– Правда?

Ее вопрос звучит неуверенно. Почему? Она куда-то спешит? У неё ещё одна встреча назначена? С кем? С тем толстяком? Проверяет, с кем выгорит?

Подозрение затуманивает мозги. Я непроизвольно сжимаю ее ладонь. Варя пытается выдернуть руку.

Я не отпускаю.

– Да. Говорят, очень вкусно.

– Влад, мне больно. Отпусти.

– А если – нет?

Мы идем по мостику через Теплу и бредем бесцельно, куда глаза глядят. В конце концов, пообедать ещё успеем.

– Хочешь, поиграем? – Варя хитро смотрит на меня.

– Хочу. Будем целоваться у всех на глазах?

– Влад, ты о чем?

 Варя взмахивает ресницами, мне становится горячо. Сердце гулко бьется в груди. Я, и правда, ищу глазами, где можно спрятаться. Этот синий  взгляд невинной девочки заводит меня больше обнаженного тела.

– Ты же сказала: поиграем.

– Слушай, ты пошляк! Я предлагаю словесную игру.

– А-а-а...

Разочарованию не предела. На фиг мне сдалась ее словесная игра? Неинтересно. Но в слух говорю другое:

– Давай. Рассказывай правила.

– Особых правил нет. Мы читаем названия, которые видим вокруг и по ним составляем стихотворную строчку. Слабо?

– Ты поэтесса?

– Нет.

– Тогда окончила филологический?

– Нет. Я экономист.

Впервые я узнаю хоть какую-то информацию о ней. Что ж, игра начинает мне нравиться.

– А я управленец и привык отдавать приказы, а не придумывать стихи.

– Ну, ты хотя бы попробуй! Пожалуйста! Смотри.

Палец Вари показывает на название отеля «Ессениус», мимо которого мы сейчас проходим, потом смешается и утыкается в чёрную воду Теплы, перелетает к фонтану Гейзерного источника.

– И что?

– Это все объекты для словесной игры. Можешь использовать одно название, можешь соединять несколько. Я начинаю. Осень Есенина просится в душу, золотом склоны горят.

– О, да ты поэтесса! – я восхищенно обнимаю Варю. Эта девушка становится все ближе.

– Ты тоже попробуй.

Я замолкаю и ищу, чем бы удивить мою девушку. Как назло в голову приходит банальное:

– Хочу целовать тебя у фонтана и горячие  брызги ловить.

– Серьезно? – Варя подозрительно смотрит на меня.

– Нет! Это строчка стихотворения, – отмахиваюсь я, но чувствую неловкость.

– Хорошо. Теперь моя очередь. Оплела язык оплатка, вкус ореховый бодрит.

– Что? Ты о чем?

– Эти чешские вафли, – Варя показывает на киоск, возле которого стоит очередь туристов. Они отходят по одному и держат в реках тонкий блин, – называются оплатки. Хочешь попробовать?

Мы пристраиваемся к очереди. Нет, я, конечно, знаю, что в Чехии есть вафли, они и в России есть, но не пробовал их никогда. Варя берет две горячие оплатки, одну протягивает мне. Я осторожно кусаю. Обычная тонкая, почти прозрачная, вафля без начинки, только горячая. Хрустит и действительно прилипает к небу и языку, когда размокает от слюны.

– Ореховый вкус нисколько не бодрит. Я его почти не чувствую, – ворчу я.

– Не придирайся к словам. Я вставила это для ритма. Придумай сам лучше.

Я осматриваюсь в поисках объекта. Взгляд наталкивается на памятник, в центре которого изображена золотая шестиконечная звезда. Сопровождающий нас гид рассказывал, что это Чумная колонна. И если по всей Европе такие столбы устанавливались в честь избавления города от страшного заболевания, то в Карловых Варах все наоборот. В этом месте никогда не было чумы.

Строчки в голове рождаются сами.

– Пусть Чумная колонна караулит беду, ну а я у судьбы тебя украду.

 Варя смотрит на меня, и ее глаза наполняются слезами. Словно в замедленной съемке я наблюдаю за этим процессом. Яркая синева бледнеет, будто покрывается пленкой. Она становится прозрачной полусферой, собирается в каплю, и вот та уже плавно катится по ресницам и падает на щеку.

