— Сюрприз! — ехидно осклабился Мортифор и, спокойно взяв оставшееся кольцо, надел на мой безымянный палец. — Я полукровка, милая, серебро на меня не действует!
Последней радости лишил, засранец!
— А теперь, — еще язвительнее продолжил оборотень, — моя очередь!
И извлек из воздуха ОШЕЙНИК! Огромный, массивный, кожаный ошейник с длинными (около десяти сантиметров) шипами.
— Это еще что за причиндалы?! — Я невольно попятилась.
— Узы Гименея! — не в силах сдержать смешка, прокомментировал Мортифор. — Наши. Традиционные. Ну, чего убегаешь, дорогая? Иди сюда!
— Не-е-ет!
— Да-а! — отозвался оборотень. — Иди сюда, милая, я еще не отпустил твоего брата.
Вздохнув, я послушно сделала шаг вперед. Мортифор надел мне на шею эту пытку Гименея.
ЧТО?! КУДА?! ЗАЧЕМ?! Я попыталась сорвать новоприобретенное украшение, но ничего не получилось. Не удалось даже нащупать замок. Вот повезло так повезло! Все люди как люди! Одна я отличилась! Кому-то колье с бриллиантами дарят! А мне… Ёптр турен имбарр! По-другому не скажешь!
Мортифор тем временем извлек второй ошейник и, склонившись в три погибели, попросил меня надеть ЭТО на него. О! С каким удовольствием я напялила бы на ненаглядного супруга стальной ошейник-удавку для волкодава! И шипами внутрь, чтобы при каждом удобном случае кожу кололи! Да на длинную металлическую цепь мерзавца!
— А теперь последняя часть ритуала! — произнес Мортифор и, наклонившись, поцеловал меня.
От бессилия и досады внутри проснулось что-то настолько злобное и вредное, что я, не задумываясь его укусила. А кусаюсь я знатно! Наверное, вампирья наследственность сказывается.
Оборотень мои гены, похоже, тоже оценил по достоинству, потому как от боли даже подпрыгнул, но поцелуя не прервал. На губах почувствовался металлический привкус железа. Значит, до крови муженька прихватила. Хорошо!
В ту же секунду мою нижнюю губу цапнули так, что из глаз посыпались искры, а спину, словно кипятком окатили, и рот стал заполняться уже моей кровью. Рефлекторно я дернулась назад. Сильные руки, охватывающие меня, отпустили. Мортифор медленно выпрямился и демонстративно облизнулся. Однако из левого уголка его рта вновь побежала алая струйка.
— Запомни! — тихо прорычал он, сверкая холодной голубизной глаз. — Как ты со мной, так и я с тобой!
Затем, взметнув полы плаща, подхватил статуэтку Золотого волка и вышел прочь, хлопнув дверью так, что бревна в стенах содрогнулись. Оборотни вздрогнули и робко попятились к двери. Первый приоткрыл ее и опасливо выглянул наружу. В щелочку протиснулся золотистый дракончик и, издав радостный писк, кинулся к Вику. В следующую секунду он нырнул в тело брата и растворился. А вервольфы крадучись покинули нашу комнату.
Норри осел на кровать и облегченно вздохнул:
— Слава Эквилибриуму! Обошлось!
— ОБОШЛОСЬ?! — взвился пришедший в себя Вик. — Ты посмотри, что он со Светой сделал!
По моему подбородку все еще текла кровь. Губа болела так, что хотелось выть. Кажется, вот так люди и превращаются в волков! Кстати, а «поцелуй» Мортифора случайно не заразен? Может, и я теперь в спешном порядке обрасту шерстью? М-да, плохая была идея впиться зубами в злющего, кусачего оборотня!
— Все могло быть гораздо хуже! — хрипло прошептал эльф, читая мои мысли. — Мне только однажды на уроке дипломатии о таком рассказывали! Глаза у оборотней становятся ярко-голубыми в случае крайней ярости. Это их предел, когда все человеческое отступает и на первый план выходит жажда смерти. В такие моменты не выживает никто.
— Тогда откуда известны такие подробности? — ехидно хмыкнул лорд Венатор.
