В Новогоднюю ночь Глеб мне сделал предложение по всем правилам и канонам: с кольцом, с шампанским и курантами. Естественно я согласилась, и уже начала примерять фамилию Орлова. По-моему, Орлова Полина звучит намного интереснее Потаповой Полины.

Первого января отец Глеба позвал нас в гости. Получилось крайне неудобно, мы правда собирались, честно-честно! Но я попросила помочь застегнуть мне молнию на платье. Мы так и не вышли из спальни.

Второго января все-таки смогли добраться до дома Аркадия Ивановича. Наверное, Глеб прав и его папа мировой мужик, но я этого пока не почувствовала. Может, потому что дико нервничала после нашей последней встречи, а, может, из-за его острого, как бритва взгляда. Однако, улучив момент, когда Глеб отошел, Аркадий Иванович попросил у меня прощения за резкий тон при последней встрече и высказал слова радости за сына, что встретил такую великолепную меня. Тон был суховат, но все равно это помогло снять висевшее в воздухе напряжение.

К моей маме на поезде Орлов ехать категорически отказался. Да если честно, и мне не хотелось — до сих пор свежи воспоминания. А потому шестого января, в канун Рождества, мы воспользовались самолетом Аркадия Ивановича. Думаю, не надо говорить, что это был мой первый полет на частном самолете, оттого очень волнительный. Глеб же подтрунивал надо мной, но не оставлял без ответа ни один мой комментарий. Омрачила поездку, пожалуй, только бортпроводница. Клянусь, она пожирала Глеба глазами. На каждое его обращение или улыбку она загоралась, как новогодняя елка и это безумно бесило. Он увидел, что мое настроение пошло резко на убыль. На его вопросы «а что, собственно, случилось?» я как маленькая девочка поджимала губы и отворачивалась к иллюминатору.

— Поль, если ты не объяснишь, я не пойму.

Я вздохнула, повернулась и буквально прошипела:

— Стюардесса.

— Что?

— Стюардесса, она тебя раздела и одела глазами, да черт, она тебя уже тр*хнула при мне! А ты чего лыбишься, Орлов?!

— Ревнуешь?

— Ну, ты-то имеешь права. Почему я не имею?

— Потому что, малышка, потому что! Я люблю тебя! А кто там кого раздевает меня не волнует. Но если тебе так будет спокойней, я ее уволю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Нет, не надо, — поторопилась я с ответом. Действительно, на него всегда пускали бабы слюни и будут пускать, и что теперь каждую увольнять? Смешно. — Просто, если она полезет к тебе, тогда уже…Ладно?

— Обещаю, — улыбнулся, притянул и поцеловал в губы.

Я дико соскучилась по дочери и по маме. Катя довольно легко приняла Глеба, правда ей пока ни к чему было знать, кто он теперь для меня, для нас. Делать надо все постепенно. Мама же устроила гостю допрос с пристрастием.

— Твоей маме бы у федералов работать! — пробубнил, когда та вышла за дверь.

— Но ты ей понравился, — улыбнулась я.

— Понравился, понравился, — сказала мама, заходя в комнату. — Но девочек моих, Глеб, оберегай. Хорошо?

— Обязательно, Вера Васильевна! Клянусь! — и приложил руку к сердцу.

Моя четвертая встреча с ним, не желательная, но такая правильная

Я иду по набережной какого-то курортного города с подругой. Светит солнце, жарко. Навстречу идет парень в синих шортах. Он пристально смотрит на меня, я вглядываюсь в его лицо, но вижу только глаза. Прохожу мимо, но затылком чувствую, как он смотрит вслед. Очень хочется повернуться, но я заставляю себя продолжить движение прямо.

Декорации меняются. И вот я выхожу на зеленую лужайку. Стоит большой белый дом, открывается дверь и навстречу выходит тот же парень с набережной. Я подошла, он обнимает меня одной рукой.

— Мы тебя заждались, ты где так долго бродила?

Я поднимаюсь на второй этаж. Смотрю на белое подвенечное платье — красивое, очень красивое. Выглядываю в окно: на лужайке полным ходом идет приготовление к свадьбе. Персонал устанавливает арку, расставляет стулья.

Я отвернулась, села за туалетный столик, взяла расческу и провела по волосам, глядя на себя в зеркало. Пристально смотря, я продолжала расчесывать волосы. Пока дернув чуть за волосы, поняла что не почувствовала боли. Это сон — заметалось мое сознание. Проснись, Поля — это сон. Все сон.

Я резко перемещаюсь на берег моря. Прохладно, дует ветер, я кутаюсь в кофту, и тут слышу:

— Мама, мама! — и ко мне со счастливой улыбкой бежит маленький, черноволосый мальчуган, с глазами как у отца и с такими же темными волосами. Я сажусь на корточки и ловлю его в объятия. Подходит мужчина, я знаю, что это мой муж, поднимаю голову и наконец-то вижу его лицо — Глеб. Мужчина, который преследовал меня три года в моих рождественских снах.

Он улыбается и наблюдает за нами.

— Мама, с Рождеством, — слышу сквозь сон, нехотя выбираюсь из своего сновидения, пытаясь оценить, сплю все еще или нет.

— С рождеством, доченька!

— Пока ты спала, мы с Глебом сделали настоящий вулкан!

— Ух ты! Вулкан?

— Да, он привез. Игрушка такая. Вставай, покажу.

— Сейчас, Катенок.

— С Рождеством, — услышала я еще один голос, от которого мое сердечко подпрыгнуло куда-то в район горла.

Перевела глаза.

— И тебя с Рождеством!

— Кать, тебя бабушка зовет, — обратился Глеб к доче. Та быстренько убежала на кухню. А он подсел на край кровати и очень нежно поцеловал.

— С Рождеством! — повторил.

— И тебя.

Помолчала, вглядываясь в его глаза, и задала только что пришедший на ум вопрос:

— Глеб, слушай, а ты где меня самый первый раз встретил? В клубе?

Он удивился, но ответил:

— Нет. На набережной. Ты с Аней шла, размахивала руками, что-то усердно объясняя, а я с Костей навстречу. Только вот ты на меня взглянула и прошла мимо. Я как вкопанный встал и смотрел вслед удаляющемуся, рыжему сарафану. А потом в клубе второй раз.

Я задержала дыхание. Но только для того, чтобы научиться дышать заново, полной грудью. Чтобы сказать спасибо тому Глебу из снов, что был со мной эти годы. Пусть пугающий, опасный, порой устрашающий, но всегда такой желанный. И принять мое настоящее, долгожданное, невозможное, но такое горячо-любимое настоящее!

Есть теория, что во сне душа покидает тело человека и посещает те области, которые недоступны сознанию. И неважно, в каком фрагменте времени вы окажетесь: прошлое, будущее, а быть может, параллельный мир, — сны имеют тенденцию время от времени сбываться.

Конец