— Лесную дорогу я смогу закрыть одним своим отделением, — отмахнулся Матвей. — А остальных бойцов третьего взвода распределим по рубежам у реки.

— Одним отделением? — с сомнением глянул на хвастливого молодца Гусев.

— Всё равно нам не удержать атаку немцев со стороны леса, — усмехнулся Матвей. — Немцы с флангов обойдут взвод и отрежут от берега реки.

— А твоё отделение не обойдут? — скривил губы комроты.

— На выходе из леса противник уже будет наступать развёрнутыми порядками, а на узкой лесной дороге ему придётся идти колонной. Там мы супостата и придержим. Достаточно поджечь головную машину и толовыми шашками парочку толстых сосновых стволов подорвать, чтобы дорогу перекрыть. Мы по колонне будем бить из засады, по–партизански. Умеючи, можно одним противотанковым ружьём всю бронетехнику на марше спалить.

— Да ты, герой, я гляжу, в одиночку собрался всех врагов побить, — фыркнув, подивился храбрости парагвайского добровольца Гусев. — Взводом, поди, легче будет противника одолеть.

— Необстрелянные бойцы — только помеха, — замотал головой Матвей. — Они ночной бой вести не обучены, а мои стрелковые тройки уже хорошо слажены, в каждой имеется рация, прибор ночного видения и боевой пёс. Мы с ребятами полмесяца по лесам бегали, партизанской тактике ведения боя обучались, да и кое–какой практический опыт ещё в Омске приобрели.

— Ага, слушок прошёл, что револьверами и кавалерийскими карабинами вы не на городском базаре разжились, — хохотнув, подмигнул Матвею лейтенант Петренко. — Знакомый милиционер рассказывал, что в окрестностях Омска обнаружили не захороненные трупы членов опасной банды. Кто–то разоружил разбойников и уложил рядком на травке во дворе заброшенного поместья.

— Претензий от местных правоохранительных органов не поступало, — скромно пожал плечами Матвей и поспешил замять тему: — Отделение я уведу в ночь. Засаду устроим в отдалении, так что по нашим маломощным рациям связь с ротой организовать не удастся. Услышите звуки взрывов — не реагируйте сразу. Как только врага разобьём — пришлю своего марафонца с весточкой.

— А если немец вас всех порвёт? Кто нас известит? — осторожничал Гусев.

— Ладно, сразу после успешного проведения операции, просигналим тремя красными ракетами, — согласился заранее уведомить командира Матвей. — Когда смолкнет стрельба в лесу, наблюдайте за победным салютом в западной стороне.

Гусев переглянулся с командирами взводов, уверенность парагвайца в своих силах обескураживала соратников, однако все его предложения казались дельными. Учитывая наличие прицелов ночного видения, снайперских винтовок и гранатомётов, шансы потрепать немцев в ночном бою у отряда партизан были весьма велики. Комроты решился действовать по совету парагвайца, но для подстраховки отправил в штаб полка посыльного с письменным запросом согласовать скорректированный план обороны моста и, при угрозе окружения, отход остатков роты в западный лесной массив, для создания там партизанского отряда.

А вот сам Матвей нисколько не сомневался в победе. Молодой казак жаждал поскорее схватиться с врагом, как желали того и горячие парни из отряда специального назначения. Под удивлёнными взорами, оставшихся на позиции сослуживцев, отделение «парагвайцев», облачившись в мохнатые маскировочные костюмы, по грунтовой дороге двинулось вдогонку скрывающемуся в чаще леса закатному солнцу. Размеренно жужжал электромоторчик загруженной походным скарбом велотележки, шуршали резиновые шины по дорожным колеям, следом солдатские сапоги взбивали пыль. То, забегая далеко вперёд отряда, то, останавливаясь, поджидая пешеходов с тяжёлыми ранцами за спиной, вертелись шустрые мохнатые лайки. Возглавляли процессию сержант и замкомотделения.

— Дозорного бы выслать вперёд, — памятуя наставления, скосил глаз на беспечно шагающего командира Шах.

— Собаки раньше почуют засаду чужаков, предупредят, — отмахнулся Матвей, который колдовским взором сканировал всю местность на километры вокруг. — Все бойцы перегружены запасом боеприпасов и провианта, резвости и внимания на длительном марше не проявят.

