В итоге произошел очень быстрый двойной грабеж законопослушных граждан. Ясно, что королевское правительство, совершившее во Франции такие трюки (прямо «списанные» с наших российских реформ), стало крайне непопулярным. Именно в это время и был заложен тот заряд ненависти к французской монархии и стране, который в 1789 году приведет к революции и разнесет в щепки королевскую власть. В ноябре 1720 года Государственный банк обанкротился, а его основатель через месяц был вынужден бежать из Франции. Интересно только узнать — КУДА? Это многое бы прояснило…

Дальнейшая судьба основателя «печатной машинки» во Франции мне неизвестна. Зато известна судьба основателя Банка Англии. Как мы помним, Вильгельм III Оранский, король Англии, договорился с банкирами. И договоренностей не нарушил. Возможно потому, что тоже очень вовремя умер. В марте 1702 года он скончался в Кенсингтонском дворце от… (опять?!) последствий падения с лошади.[120] Могло такое случиться? Могло. Вызывают подозрение только два факта: аналогичная кончина герцога Беррийского и официально озвученная причина смерти основоположника «печатной машинки». Отчего конкретно он умер? Вильгельм скончался от воспаления легких, явившегося осложнением после перелома плеча. Которое, в свою очередь, король сломал при падении с лошади.[121] Кто бы мог подумать, что воспаление легких начинается с перелома? Какая связь между переломом и воспалением легких? Согласитесь, все это крайне любопытно. И очень подозрительно…

Основатель чего бы то ни было необходим для иконостаса. Ведь именно этот король подписал все нужные банкирам законы: он дал все, что мог и что им было нужно на тот момент. Следующие короли получат систему уже как данность. А тайну своих договоренностей Вильгельм III Оранский унесет с собой в могилу и будет строго смотреть на наследников трона с парадного портрета. Банк Англии для новых монархов станет данностью. Заветом и наказом. Не подлежащим изменению решением предка.[122]

Пора было начать думать о дальнейших шагах по установлению мировой гегемонии. Способ для этого всегда имелся один — война. Ведомая банкирами британская элита добавит в мировую геополитическую копилку еще один — специальные операции. И то и другое обильно «смазывается» деньгами — благо теперь они появляются из воздуха. Война за испанское наследство — это начало долгого пути «печатной машинки» к июльскому утру 1944 года в Бреттон-Вудсе, когда фунт передаст первенство доллару. Придет время менять дислокацию, и «печатная машинка» переедет за океан, где она будет в большей безопасности.

Но сначала будет Первая мировая война, которая уничтожит золотой рубль и золотую германскую марку. Уйдет в небытие валюта Австро-Венгерской и Османской империй. До мирового господства останется только один шаг, только одна глобальная война. И сценарий Второй мировой, который писался в Лондоне, будет отличатся от того, что случится в реальности.

…И главное правило — правил не существует.

Воевать чужими руками всегда приятно. Преимуществ масса: потери несет чужая экономика, преступления совершает чужая армия. Деньги тратит другая держава, экономику истощает другой народ. А можно ли воевать и не напрягать этим экономику? Нет, так не бывает. Военные расходы тянут на дно любую успешную страну. Именно по этой причине всегда было важно вступать в войну последним. Посему, как ни крути, хорошо, когда воюет кто-то другой. Он закупает у тебя оружие и амуницию, продовольствие и товары. В условиях войны растут цены, загружены заводы, экономика развивается — у невоюющей страны, разумеется.

Но главное вовсе не это. Главное — золото плывет в нужном направлении. Для того чтобы запустить «печатную машинку» в мировом масштабе, чтобы наладить невиданный доселе выпуск ничем не обеспеченных денег, нужно было исключить возможность создания обеспеченной золотом валюты. Для этого необходимо было «выкачать» почти весь мировой запас желтого металла. Такую возможность давала мировая война — ее и готовили. Новая гегемония мировой валюты должна была увенчать эту невиданную войну, в которой всякая мощь, способная сопротивляться, будет перемолота. Миллионы европейцев должны погибнуть, чтобы все страны согласились отказаться от своего национального суверенитета.

Но есть одна проблема. Преимущества стояния в сторонке и вступления в борьбу в последний момент слишком очевидны. Так же, как и минусы тяжелой изнурительной войны. Потому дураков воевать «первыми» нет. Все хотят быть «вторыми». Что же делать в такой ситуации? Помогать становиться «первыми»…

…О пакте Молотова — Риббентропа слышал практически каждый. Вы не задумывались, почему все другие договоры называются договорами, а договор о ненападении между Германией и Советским Союзом упорно называют пактом Молотова — Риббентропа? И почему западные историки и наши либералы так упорно стараются замазать этот документ и историю его подписания черной краской? Потому, что этот договор перечеркнул сценарий глобальной войны, написанный в Лондоне. События пошли в совершенно другом направлении. Англосаксонский мир практически чудом сохранил свою гегемонию над планетой. И этим чудом оказалась безудержная англофилия германского фюрера…

Но давайте перейдем к фактам. Когда в очередной раз заголосят о вине Сталина за развязывание Второй мировой — о том, что именно пакт с Гитлером помог ей начаться, — вспомните, что все это ложь.[124] А факты таковы, что, изучая их добросовестно, просто невозможно обвинить СССР в развязывании Второй мировой. Так можно утверждать либо от незнания, либо от злонамеренности.

Лишь 1 апреля 1939 года Гитлер, не имевший до этого дня никаких планов войны против Польши, отдал приказ их разработать.[125] В принятом через десять дней плане «Вайс» была указана дата удара на Польшу — 26 августа 1939 года. То есть уже в апреле, когда между СССР и Германией не было проведено еще никаких переговоров, Гитлер собирался громить поляков, и собирался делать это в августе. В тексте гитлеровского плана есть такая фраза: «Вмешательство России, если бы она была на него способна, по всей вероятности, не помогло бы Польше…».[126] То есть в апреле 1939 года Гитлер прямо считал СССР потенциальным противником. Что это значит? Назначая дату начала войны, фюрер руководствовался вовсе не подписанием пакта с русскими, о котором в апреле 1939 года еще никто в Германии не мог и мечтать. СССР подписал договор о ненападении с Германией 23 августа 1939 года. Казалось бы, вот теперь Сталин развязал руки Гитлеру и тот начнет выполнять свой план удара по Польше. Нет, не так. Через два дня после подписания договора с СССР фюрер изменил планы, поменяв сроки намеченного нападения на Польшу. 25 августа 1939 года Гитлер перенес дату удара на 1 сентября 1939 года. После подписания договора в Москве фюрер изменил дату начала войны. ПОСЛЕ! Мы видим, что в определении сроков начала войны Гитлер постоянно руководствовался не договоренностями с СССР, а совсем другими резонами.