Идрис Парри.

Герейнт свесился с седла.

– В чем дело, мальчик? Как ты здесь оказался? – Он почувствовал, как в нем закипает гнев.

– Вам нужно скрыться, – выкрикнул Идрис. Он задыхался, глаза смотрели дико от страха и волнения. – Они знают, где вы, и идут сюда. Хотят расставить вам ловушку.

Герейнт ни на секунду не усомнился в словах мальчика. Он знал по опыту, что такие дети, как Идрис Парри, видят и слышат гораздо больше, чем можно было бы предположить.

– Они идут, – кричал мальчик, указывая в сторону Тегфана. – Я бежал, чтобы успеть раньше их.

Герейнт не стал тратить время на расспросы. Он так и не понял, кто эти «они» или сколько их, но наверняка у них есть оружие. Его люди подвергнутся опасности. Он взглянул на Аледа.

– Приведи отца ребенка, – сказал он. – Быстро.

Но Уолдо Парри, должно быть, оказался где-то поблизости, услышав голос сына. Не успел Герейнт договорить, как он уже схватил мальчишку, и лицо его исказилось от ярости.

– Он пришел, чтобы спасти всех нас, – решительно заявил Ребекка. – Обращайся с ним ласково. Но уведи его отсюда. Быстро.

Он поднял разведенные в стороны руки, призывая к вниманию. Казалось, это безнадежная задача, ведь люди едва закончили крушить строения, но такова была сила его авторитета, что тишина наступила как по волшебству, почти мгновенно.

– Сюда идут вооруженные люди, дети мои, – громко и отчетливо произнес Ребекка. – Быстро расходитесь и будьте осторожны.

Люди разбежались в разные стороны. Ребекка остался на месте.

– Пошел! – скомандовал он Аледу, видя, что тот колеблется.

Но еще один человек не побежал с остальными.

– Быстро уезжай! – закричала она. – Они охотятся за тобой, а не за кем-то другим.

Он хотел подождать, пока последний из его людей не скроется из виду, но нужно было увезти ее в безопасное место. Он пришпорил коня, на ходу подхватил Марджед и, посадив ее перед собой, умчался на холмы. Алед не отступал от него ни на шаг. Если повезет, никто из убегавших не наткнется на противника, который шел сюда, чтобы захватить людей с поличным, пока они разрушают заставу. Но даже если кого-нибудь и поймают, будет нелегко доказать, что этот человек причастен к разрушению.

Опасность еще не миновала, но Герейнт все равно с облегчением вздохнул и бросил взгляд на Марджед, которая цеплялась за него обеими руками, но внезапная мысль заставила его с силой натянуть поводья и, повернувшись в седле, посмотреть на дорогу, вновь освещенную лунным светом. Проклятие, он забыл о ружьях. Впрочем, наверное, это даже к лучшему. Он не хотел иметь никаких дел с оружием.

Алед остановился рядом с ним.

И в эту секунду, прежде чем они успели повернуться и продолжить свой путь, на дорогу метнулась одинокая фигурка, выскочившая неподалеку от того места, где еще недавно стояли ворота и домик. Женская фигурка. Женщина стояла и недоуменно озиралась, явно не зная, куда идти и что делать.

– Господи, – прошептал Алед, – о Господи, ведь это Сирис.

Герейнт еще не осознал его слов, как Алед уже мчался во весь опор вниз по склону.

– Сирис, – встрепенулась Марджед, вглядываясь в темноту.

– Должно быть, она тоже узнала обо всем, – сказал Герейнт, – и пришла предупредить нас. – Он не мог поехать вместе с Аледом: ему нужно было думать о безопасности Марджед.

Но все закончилось за несколько секунд. Алед спустился на дорогу, на полном скаку подхватил Сирис и вместе с ней сразу вернулся на холм. В эту минуту на дороге появились два человека, один из них наклонился, чтобы подобрать ружье, потом последовал выстрел. Лошадь продолжала скакать во весь опор, унося Аледа и Сирис, видимо, не пострадавших.

Герейнт почувствовал, как Марджед вцепилась мертвой хваткой в балахон и одежду под ним.

– С ними все в порядке, – сказала она.

Алед быстро поднялся на холм. Сирис спрятала лицо у него на груди.

– Уезжай отсюда! – закричал он. – Чего ты ждешь? Проскакав рядом несколько ярдов, они разъехались в разные стороны.

