Страсть. Всепоглощающая. Выбивающая воздух из легких.

Я позволила ему это. И самое ужасное, что я сама этого желала.

Неизвестно, чем бы это все закончилась, если бы не отрезвляющий удар спиной о ледяную стену, не дающий случится моему грехопадению.

Моему… Потому что для него все происходящее ничего не значило. Одна сплошная похоть…

Откровенность? Доверие? Это все не про него. Артур не знает, что это.

Никита. Вот, кто сможет дать, то что мне нужно…

Стыд.

Разве я вспомнила что являюсь его девушкой? И мысли не проскочило.

Сплошной морок, дурманящий рассудок. Безумная реакция тела, которой нужно было сопротивляться.

Бежать… без оглядки от пожирающего, похотливого взгляда.

Избегать Артура всевозможными способами, пока меня не отпустит. Пройдет это шальное помешательство.

Не помня, как вообще добралась до дома, закрылась в своей комнате и беззвучно продолжала рыдать в подушку до самого утра.

Сон никак не желал подарить мне свое забвение. К безумной головной боли добавились спазмы внизу живота, оповещающие о наступлении женских дней.

— Проклятье, — поднялась с постели и шатаясь из стороны в стороны, направилась в душ чтобы привести себя в порядок.

О университете не могло быть и речи. Обычно в начале такие особенных дней, учебу я пропускала. Такова была особенность моего коварного организма, корчится от адской боли и лезть на стену, завывая в голос.

Учитывая мое моральное состояние я искренне себе посочувствовала.

В квартире была гробовая тишина, которой я несказанно радовалась.

Марина, должно быть уже ушла. Дуется поди до сих пор, но оно и к лучшему.

Обнаружив на кухне записку подруги, в которой она обозначила что она уехала на пару дней к родителям, выдохнула с облегчением.

Собеседник сейчас из меня никакой, и на ее вопросы, реакция могла последовать непредсказуемая.

Целый день я просто сходила с ума.

Что такое круги ада, по сравнению с периодическими болями женщины? На этот вопрос могла ответить только сама женщина. А мне же оставалось лишь стонать в голос и рыдать, ожидая, когда все это закончится.

К вечеру, вконец измучившись и перепив все обезболивающие, обнаружила, что запасы средств личной женской гигиены совсем закончились. Заревев в голос, упала на кровать, вгрызаясь зубами в подушку.

Каждое движение скручивало бешеным спазмом, что даже одна мысль о походе в ближайшую аптеку, заставила рыдать еще громче.

Выхода не было. Совсем. Отдышавшись, собрала волю в кулак и стала натягивать на себя первое попавшееся под руку.

Даже не пытаясь смотреть в зеркало, направилась к выходу, попутно ища по карманам ключи и деньги.

Переждав очередной спазм, кое как справившись со шнурками на кроссовках, поднялась на ноги. Темнота в глазах, тремор в теле, навалились разом, заставляя тяжело дышать.

Этот раз меня заставил всерьез задуматься о походе к врачу. Такого еще никогда не было, что стало до ужаса страшно.

Дрожащей рукой открыла замок двери. Больше не имея сил терпеть раздирающую боль, простонав, сползла спиной по стене.

Стоны и рыдания смешались в сплошной вой. Мне требовалась помощь, а я даже не могла пошевелиться, чтобы найти свой телефон.

Внезапно раздался звонок в дверь, заставивший ненадолго распахнуть глаза и проскрежетать о том, что дверь открыта.

— Ульяна, — раздался голос Артура, и последующий грохот, ударяющихся о пол, коробок, которые он до этого держал в своих руках.

— Твои рыдания слышны на улице. Что с тобой? — взволнованно проговорил Лихачев. Присев возле меня на корточки, обхватил ладонями за плечи.

Растерянность и тревога читались в его глазах, но было неловко, что он застал меня в таком состоянии. То еще зрелище.

— Уйди, — невольно кривлюсь и, всхлипнув, отворачиваю от него свое лицо, чтобы не смотрел так пристально.

Артур был последним человеком, кого я хотела сейчас видеть. Любой другого, но только не его. Было стыдно. Особенно после произошедшего вчера…

Требовалась пауза. Не видеть его какое-то время, а тут такой сюрприз моего собственного организма.

