— Он думает, что горцы — дети… Этим он сильно подорвал авторитет дипломированного мага. Хотя сказанное вовсе не означало, что горцы решили не ходить на представление. Наоборот, вечером около входа в шапито три контролера с трудом удерживали натиск оставшихся без билетов, пытаясь втолковать им, что гастроли цирка продлятся две недели и в кассе можно купить билеты на завтра и все другие последующие дни. Больше всех напирал выпуклой мускулистой грудью сухощавый горец с жестким обветренным лицом. Отрывистыми гортанными фразами он доказывал окружающим, что невозможно такому уважаемому человеку, как Автур, стоять за оградой, в то время как его зять и сыновья сидят в первом ряду. И рука старика совсем непроизвольно сжимала пояс там, где у его предков висел кинжал.

Представление началось значительно позже назначенного времени. Многие из тех, кто не сумел вовремя приобрести билет, каким-то образом все же просочились в брезентовое сооружение цирка и стояли в проходах. Долгожданные джигиты, гарцевавшие на породистых лошадях, не произвели на публику должного впечатления: половина зрителей считала, что умеет джигитовать почти что не хуже.

Приближалось второе отделение, которое открывал Альт. Тем временем он лежал за кулисами на узком диванчике и, прикрыв глаза, старался сосредоточиться и настроиться на программу выступления.

Профессор белой и черной магии никогда не позволял себе расслабляться и в провинции выступал на таком же уровне, что и в европейских столицах, вызывая восторг у поклонников своего таланта и зависть у коллег-иллюзионистов уникальными трюками. Секрет заключался в гипнотической силе его воображения: он так реально представлял какой-либо предмет, что тот немедленно появлялся в воздухе, видимый не только Альту, но и каждому, кто попадал в поле действия его неподражаемого гипноза. Вызванные им к жизни предметы были какое-то время даже осязаемы. Сам Альт впадал в сомнамбулическое состояние, и, когда он возвращался к действительности, вещи растворялись прямо в руках у зрителей. С самого раннего детства Альт чувствовал в себе необычную силу, но осознал ее направленное действие случайно. Ему было пятнадцать лет, когда его товарищу подарили спортивный велосипед. Вечером, сидя в своей комнате, Альт представил такой же велосипед, его блестящий никелированный руль и узкие черные шины. Вдруг в комнату зашел отец и, поглядев в угол, удивленно спросил, откуда в доме взялся велосипед. Альт вздрогнул, очнулся, и велосипед тут же исчез. Отец, решив, что велосипед ему попросту померещился, смущенно вышел из комнаты. Тогда Альт уже сознательно постарался вернуть изображение. Ему это удалось, и он потрогал велосипед руками. Да, он ощутил холод металла! Через несколько минут видение ослабло, и велосипед снова растворился, будто его не было вовсе.

…И на этот раз выступление Альта проходило с огромным успехом: горцы спускались на арену, брали в руки яблоки, взявшиеся ниоткуда, подносили ко рту и искренне недоумевали при их внезапном исчезновении.

Профессора вызывали много раз, и он, выходя из-за кулис, благодарно кланялся.

Наутро он был самым знаменитым человеком в городке. Завидев Альта, горцы почтительно кланялись, впрочем, сохраняя большое достоинство, не заговаривая и не стремясь завязать знакомство. А он, ни о чем не думая, бродил по узким кривым улицам, заглядывал в уютные одноэтажные магазины и покупал какие-то безделушки, отполировал туфли у чистильщика обуви, подивившись его умению завлечь клиента и при этом выслушав самые разнообразные городские новости.

Дойдя до окраины, Альт остановился у обрыва, и сердце замерло от щемящей красоты, открывшейся под ним. Внизу, в раскаленном мареве, вилась серебряная лента реки, и Альт будто парил в воздухе, охваченный неведомым прежде трепетом. На противоположном краю пропасти теснились крытые красной черепицей одноэтажные домики соседнего селения.

«Здесь необходим мост!» — неожиданно подумал Альт и представил его — легкий, воздушный, собранный из блестящих металлических конструкций, почти парящий в воздухе. Мост тут же возник над пропастью, соединив город с соседним селением. Альту до этого никогда не приходилось еще создавать в своем воображении такие огромные сооружения, и он сразу же почувствовал усталость. Альт закрыл глаза и замер, чуть раскачиваясь над пропастью легким, ослабевшим телом. Мост исчез, и ничто не напоминало о нем.

Вечером Альт снова выступал в шапито, и снова контролеры безнадежно пытались урезонить безбилетных зрителей, призывая их набраться терпения и подождать следующего представления. При этом половина зрителей, рассевшихся на местах, побывала здесь и вчера. «Они будут приходить сюда каждый день, даже если наши гастроли продлятся год», — подумал Альт. Он опять вспомнил мост и вдруг ощутил непреодолимое желание вновь создать мост и пройти по нему… «В этом нет ничего невозможного, — убеждал себя Альт, чувствуя, что не сможет уже отступиться от безумной затеи — мы просто недооцениваем созидательную силу нашего воображения! Ведь если я вижу этот мост, чувствую и верю, что он существует, то почему я должен провалиться в пропасть при попытке пройти по этому мосту? Я должен сам поверить, что мост существует! Я устал делать однообразную работу, я застыл на месте… Если мне удастся совершить задуманное, я превзойду лучших магов мира и поверю в себя окончательно!»

На другое утро, отправляясь к ущелью, Альт мысленно выстроил над пропастью мост и, обогнув скалу, увидел его…

Он, как и вчера, был легким, ажурным и будто висел в воздухе, отражая взошедшее солнце серебристой поверхностью своих конструкций. Альт подошел и потрогал рукой сталь: мост существовал реально. Альт ощутил холодок, словно уже почувствовал под ногами вибрацию настила, подумав с какой-то грустью, что этот трюк — вершина его искусства, что он никогда больше не сможет создать ничего подобного. И приказал себе идти.

Альт осторожно ступил на мост, и нога не ощутила пустоты. Он сделал несколько шагов вперед и замер: теперь он стоял почти на середине моста, которого на самом деле — он знал это! — не существовало! Альт медленно прошел вперед, наслаждаясь победой и риском, как вдруг с ужасом почувствовал, что сила его воображения ослабевает, тускнеет и видение становится призрачным, словно в лунном свете. Он похолодел и опрометью бросился к домикам с черепичными крышами. Ему казалось, что мост теряет свои четкие контуры и расплывается под ногами. «Только бы успеть, только бы успеть, я верю, что мост существует, он есть, он не должен раствориться, пока я не ступлю на землю!» — Альт бежал, зная, что мост рушится за его спиной, целые пролеты тают и проваливаются в бездну беззвучно и страшно. Он сделал последнее усилие и прыгнул, упав грудью на край скалы.

Альт лежал, не в силах вздохнуть полной грудью, а над ним невозмутимо стоял седой горец в мохнатой свалявшейся бурке. Альт измученно обернулся: мост как ни в чем не бывало снова возник перед ним, дразня и пугая воображение.

— Зачем так быстро бежал? — участливо спросил горец, с любопытством оглядывая распластанную фигуру Альта. — Заболел, может быть?

Спрашивая, старик уже собирался вступить на мост.

— Нет! — закричал Альт, пытаясь подняться и задержать горца. — Остановись! Никакого моста не существует, это мираж!

Но старик, не дослушав его, шагнул на мост и пошел по нему пружинистой походкой. Он шел по мосту, уверенный и мудрый, не знающий сомнений, терзавших повелителя белой и черной магии профессора Альта.

И эта уверенность утверждала мост навсегда.

* * *