В следующую секунду мотор истребителя жалобно заскрежетал и затих, что–то внутри заклинило. Пилот отбросил мысли об атаке станции и, беззвучно планируя, попытался обойти опасный район стороной, всё ещё надеясь запустить заглохший мотор.

Теряющий скорость и высоту планер превратился в удобную мишень для зенитчиков.

Как только враг попал в сектор стрельбы, четыре спаренных станковых пулемёта изрыгнули рой трассирующих пуль.

Самолёт задымился. Не дотянув до пашни за посёлком, он врезался в лесопосадку. Бомбы и загоревшийся бензобак сдетонировали, окутав искорёженную машину клубком огня и дыма. До станции донёсся отдалённый грохот взрыва.

Матвей, опустив тяжёлое ружьё, замер в задумчивости. Разрушать гармонию движения хаосом гравитационных векторов силы оказалось даже проще, чем направлять железные дротики в мишень.

— Да, ломать — не строить. — Мотнул головой Матвей и, вскинув ружьё на плечо, неторопливо направился к двери «теплушки».

Отбежавшие в сторону красноармейцы поднимались с земли, отряхивали пыль с формы и, озираясь на вырастающие к небу чёрные грибовидные облака, возвращались к эшелону. Со стороны вагона командного состава подошли комбат и подполковник, начальник штаба полка.

— Кто первым подал сигнал воздушной тревоги? — спросил попавшегося под руку полуголого бойца подполковник. — И почему одет не по форме?

— Наш командир отделения проводил с личным составом утреннею физподготовку, — вытянулся по стойке смирно «парагваец». — Он первым и обнаружил врага.

— Младший сержант Ермолаев, — строевым шагом подошёл к командирам Матвей и приставил длинное ружьё к бедру. — Разрешите доложить: атака противника отражена, противотанковым расчётом уничтожен один истребитель.

— Ты его с этой дуры, как куропатку, влёт сбил? — удивлённо рассматривая огромное ружьё, с прилаженным оптическим прицелом, усмехнулся начштаба.

— Так Фриц нахрапом пёр прямо на меня, — скромно пожал плечами Матвей. — Промазать никак нельзя было.

— Да, мазать было нельзя, — поёжился начштаба, отчётливо представляя последствия неудачи. — Прицел–то у ружья снайперский, но ведь и вес ствола семнадцать килограмм. Как же ты без опоры стрелял.

— В горячке боя, как–то само вышло, — не находя подходящего оправдания, виновато потупился молодой чародей.

Подполковник восхищённо посмотрел на чрезвычайно рельефную мускулатуру рослого атлета, который, к тому же, только что занимался тяжёлой атлетикой, использую подручную железнодорожную шпалу.

— Пожалуй, такого богатыря отдачей от выстрела не свалить с ног. — Начштаба повернул голову к комбату. — Теперь и я поверил в солдатские байки о парагвайском чудо–снайпере. Только вот негоже столь великому воину ходить в младших сержантах. Комбат, готовь приказ о присвоении Ермолаеву звания сержанта и пиши представление к медали «За боевые заслуги».

— Так точно, товарищ подполковник, — козырнул майор и, улыбнувшись, с хитрым прищуром глянул на уникума. — Однако хотелось бы ещё уточнить, как удалось обнаружить подкрадывающегося противника?

— Действительно, как? — вскинул брови начштаба. — Ведь со стороны солнца, почти на бреющем полёте, подкрались вражины.

— До того самолёты заложили вокруг станции широкую петлю, — нашёл оправдание Матвей. — А наши разведчики учуяли подозрительный шум в небе.

Матвей похлопал левой ладонью по бедру, и тут же из–под вагона выскочили три лайки и, задрав носы, уселись в одну шеренгу подле командира отделения.

Пока начштаба недоумённо разглядывал замерший строй лохматых разведчиков, от здания станции отъехал грузовик. Ушки лаек сразу шевельнулись, а вслед за ними повернулись и головы. Заметив столь дружную реакцию, командиры тоже посмотрели в ту же сторону. За царящим на перроне шумом, звука работающего двигателя людям было не расслышать, но движущийся грузовик выдавало ещё и поднятое облачко дорожной пыли.