Мэтью понадобилось больше времени, чем он рассчитывал, чтобы вернуться к констеблю Лейверу. Найти графа Уиверна ему так и не удалось, он только зря потратил драгоценные минуты на его поиски. Никто, как оказалось, не знал, куда ушел хозяин. Харли повезло лишь в том, что он получил себе в подмогу второго констебля, оставленного в Тегеране на всякий случай. И разумеется, Лейвер не упустит из виду Сирис, если та выйдет из отцовского дома.

Сирис! Харли пришлось подавить укор совести. Если бы она осталась дома, как ей следовало, то не случилось бы никакой беды и она завоевала бы полное его доверие.

Но добился бы он такого же доверия от нее?

Он забрал с собой второго констебля, и они отыскали Лейвера в деревне. Сирис была там же, ходила от одного дома к другому. Но перво-наперво она зашла в кузницу.

Харли почувствовал, как у него упало сердце. А потом он сам увидел, что она спешит от дома шорника. Она шла по улице, никуда не сворачивая и не останавливаясь. Шаги ее все убыстрялись. К тому времени, когда деревня осталась позади, Сирис уже бежала.

Идти за ней было легко. Она то бежала, то переходила на быстрый шаг. Ни разу не оглянулась. Несколько раз, когда облака закрывали луну и звезды, было трудно разглядеть ее, но она даже не пыталась скрыться. Она вела их по прямой тропинке прямо к дороге, где стояла застава, до которой оставалось несколько миль.

Они опоздали. Это стало очевидно, как только они поднялись на холм и увидели дорогу, расстилавшуюся под ним.

Ворота и домик были снесены, люди разбегались кто куда. Несколько человек пробежали так близко, что их можно было бы схватить, но Харли заранее договорился с констеблями о том, чтобы все свои силы они бросили против Ребекки или одной из ее «дочерей», то есть тех, на ком будет женская одежда.

Или с работой было покончено, и теперь все разбегались, или их все-таки кто-то предупредил, что надвигается угроза. Возможно, на холмах скрывались разведчики. Разумеется, их предупредила не Сирис. Она просто не успела бы. Когда Харли смотрел с холма вниз, он видел, как она выскочила на дорогу и принялась озираться. Наверное, точно так же, как он, увидела, что все разбегаются. Можно было подумать, будто она ищет кого-то одного.

Кузнеца?

И тут он оцепенел и почувствовал, как констебли по обе стороны от него крепче перехватили ружья. С холма вниз мчался всадник – в темном женском балахоне, с темными длинными локонами. Именно в эту минуту появилась возможность, хоть и очень сомнительная, подстрелить всадника. Но шанс был упущен. Всадник подхватил Сирис и повернул обратно на холм, где его точно могли бы достать пули. Но тогда возникала опасность задеть Сирис.

Харли остановил констеблей, широко раскинув руки в стороны. «Нет!» – только и успел сказать он, и в ту же секунду прогремел выстрел. Но стреляли не рядом. На другой стороне дороги появились два человека. У одного была винтовка, и он целился в сторону всадника, который уносил Сирис. Харли почувствовал, будто внутренности у него связало узлом. Но ни Сирис, ни ее спутник, видимо, не пострадали.

А затем он увидел то, что мог бы заметить и раньше, если бы не следил так внимательно за Сирис. На склоне был еще один всадник, чуть поодаль, он неподвижно сидел в седле и тоже смотрел на дорогу. На коне сидел даже не один, а два человека. Один из них был одет в белую свободную робу, но его локоны были длинные и светлые.

Сам Ребекка. Харли почувствовал, как воздух со свистом ворвался в его легкие, и тут же осознал, что констебль рядом с ним поднимает ружье к плечу и прицеливается. Но второй всадник, с Сирис, уже почти достиг вершины и закрыл собой цель.

– Нет! – снова приказал Харли.

Он мог бы стать героем несколько секунд спустя, когда оба всадника промчались мимо него, прежде чем свернуть в сторону другого холма. Но снова всадник в темном балахоне оказался между Ребеккой и пулей, которую констебль мог бы всадить в нее… в него. А Сирис так крепко прижималась к груди так называемой дочери, что нечего было и думать стрелять в него. А если бы они вышли из укрытия и потребовали у всадников остановиться и сдаться, то те наверняка затоптали бы их.