Сейчас, при воспоминании о своем позорном ответе, лицо Мейрит вновь залила краска.

— В сартанской тюрьме, Повелитель.

— В сартанской тюрьме? Ты в этом уверена?

— Повелитель, я знаю только, что нахожусь в белой комнате, исписанной сартанскими рунами, и выбраться из нее не могу. За нами следит сартан. Это тот, которого ты описывал, Повелитель, он известен под именем Альфред. Друг Эпло. Этот самый Альфред и доставил нас сюда. Наш корабль был разрушен на Челестре.

— Несомненно, они в сговоре. Расскажи мне подробнее, что случилось?

Она рассказала — о странном кинжале с сартанскими рунами и титане, о водах Челестры и рулевом камне, о змеедраконах.

— Повелитель, сюда нас доставил сартан.

— Он доставил вас… Каким образом?

— Он… сунул ногу в ворота. По-другому я не могу это описать. Я помню, как поднималась вода, корабль разваливался, наша магия теряла силу. Я схватила рулевой камень. Он был еще сухим, его магия еще действовала. Образы миров замелькали перед моим внутренним взором. Я выбрала первое, что увидела, и уцепилась за него. И Врата Смерти открылись для меня. Потом вода накрыла меня, я начала тонуть, моя магия уже не могла меня спасти. Ворота стали закрываться. Корабль начал уходить под воду. Змеедраконы кольцами обвивались вокруг него.

Голова змея, проломив доски, просунулась внутрь и ринулась к Эпло. Я схватила его и вытащила из пасти этой твари. Ужасные красные глаза вращались, обшаривая корабль, пока не уперлись в меня. Ворота закрывались быстро, слишком быстро, чтобы я могла остановить их. А потом они вдруг замерли на полпути, как будто кто-то удерживал их открытыми.

Яркий свет ударил мне в лицо. На его фоне я рассмотрела темную фигуру сутулого долговязого мужчины, он встревожено смотрел на нас. Потом протянул руки к Эпло. Я уцепилась за него, и меня втащили в Ворота. Как раз в тот момент, когда они снова стали закрываться. Я упала и падала долго-долго.

Было что-то еще, но это всего лишь смутная тень, мелькнувшая на краешке сознания, и Мейрит не сочла нужным упомянуть об этом Ксару. Всего лишь голос — мягкий, добрый голос. Он сказал ей: “Вот и все. Успокойся. Теперь он в безопасности. Ты можешь отдохнуть”. Она помнит, что после этого словно бы освободилась от огромной давящей тяжести и с благодарностью погрузилась в сон.

— Что этот сартан делает с вами?

— Ничего, Повелитель. Он, крадучись как вор, входит и выходит из комнаты. Избегает смотреть на меня или говорить со мной. Единственная забота сартана — Эпло. Нет, Повелитель, я ни за чем не обращалась к сартану. Такой радости я ему не доставлю.

— Верно. Он воспринял бы это как слабость. Каков из себя этот Альфред?

— Мышь. Испуганный кролик. Но я думаю, это всего лишь маска, Повелитель. Чтобы внушить мне ложное ощущение безопасности.

— Ты, бесспорно, права. Однако, вот о чем я думаю, жена. Ты спасла Эпло жизнь на Челестре. А могла ведь оставить его умирать.

— Да, Повелитель, я спасла его. Тебе был нужен его труп.

Она не упомянула о том, что змеедраконы привели ее в ужас. Что на Челестре ей казалась неотвратимой ее гибель и гибель Эпло. Ксар доверяет змеедраконам. Он знает их лучше, чем она. Ей не следует сомневаться в правильности его решений…

— Змеедраконы должны были передать его мне, — продолжал Ксар. — Хотя, полагаю, этого ты могла не знать. Опиши эту тюрьму.

Она рассказала: пустая комната, стены, пол, потолок — все из полированного белого камня, покрытого сартанскими рунами.

— Из-за них моя магия здесь бессильна, — сказала она уныло. — Я удивляюсь, что мы все еще можем общаться, супруг мой.

— Это потому, что наше общение происходит с помощью внутренней магии. При этом мы не пытаемся оперировать вероятностями, поэтому сартанская магия на нее не влияет. Как ты говоришь, Эпло сможет прочесть сартанские руны. И узнает, где вы находитесь. Или, возможно, этот его “друг” сообщит ему. Эпло не убьет тебя? Из-за того, что ты пыталась убить его?

