезла в доме со мной на руках. Детский плач умолк. Зато во все горло разоралась бабуля. Так, что слышно каждое слово.

Тут вмешался дед:

— Господи, да оставь ты ее в покое! Мало она вынесла! Еще ты тут!

Он вышел за порог и закурил. А дед курил? Не знала. Тогда понятно, почему он любил мятные леденцы. Они ему заменяли папиросы.

Рядом возникла бабка и энергично ткнула ему в грудь указательным пальцем:

— Это ты притащил в дом это отродье! Всем известно, подкидыши приносят несчастье! Патти и так пережила бы выкидыш, так нет, ты зачем-то убедил ее взять чужого ребенка!