— Давно бы уж пора рвануть этот мост к чёртовой матери, — выразил своё особое мнение к стратегическому объекту сержант, командующий комендантским отделением. — Всё равно немец по всему фронту ломит вперёд, и наши уже не станут перебрасывать подкрепление с фланга на фланг.

— Не сержантам указывать штабам дивизий, как вести передислокацию подразделений, — строго глянув на местного старожила, осадил его комроты из новобранцев. — Действовать будем строго по утверждённому плану обороны.

— Товарищ старший лейтенант, разрешите уточнить: имеется ли план возводимых фортификаций или приказано определиться на местности самим? — подал голос Матвей, назначенный командовать третьим взводом.

— Сами будем выстраивать оборону, товарищ Ермолаев, — смутился отсутствием чётких указаний из штаба Гусев. — В случае прорыва немцев на одном из флангов, мы должны отойти на противоположную сторону реки, уничтожить мост и сколь возможно долго сдерживать продвижение противника к другому флангу линии обороны фронта.

— А когда и с другого фланга немец подопрёт? — насмехаясь над необстрелянным лейтенантиком, язвительно спросил уже успевший чуток побегать от наступающих немцев старослужащий сержант. — Ведь на восток отсюда дорожки нет, сплошные леса да болота.

— Прекратить пререкания! — раскраснелся загнанный в тупик молодой старлей. — Значит, будем сражаться в окружении.

— Согласно приказу главнокомандующего от 23 июня 1941 года: попавшим в окружение воинским подразделениям надлежит перейти к ведению боевых действий на временно оккупированной территории методами партизанской войны, — подсказал командир первого взвода, лейтенант Петренко.

— Товарищ комроты, а из штаба полка передали какие–нибудь сведения о расположении ближайшей партизанской базы? — обратил взор к известному любимчику особиста командир второго взвода, младший лейтенант Волынский.

— Сообщат, в нужное время, — важно надул щёки старлей.

— Негоже своими проблемами начальство грузить, — вновь подал голос парагвайский доброволец, — когда можем и сами прекрасно справиться.

— Поясните, товарищ сержант, — насторожился Гусев.

— Так как наша оборонительная стратегия состоит не в сохранении моста, а в его своевременном уничтожении, то неминуемо встанет вопрос об отводе подразделения и эффективном продолжении боевых действий во вражеском тылу.

— Только после невозможности обороны рубежа по берегу реки, — подняв палец, указал на точное исполнение полученного приказа старлей.

— Да, до разгрома второго фланга на магистральном шоссе, и прорыва противника уже нам в тыл, — кивнул Матвей, — мы должны пытаться сдерживать натиск врага. Исходя из этого, предлагаю предпринять ряд заблаговременных мероприятий. Во–первых, организовать продовольственные и вещевые запасы для будущего партизанского лагеря.

— Откуда запасы брать? — опешил старлей. — И кто будет организовывать? Нам бы успеть окопы вырыть и блиндажи соорудить.

— Совсем рядом село Великий Вязок, — напомнил Матвей. — И так как советское руководство рассчитывало, что противник будет остановлен на рубеже старой госграницы, то вывоз продуктов и имущества из близлежащих хозяйств не проводился. Думаю, партработники и колхозные активисты с большой охотой исполнят распоряжение по вывозу ценного груза из складов и амбаров, чтобы схоронить их в укромном месте. Заодно и сами с семьями временно в лесу спрячутся, от греха подальше.

— Так, а сейчас им что мешает? — не понял Гусев.

— Так, наверняка, из Минска приказа не отдали, — проявив неожиданно хорошее знание законов советской бюрократии, развёл руками парагваец. — А самовольное расхищение народного имущества и распространение паники — дело подсудное.

— Верно. Никто не думал, что враг так быстро и далеко прорвётся, — поддержал участник некоторых секретных мероприятий, командир охраны моста. — Мы с НКВДшниками перед самой войной партизанские схроны устраивали в западных областях Белоруссии. А из здешних колхозов ничего не вывозили, ни в лес, ни тем более в тыл, по забитым войсками и беженцами дорогам.