— Кадет, а чего мы попёрлись в лес на ночь глядя? Могли бы в лагере переночевать, а ранним утречком за пару часов отмахать десяток километров пути.

— Впотьмах немец по незнакомому лесу шастать не станет, струхнёт, — пояснил смысл столь спешного марш-броска Матвей. — Нас же врасплох не застать, у нас прицелы ночного видения и чуткие сторожевые псы.

— Может, Кадет, зря мы от моста ушли? Ведь главные бои развернутся на его подступах, а мы попусту в засаде просидим.

— Ты, Шах, под ноги внимательней посмотри — путь–то наезженный, — топнул сапогом по пыльной дорожной колее Матвей. — Знает немец об обходном пути и то ведает, что крепкий заслон на лесной дорожке не поставишь — легко с фланга пехотой обойти. Так что, пока основные силы будут прорываться вдоль параллельных автомагистралей, малый отряд фашистов сможет быстренько прошмыгнуть по лесной дорожке в тылы красной армии.

— А чего же тогда фрицы ещё не прорвались сюда?

— Надо сперва отступающие от Минска части с дороги согнать, — предположил очевидную причину Матвей. — Наши–то, видно, тоже упираются в обороне, как могут. Только вот в лесном массиве им немца надолго не задержать. На сплошную линию окопов сил у наших нет, да и укреплённого рубежа не создали. Тут надо бы партизанскими засадами врага изматывать, но кадровые части к ведению таких действий не готовы: не оснащены минами и походным снаряжением, а главное — не обучены сражаться без общего командования и в отрыве от тыловых частей.

— Ну а мы разве сдюжим столь малыми силами? — Шах с сомнением оглянулся на бодро шагающую группку молодых бойцов и дребезжащую перегруженную веломототарантайку.

— Задача отделения — сковать противника боем, чтобы вражины сразу не разбежались, — похлопал товарища по плечу парагвайский казак. — Дайте мне время перестрелять врагов.

— А вдруг они на тебя всем скопом попрут?

— Лесного призрака фрицы даже не заметят, — ободряюще улыбнулся самонадеянный вождь.

Через пару часов похода Матвей остановил отряд возле изрядно заросшей травой дорожной колеи, отходящей в сторону от основного пути. Свернув на ответвление, Матвей завёл отделение подальше в чащу леса и приказал разбить временный лагерь. На развилке остался дозор с рацией, хотя Матвей устроил караульный пост только для соблюдения устава, ибо сам больше полагался на колдовское сканирование местности — он мог учуять перемещение даже малой массы металла за десяток километров.

Чтобы не проворонить супостата, чародею пришлось коротать ночь урывками сна. Матвей был уверен, что немец не отважится шастать ночью по лесу вблизи позиций противника, но, всё же, перед первым серьёзным боем сильно волновался. Потому ещё затемно устроил побудку бойцам, приказал подкрепиться консервами, чтобы не разводить костра, который мог предательски выдать засаду запахом дыма.

Привязав собак к стволам сосен, сторожить гружёную скарбом велоповозку и походные солдатские ранцы, Матвей отвёл отряд к дорожной развилке. Уже начало светать, отступающая ночь сбросила маскировочную сеть с лесной чащи.

— Вот здесь и устроим засаду на супостата, — окинул взглядом удобную позицию командир. — Тут перед ответвлением дорога слегка изгибается, и не позволяет разглядеть, что делается по ходу движения. Траву мы сапогами и узкими шинами колёс вчера изрядно примяли, так что опытный взгляд передового дозора сразу заметит свежий след. Остановится. Мы их по–тихому уберём и спрячем за придорожными кустами.

— Надо бы дерево подпилить, дабы дорогу перекрыть, — потряс в руках прихваченную из лагеря электропилу гранатомётчик.

— Нет, первую машину я сам остановлю, — замотал головой Матвей. — А ты, Гимнаст, двигай метров на двести к хвосту колонны. Там толстенный ствол сосны как раз наклонён в сторону дороги. Подпили его наполовину и привяжи толовую шашку с гранатой. Проволочку от кольца чеки гранаты протяни подальше в чащу леса, и замаскируй опалой хвоей. Да закладку взрывчатки хорошенько прикрой куском коры.