Я теряюсь, не знаю, что сказать, и просто прижимаю к себе эту странную девушку. Она доверчиво кладёт голову мне на грудь. Мы какое-то время стоим, не двигаясь, а людской поток огибает нас с двух сторон. Наконец Варя отстраняется, промокает бумажным платочком глаза и щеки и смущенно улыбается.

– Прости. Твоя строчка прозвучала так трогательно.

– Да, я такой. А ты плакса. Пойдём уже обедать.

Мы возвращаемся в отель. Успеваем как раз к концу обеда. Едим наперегонки, так как видим косые взгляды официантов. Прощаемся у выхода из отеля. Я сажусь в приготовленную для меня машину, а Варя улыбается и машет мне рукой.

Автомобиль отъезжает. Вдруг я вижу в зеркале, как Варя закрывает лицо руками и бежит в отель, но машина поворачивает за угол, и я теряю девушку из виду.

 Сердце сжимается от страшного предчувствия, словно я стою на краю пропасти и вот-вот шагну вниз.

Влад уходит из номера, а я лежу и присушиваюсь к своим ощущениям.

Его ночной визит я точно не планировала, получается, он пришел потому, что захотел сам. Это нам с мамой на руку, но почему-то на душе кошки скребут.

Я включаю телефон и иду в душ. Стою под горячими струями, а тело пронизывает приятная ломота.

Влад был агрессивен, напорист, но мне даже понравилось. Я впервые отключила голову и наслаждалась процессом. Обычно всегда переживала о защите, потому что противозачаточные таблетки не хотела принимать.  Приходилось караулить, чтобы Сергей случайно не оплошал.

А сегодня ночью ощутила настоящую страсть, и это было здорово!

Мамин рингтон раздается, когда я уже вытираюсь полотенцем. Разговаривать не хочется. Ну, что я ей скажу?

Но телефон требовательно заливается. Нехотя выхожу из ванной и беру мобильник.

– Да, мама. Слушаю.

– Нет, ты меня не слушаешь и не слушаешься! Совершенно тебе на мать наплевать. Я же сказала, не открывай дверь!

– Уже поздно.

– Что поздно?

– Ты же хотела, чтобы я обольстила твоего босса, вот я это и сделала.

Говорю, а у самой слезы наворачиваются. Не могу же я маме сказать, что следовала не ее плану, а велению сердца. Наследник, долг, банки и коллекторы отодвинулись так далеко, что я о них даже не вспомнила.

– Эх, Варька! – в мамином голосе грусть.

Я-то думала, она обрадуется, что ее стратегический план по захвату семени миллионера сработал.

Ошибалась.

Стою и жду, когда мама переварит информацию. С волос капает на ковер вода, плечи покрываются мурашками, а она молчит, словно выплеснула в этом возгласе все мысли и эмоции и осталась без сил.

– Мамочка, скажи хоть что-нибудь.

 – Что ж, обратной дороги нет, Варя. Что сделано, то сделано. Он сам пришел? Без приглашения?

– Да.

– И сам настоял?

– Да. Мама, мне неудобно с тобой говорить о таких интимных вещах.

– Не глупи! То, что ты Владу понравилась, это хорошо. Он не бабник. На абы какую цыпочку бросаться не будет, ему и так хорошо дают известные модели и актрисы. Значит, ты действительно зацепила чем-то.

– Мне показалось, что я ему понравилась.

Я говорю тихо, чтобы не выдать свои эмоции. А они криком рвутся из груди.

– Теперь нужно закрепить достигнутое.

– Как?

– Исчезнуть.

– Но Влад расстроится и будет меня искать.

– Это нам на руку.

– Мама, давай ему все расскажем. Он поможет.

– Нет, у меня дочка точно блаженная! Не поможет. На данном этапе он только оскорбится обманом и выгонит тебя к чертям собачьим.

– А смысл тянуть? Он и потом выгонит.

– Нет. Мы же не будем ему говорить, что ваша встреча спланирована. Об этом знаем только мы вдвоем и Абби. Если ты придешь к нему с тестом на беременность, он обрадуется.

– Почему ты так думаешь?

– Запретный плод. Он только откусил кусочек, и все. Даже распробовать не успел. Обязательно захочет еще, начнет тебя разыскивать.

– О боже! Мне страшно.

– Не бойся, Варя. Мы справимся. Возвращайся. Во сколько у тебя самолет?

– В восемь вечера. На четыре часа назначен трансфер до Праги.