— И кто теперь колхозникам прикажет продзапасы спасать? — заподозрив неладное, поёжился Гусев.

— Самый главный военачальник данного района боевых действий, — Матвей нагло уставился прямо в глаза робкого военного бюрократа. — Ведь вы, товарищ старший лейтенант, уполномочены, не только взорвать мост, но можете приказать сжечь любое имущество, чтобы не досталось в лапы врагу.

Гусев важно приосанился, осознавая великую власть, вручённую командованием в его крепкие руки.

— Ладно, и куда предлагаешь перетаскивать спасаемое от разграбления имущество и провиант?

— У нас осталась только одна верная дорога — в леса и болота на запад, — вздохнув, пожал плечами Матвей. — Заблаговременно отступать нам никто не разрешит, ибо рота должна прикрывать один из флангов до самого его прорыва атакой противника со стороны Минска.

— Да, с какой бы стороны немцы не прорвали линию фронта — мы вынуждены стоять до конца и, если все не погибнем, попасть в окружение, — понурив голову, признал безвыходной ситуацию командир заградительной роты. — Кроме организации партизанского лагеря в западном лесном массиве, есть ещё какие предложения?

— Думаю, что стрелковые ячейки в окопах по обеим сторонам моста нужно ориентировать в направлении реки, — высказал неожиданную мысль парагваец.

— А если враг ударит с берега моему взводу в тыл? — возмутился странному построению фортификаций лейтенант Петренко.

— Противник, превосходящий нас численностью и огневой мощью, легко сбросит прижатый к воде отряд в реку, — указал на очевидный исход лобовой атаки Матвей. — А вот форсировать водную преграду под кинжальным огнём у врага так легко не получится. Тут одна рота может долго сдерживать полноценный батальон, и даже танки с бронемашинами врагу не помогут.

— Да, главное вовремя перебежать на другую сторону реки и взорвать за собой мост, — поддержал оригинальную тактику обороны младший лейтенант Волынский.

— Лучше бы покинутые окопы заминировать взрывчаткой, а деревянный мост просто сжечь, — подкинул следующую хитрую идею коварный парагваец.

— Есть риск не успеть уничтожить мост, — засомневался лейтенант Петренко.

— Для раннего обнаружения врага надо устроить дальние посты на обеих дорогах, — продолжал умничать парагваец. — Как только появится колонна вражеской техники, дозорные разожгут дымные костры, а в ночное время подадут сигнал ракетами. А ещё, следует отправить конные или моторизированные дозоры к флангам наших войск, поближе к автомагистралям. И, как только противник там прорвёт оборону, гонцы должны мчаться назад к мосту. Зажигать сразу его не станем, но сами уйдём на другой берег и приготовимся к обороне.

— А почему не сжечь сразу? — засуетился комроты.

— Возможно, какие–то из наших подразделений ещё сумеют отступить, — пожал плечами Матвей. — Кстати, чтобы сэкономить взрывчатку, надо взять в ближайшем колхозе бочки с горючим. Там же можно реквизировать для оснащения дозорных легковой автотранспорт или резвых коней. Стесняться нечего, ибо всё потом немцам достанется. Часть бочек с горючкой заложим под полотно моста, другие захороним вместе с динамитными шашками в оставляемых окопах. Запалы к взрывчатке у нас имеются, а проводами для прокладки линий подрыва можно разжиться, ободрав телефонные опоры — всё равно связи–то с городом у колхозов давно нет.

— А на каком берегу лучше зажигательные мины в окопы закладывать? — почесав затылок, озадачился Гусев.

— Разложим поровну на обоих берегах, да ещё приготовим запасные ямки для тех фугасов, которые перетащим в последний момент со своего обороняемого рубежа, — предложил Матвей. — Для того и посылаем дальние дозоры к автомагистралям, чтобы получить время на обустройство минной ловушки.

— Ну и хитёр ты, дьявол парагвайский, — одобрительно похлопал Матвея по спине лейтенант Петренко.

— А как нам прикрывать западную дорогу, со стороны леса? — понимая, что первоначальный план обороны рушится, нахмурился комроты.