— Нет, Повелитель. Он не убьет меня. Хорошо, что с помощью магии Ксар мог слышать только ее слова. И не мог услышать ее вздоха.

— Отлично. Я еще раз все обдумал и решил, что будет лучше, если ты останешься с ним.

— Это твое окончательное решение, Повелитель? Как только я убегу отсюда, я смогу найти корабль. Я знаю, что смогу. Я…

— Нет. Оставайся с Эпло. Сообщай мне, что он и этот его сартанский друг говорят об этой комнате, о Приане, о любом другом мире. С этого момента и впредь, Мейрит, ты должна передавать мне все, что сказал Эпло.

— Да, Повелитель, — так, теперь она превратилась в шпиона… Это ее окончательное унижение… — Но что я должна сказать ему? Он спросит, почему я не пытаюсь его убить…

— Ты спала с ним. Ты родила от него ребенка. Он все еще любит тебя. Ты хочешь, дорогая моя, чтобы я продолжил эту линию?

Нет, она этого не хотела. На том и закончилась их беседа.

Мейрит чувствовала отвратительную дурноту. Она была почти физически больна. Как мог Ксар просить ее об этом? Притворяться, что она любит Эпло. Втереться к нему в доверие, прилипнуть к нему как пиявка, потихоньку высасывая из него кровь. Нет! Такой предательский план был бы бесчестьем! Ни один патрин не пошел бы на это. Она была разочарована, горько разочарована в Ксаре. Как мог он даже предложить ей такую низость…

Ее гнев, ее разочарование вдруг улетучились.

— Я поняла. Ты думаешь, Повелитель, мне не пришлось бы притворяться, — тихо проговорила она, обращаясь к отсутствующему Ксару. — Я не выполнила твоего задания. Я спасла жизнь Эпло. Ты думаешь, что я все еще люблю его, да, Повелитель? Иначе бы ты никогда не потребовал от меня такого.

Должен быть способ — другой способ — убедить Эпло, что теперь она если и не за него, то, по крайней мере, не против него.

Патринский закон! Мейрит подняла голову, чуть не улыбнулась, но вовремя сдержалась, украдкой взглянув на наемного убийцу.

Мейрит по-прежнему спокойно сидела в своей белокаменной тюрьме. Она не представляла, сколько прошло времени. Альфред заходил и уходил. Она недоверчиво следила за ним. Хаг Рука недоверчиво следил за ней. Собака недоверчиво следила за всеми, за исключением Альфреда, а сам Альфред, казалось, очень огорчен и расстроен тем, что случилось.

В конце концов, измаявшись, Мейрит легла спать. Она уже почти засыпала, когда чей-то голос заставил ее встрепенуться.

— Эпло, ну как ты?

Вопрос задал Хаг Рука. Мейрит чуть изменила положение тела, чтобы ей было видно. Эпло сидел на своей циновке, удивленно оглядываясь вокруг. Собака со счастливым повизгиванием вертелась возле хозяина, тычась в него носом. Эпло ласкал ее, почесывая ей шею. Собака бешено виляла хвостом.

— Сколько времени я проспал? — спросил Эпло.

— Кто его знает? — недовольно ответил Рука. — Как здесь определишь? Думаю, ты не очень себе представляешь, куда мы попали.

Эпло опять огляделся, сдвинул брови.

— Я раньше, кажется, видел похожее место… но не могу вспомнить где…

Его взгляд перепрыгнул на Мейрит, задержался на ней. Он заметил, что она следит за ним. Притворяться спящей было поздно. Она замерла, отвела взгляд. И вдруг увидела свой кинжал, лежавший на полу посреди комнаты между ними.

— Не волнуйся, — буркнул Хаг Рука, перехватив взгляд Эпло, — все мы вместе — собака, я и Альфред — не подпускали ее к тебе.

Эпло полулежал, опираясь на локоть. Он был слаб, очень слаб. Совсем не таким должен быть патрин после целительного сна — все эта рана на сердечной руне. После такой раны в Лабиринте он бы не выжил.

— Она спасла мне жизнь, — сказал Эпло.

Мейрит ощущала на себе его взгляд. Она жалела, что ей негде спрятаться в этой проклятой комнате, некуда убежать. Можно было бы попытаться открыть дверь, но какой дурой она будет выглядеть, если не сможет прорваться. Скрипя зубами и изо всех сил стараясь держать себя в руках, она села и сделала вид, что сосредоточенно шнурует башмак. В конце концов, только что сказанное Эпло может сыграть ей на руку.