— Посмертно, — спокойно ответил Норри. — Один маг решил изучить проблему появления вырезанных под корень деревень и городов. И когда он нашел более-менее уцелевший труп и допросил его, то еще долго пребывал в шоке. Оборотни с рождения имеют дело со смертью и идут по грани. Их магия построена на жизни и смерти. Наверное, это как-то связано с перевоплощениями. Так вот, находясь в сильнейшей ярости, оборотни уже не думают, а просто убивают. Один вервольф способен вырезать под корень большой город в несколько тысяч человек, прежде чем насытится смертью и остановится. Я уж молчу об отпрыске элитного рода. И то, что мы сегодня выжили, можно причислить к большому, очень большому везению! Более того, думаю, следует отметить самообладание Мортифора. Ведь вместо того, чтобы убить Свету, он на ней женился! Причем на равных правах!
— Да уж! Умеет он найти подход к женщине! — язвительно проворчал Витька, подходя ко мне и стирая платочком кровь с подбородка.
Хоть Вик и подразумевал обратное, но, как ни странно, оказался прав! Преподнесенный Мортифором урок капитально протрезвил голову. Желание кусаться, беситься, злиться, закатывать истерики и всячески доводить новоиспеченного мужа исчезло напрочь! Более того! Что-то мне подсказывает, что в ближайшее время я буду очень тихой и послушной супругой!
«М-да, — вздохнуло левое полушарие. — Может, нашему оборотню в дрессировщики драконов податься? Я смотрю, такой талант пропадает!»
Правая половинка не ответила, все еще пребывая в шоке от случившегося.
— Надо за льдом сбегать, — Витька встряхнул платок.
— Не стоит! — поднял руку Норри. — Укусы оборотней быстро заживают, в основном благодаря их целебной слюне. К сожалению, не могу сказать того же самого про укусы дракона, поэтому молитесь, миледи, чтобы к брачной ночи Мортифор остыл.
— Еще чего! — фыркнул Вик. — Так я ему и отдам сестренку! По хвосту получит!
— Не советую, — Норри предостерегающе поднял вверх палец. — Я тоже Свету очень люблю, но, когда оборотень в такой ярости, остановить его мы не сможем, а вот разозлить еще больше — запросто!
— Да куда уж сильнее? — фыркнула я.
Норри растерянно пожал плечами.
«Хозяйка, — вздохнуло левое полушарие. — Если никто из жертв не пережил степень „голубых глаз“, это еще не значит, что это предел оборотней!»
«Не к добру это!» — прошипел спинной мозг.
Ссориться с Мортифором расхотелось напрочь. Теперь я понимала, почему в книгах настоятельно рекомендовали не действовать оборотням на нервы и вообще держаться от них подальше!
Норри соскочил с кровати, подошел ко мне, приложил холодную руку к губе, прошептал пару мелодичных слов и подул. В ту же секунду засохшая кровь разлетелась во все стороны пурпурными бабочками. Ранка исчезла, но губа все равно продолжала болеть. Скорее уже по привычке.
Новый Мортифор меня поразил. Я хоть и предполагала подобное, но, если честно, не была к этому готова. Теперь, когда шок стал спадать, постепенно включалась голова. И что-то здесь было нечисто. Это раз. Импульсивно бежать отстаивать свободу не хотелось. Это два. Прежде чем что-то делать, надо во всем спокойно разобраться.
— Норри, а что ты говорил о браке на равных условиях? — Я непроизвольно дотронулась до ошейника.
Еще одно расстройство! Вот повезло так повезло! У всех рас то кольца обручальные, то серьги, то браслеты, то пояса, то татуировки, и только у оборотней — ошейники! Массивные, кожаные, с огромными шипами! Что я, металлистка какая, такое украшение носить? И снять эту пакость невозможно! Я будущий работник умственного груда! Как мне с ним в серьезные организации и научные учреждения на собеседования являться?! Да меня же на порог не пустят!
— Честно говоря, не понимаю, как Мортифор, будучи в такой ярости, потребовал от тебя брак на равных условиях! — вздохнул эльф. — Браки, где партнеры равноправные личности, у нас не распространены. Чаще встречаются односторонние браки, где муж — полноправный хозяин и властелин жены. Супруга в данном случае занимает промежуточное положение между рабыней и вольным человеком. Теоретически она свободна, но в то же время во многом зависит от благоверного. Она не имеет права ему перечить, ослушаться и даже отдохнуть от домашних дел не может без ведома мужа. Мужчина в это время живет полноценной жизнью. Собственно, если бы Мортифор хотел тебя унизить или наказать, то он вынудил бы заключить этот вид брака. Но он дал тебе равные права. Все, что может он, — можешь и ты. Мортифор не имеет права тебе приказывать, только просить, а ты в свою очередь можешь либо выполнить его просьбу, либо нет.
