Если бы у меня были силы, я бы его грохнула! Придушила собственными руками, но они были на исходе, что даже веки трудно открыть.

— Альгоменорея на лицо, — со знанием дела начал сыпать врач неизвестными терминами. — Переохлаждения, нервные потрясения, переживания, что-нибудь имело место быть? — спросил меня, буравя своими глазами через толстые линзы очков.

Купание в ледяной реке, переживания из-за вновь вспыхнувших чувств к одному неисправимому бабнику, все же сделали свое коварное дело.

— Да, — утвердительно ответила старику, не уточняя, что именно, потому что Лихачев не сводил с меня глаз. Не хватало, чтобы он догадался.

— Менструация регулярная, без задержек? Возможна беременность?

Нет, ну это уже перебор.

— Артур, уйди, — жалобно проскулила я.

— Нет, — отрезал Лихачев, одарив тяжелым взглядом.

Упрямый как осел. Чтоб его.

— Регулярный, беременности нет — ответила доктору, боясь поднять глаза.

— Всегда проходит болезненно? — углублялся в суть проблемы врач.

— Не на столько, как в этот раз, — стараясь как можно ровнее отвечать доктору, который все же приехал, чтобы мне помочь, а не шутки шутить.

— Как предохраняетесь? — продолжал он свои расспросы.

Что? Блииин, он думает, что мы с Лихачевым пара. Вот же…

— Мы не… — начала я.

— Она девственница, — перебив, ответил Артур за меня.

Его смерть будет долгой и мучительной, я уж постараюсь. Вот только выкарабкаюсь из этого дерьма и спущу с него шкуру.

— Значит инфекции исключены. На гормоны ранее сдавали? — не замечая наших скрестившихся убийственных взглядов, продолжал свою работу старик.

— Нет, — односложно ответила ему, чувствуя, как боль накатывает с новой силой.

— Ну что ж, в таком случае, необходимо обследование, а после — соответствующая терапия, — наклонился к большому пластиковому чемодану, вытащил пузырек и стал протирать руки спиртосодержащим средством. — Сейчас сделаю обезболивающее, станет легче. Парень, я так понимаю, останется? — выгнув седую бровь, спросил Артура.

— Отвернусь, но не выйду, — тяжело вздыхая, ответил он, поворачиваясь к нам спиной.

Разве есть толк что-либо говорить, если итак понятно, что он не передумает?

Редкостный упрямец.

— Ну вот, сейчас станет легче, — сделав внутримышечное, проговорил врач. — В стационар поедем?

— Нет, — резко ответила ему, испытывая панический ужас перед больницами.

— Что ж, в таком случае завтра в обязательном порядке на консультацию к гинекологу, — строго смотря из-под седых бровей, сказал мне.

После выписки направления на консультацию к женскому специалисту, доктор стал собираться.

— Мой вам совет — нужно рожать, — кряхтя, поднялся с места старик. — Организм перестроится и скорее всего проблема уйдет сама собой. Молодежь…, - улыбнулся и шаркая обувью по полу, направился к двери.

— Мы обязательно учтем ваш совет, — ответил ему Лихачев, сопровождая к выходу.

Стыдно-то как. Хотелось провалиться сквозь землю. Свалить на другую планету от парня, который теперь знает больше моей собственной матери. Знает то, что я даже не обсуждала ни с одной душой.

— Слышала? Нужно рожать! — сдерживая смех, проговорил парень, вернувшись в комнату.

— Придурок, — выдохнула я, закрыв глаза.

— Как ты? — как ни в чем не бывало, спросил меня, присаживаясь рядом.

Взял меня за руку, словно это было в порядке вещей.

— Немного легче, — ответила ему, ощущая, что боль действительно постепенно начинает отступать.

— Я буду с тобой, поспи, — поглаживая руку большим пальцем, сказал мне, устраиваясь рядом, как это было до прихода врача.

— Нет, мне нужно в аптеку, — не открывая глаз, сказала я, планируя все же через несколько минут встать и отправится за предметом, без которого мне очень скоро будет просто не обойтись.

— Шутишь? — резко кинул мне. — Лежи и не дергайся.

— Артур, мне правда нужно, — устало выдавила из себя, стараясь пока не шевелиться.

— Да что сейчас может быть настолько необходимо? — резко спросил меня, сжимая руку, заставляя на него посмотреть. — Умом тронулась?