— Чуткие разведчики, — покачав головой, признал неоспоримые качества четвероногих помощников начштаба полка. — Такие охотники врага в небе не проворонят. Майор, распорядись–ка, чтобы лохматых бойцов поставили на воинское довольствие.

— Так ведь и сейчас все сахарные косточки от солдатского котла им попадают, — улыбнулся комбат.

— На полное довольствие поставь, они ещё не одну солдатскую жизнь спасут, — расщедрился начальник и с восхищением глянул на мускулистый голый торс парагвайского казака. — А железному сержанту Ермолаеву за отличную подготовку личного состава объявляю благодарность.

— Служу трудовому народу! — вытянувшись по стойке смирно, рявкнул новоиспечённый сержант и еле заметно постучал пальцами по бедру.

С серьёзным видом задрав морды, собачий строй дружным хором подгавкнул три раза.

Следом раздавшийся со всех сторон хохот бойцов и командиров стал завершающим аккомпанементом весёлого представления.

Глава 8. Отряд особого назначения

На фронт батальон новобранцев из Омска добрался лишь через месяц после начала войны. И то прибыл не на передовую линию, а во второй эшелон обороны. Немецкие войска уже проломили рубеж укреплений на старой границе СССР, с тяжёлыми боями выбили советские войска из Минска и рвались в сторону Смоленска. Сражения разворачивались уже в западной части Могилёвской области. От Минска в восточном направлении фашисты могли двигаться по двум магистральным автомобильным дорогам. На участке фронта, куда был переброшен батальон молодых сибиряков–спортсменов, эти автомагистрали связывала дорожная перемычка, между населёнными пунктами Дмитровичи и Бобр. Примерно посередине её, возле села Великий Вязок, через речку Паньковка переброшен автомобильный мост. Вот для обороны этого стратегического объекта и отправили третью роту из батальона сибирских новобранцев.

Надо сказать, обстановка на фронте складывалась чрезвычайно сложная, в отступающих частях испытывалась острая нехватка личного состава, особенно не хватало командиров младшего и среднего звена. Так что прибывших сибирских новобранцев сразу раздёргали для комплектования потрёпанных в боях подразделений. Оно было и правильно: перемешать не обстрелянный молодняк с уже понюхавшими пороха воинами. Правда, за месяц отступления от границы бойцы и командиры тоже ещё не стали бывалыми ветеранами, но от растерянных новобранцев отличались кардинально. Среди прибывшего пополнения особенно ценились кадровые офицеры с хоть каким–либо боевым опытом, поэтому капитана, участника Финской военной компании, с командира третьей роты сразу повысили до комбата. Его место занял бравый старший лейтенант Гусев, который оказался самым старшим по званию среди командиров взводов, да и чаще других крутился на глазах штабного начальства. Майор Богданов знал, что третью роту отправляют на относительно безопасный участок, потому и не мешал стремительному карьерному росту бывшего военкомовца. Тем более что взвод Гусева числился самым боеспособным, и к тому же назначение верного любимчика на ответственную должность охотно поддержал особист. Комбат полагал, что управление третьим взводом лучше поручить боевитому парагвайскому сержанту. Майор приказал новоиспечённому ротному почаще советоваться со своими взводными и, согласовывая все действия, строго придерживаться приказов из штаба. Кстати, последнее можно было бы прожжённому бюрократу и не указывать — итак лишнего шага без указки из центра ступить боялся.

— Товарищи командиры, немедленно приступаем к сооружению оборонительных фортификаций с обеих сторон моста на речке Паньковка, — вечером, по прибытии на место, собрал в штабной палатке военный совет великий стратег, комроты Гусев, и, склонившись над разложенной на походном столике карте, важно указал перстом дислокацию подразделений. — Первый взвод окапывается с северной стороны моста, второй — с южной, третий перегораживает просёлочную дорогу, идущую с западного лесного массива, от деревни Выдрица. Отделение охраны моста занимается минированием опор.