— Не упрямься, на тебе лица нет, в гроб кладут краше, — его взгляд становится жестче.

Кто бы сомневался, и от его слов стало еще горше. И без того красотой не блистала, а тут такое.

Артур привстав, подхватил меня на руки и понес в комнату. — Говори, что с тобой, — рявкнул у уха, настойчиво.

— Все нормально, — поморщившись от боли, пискнула я, касаясь головой подушки.

Инстинктивно прижала руку к животу и снова застонала.

— Ага, я вижу, — процедил нервничая. — Не хочешь говорить сама, я вызову скорую и узнаю от них, — не сводя с меня обеспокоенного взгляда, проговорил, вытаскивая из кармана телефон.

— Нет, — всхлипнув, проговорила ему. — Не нужно. Просто у меня эти… ну…, - не верилось, что приходилось об этом говорить парню. Да еще и тому, от взгляда на которого сердце сжималось в тиски.

— Ты меня с ума сводишь, выражайся ясней, — злясь, давил на меня, не только словами, но и своим тяжелым взглядом.

— Женские дни…, - выдавила из себя. Если бы не было так больно, сгорела от стыда. — Скорая ничем мне не поможет, — добавила тихо.

— Ты уверена, что у тебя именно “эти” дни, — наклонился ко мне, и убрал со лба влажные волосы. — Нет блин, давление фигануло… конечно уверена. Не первый же раз, — вспылила, злясь на его нелепые уточнения и выяснения таких интимных моментов.

— Прививку от месячных человечество еще не придумало, — сгорая со стыда, буркнула, пряча лицо в подушку.

— Не думал, что у вас так всегда, — сказал с долей с сочувствия. — Черт, да мужики счастливчики…, - без иронии проговорил, разворачивая к себе лицом.

— Не плачь, — мягко добавил он, касаясь моей щеки. Вытер слезы большим пальцем и осторожно поправил подушку.

— У меня это спонтанное мероприятие, — грустно улыбнулась ему в ответ, смущаясь от его заботы.

— Судя по твоему виду, это у тебя уже не первый час, — с нажимом высказался, смотря укоризненно.

— С утра, — подтвердила, прикрывая глаза. Немного расслабилась, пользуясь маленькой передышкой, которую дал мне мой организм. — Обычно не так все плохо, как сегодня.

Все же решилась на маленькую откровенность.

— Тебя нужно показать врачу. Я все же вызову скорую.

Не имея сил сопротивляться, позволила совершить звонок. Он был прав, если так продолжиться, то к утру я превращусь в хладный труп.

— Скоро будут, — после непродолжительного разговора по телефону, придвинулся ко мне еще ближе. Нежно провел ладонью по плечу. — Потерпи. Я буду рядом.

Его пальцы переместились на мою голову, и едва касаясь, нарочито медленно, прошлись по волосам.

Было невероятно приятно. Мысль возразить, просто не возникла. Даже не зародилось в моем истерзанном сознании.

Не получив сопротивления, Артур в конец обнаглев, обнял меня рукой и крепко прижал к своей груди.

Запах. Его невероятно приятный аромат, который дурманил разум и не позволял сказать нет. Обезоруживал, подавлял волю, которой и без того практически не осталось.

Тепло. Спокойно. В желанных объятиях…

Нужно было использовать хоть каплю разума, оттолкнуть, возразить, но я лишь лежала и убеждала себя в том, что просто не в состоянии на такие сложные, непосильные действия.

Через пятнадцать минут в квартире раздался звонок, оповещающий о приезде бригады медицинских работников.

Старичок небольшого роста окинул меня своим острым, профессиональным взглядом и присел на стул.

— Ну, молодые люди? Рассказывайте. Что случилось? — дребезжащим голосом спросил нас обоих, но при этом смотря только на меня.

Сейчас было необходимо говорить о тех вещах, которых парням знать не обязательно, поэтому, повернувшись к Лихачеву, проговорила:

— Артур выйди, пожалуйста.

Доктор, потер переносицу, и ухмыльнулся.

— Что? И не проси, что я там не слышал? — ответил он мне, даже не думая двигаться с места. — У нее женские дни, но как-то странно… Нашел ее в полуобморочном состоянии на полу.