Боже. Дай мне терпения.

Ведь правда прибью его.

Вдохнув поглубже, ответила: — Прокладки.

Теперь он знает все!

Так хотел знать — получай! Чего уж скрывать. Может смутится хоть раз в жизни…

— Это те, что с крылышками? — переспросил с серьезным видом, не моргая.

— Они самые, — ответила, прикрывая ладонью лицо.

Спокойно. Дышим ровно. Вдох-выдох.

Может правда грохнуть? Ай, да ладно, сейчас сам сбежит.

— Ну, это не есть проблема, — развеяв мои ожидания, сказал улыбаясь.

Гад. Даже бровью не повел, будто погоду обсуждаем.

— Прокладки так прокладки, — пожал плечами, поднимаясь с места. — Какие проблемы?

— Проблем и нет, — приподнялась следом за ним, чтобы сделать все самой, как обычно.

— Лежи, куда собралась? Я сам справлюсь, — встал с постели, заставляя мой рот открыться от удивления. — Телефон не вырубай. Позвоню.

Даже не дав возразить, выскочил из комнаты, вынуждая еще какое-то время ошалело смотреть на дверь, за которой он скрылся.

— Ну, рассказывай, тебе какие? — в трубке телефона раздался задорный голос Лихачева с нескрываемыми нотками смеха.

Как хорошо, что он меня не видит, иначе бы ему стало еще смешнее.

Все десять минут я так и просидела с открытым ртом, находясь в культурном шоке от того, на какой подвиг он пошел ради меня.

- Ты там уснула? Ау… Тут их тьма тьмущая. Интенсив, классические, танга, белые, черные, твою ж мать… Улькааа, — взывал к моему вниманию Артур.

— Да-да, я здесь. Возьми Котекс с крылышками, — едва слышно проговорила, прижимая ладонь к полыхающему от стыда лицу.

— Девушка, у вас Котекс есть? — спросил у кого-то Артур, не отключая вызов.

Последовала короткая пауза, после которой Лихачев снова заговорил:

— Капли? Какие к черту капли? Нам новые нужны… Что за гон вообще? — негодовал он, а мне хотелось уже просто сдохнуть от всего происходящего.

— Артур, скажи три или четыре, — попыталась остановить его тираду. — Не важно.

Уже без разницы, что он купит, лишь бы убрался оттуда и не смешил народ.

— Слушай, я возьму наверно разные, сама потом выберешь, — сказал он прежде чем отключиться, добавил. — Это ж взрыв мозга.

Звонок прервался, и я громко простонала, только уже не от боли, а от стыда.

Это абзац, кому сказать — не поверят же…

Боже, лишь бы Лихачев сейчас там не стал звездой соцсетей, иначе я просто рехнусь от этой славы.

Через несколько минут он вернулся, оповещая об этом громким возгласом: — Бурундук, ты живая?

Даже не знала, радоваться, что еще находилась в добром здравии или не очень. Неловкие моменты, слились в сплошной трындец, от которого было впору волком выть.

— И чего молчим? — вошел в комнату, смотря на меня. — Что с моськой? Хуже стало? — проговорил, видя мои алые от смущения щеки.

В его руках был огромный пакет, нашпигованный всевозможными “прелестями”, предназначенными для особых женских дней.

Замешательство, шок! И звездец!

— Нет, — все же выдавила из себя, пытаясь вернуть свои глаза до обычного размера. — Уже гораздо лучше. Ты рехнулся? — спросила парня, указывая пальцем на пакет.

— Подумал, вдруг тебе будет мало, — поставил свою добычу на пол.

Треш! Такого количества прокладок, я еще не видела. Будто он сгреб все с прилавка, да еще напряг продавца в подсобку сгонять.

— Теперь я столько знаю о прокладках, что мог бы и сам их носить, — смеялся он, приближаясь ко мне.

— Да уж, — опустила лицо вниз и добавила: — Спасибо.

— Пустяки, было даже забавно, — хохотал он, усаживаясь на постель. — Видела бы ты сочувствующие лица консультантов. Одна, даже номер свой дала с обещаниями скрасить мои скорбные дни, — не унимался он, вытаскивая из кармана визитку.

Эти сучки-липучки в соседнем супермаркете ничего и никого не стеснялись. При виде породистого самца, готовы на все, лишь бы залезть к нему в штаны. А тут такой экземпляр нарисовался…