— Так, все! — Огил резко прервал обсуждение. — Ничего не знаю, Флора она или не Флора, принцесса она или не принцесса, хочет отомстить убийце своей семьи или не хочет — мне все равно. Единственное, что я знаю и что для меня имеет значение, это то, что она — моя Истинная Пара и я пойду и заберу ее оттуда. А потом уже и буду спрашивать и кто она такая, и что там делает! И если она окажется девушкой из Довака, я лично принесу ей голову ифлонской принцессы!

Принц посмотрел на Огила… с уважением что ли?

А ведь он был прав. Кем бы ни был Арнай и по какой бы причине никого не предупредив, не покинул отбор и оказался в демонической столице, его нужно оттуда вытаскивать. Во-первых, до конца отбора он оставался членом их коллектива и они должны поддерживать друг друга. А во-вторых, как ни крути, она его Истинная Пара… И его тоже.

— Подожди, Огил, не гони горячку. Да, ты прав, Арная сначала нужно оттуда вытащить, а потом уже задавать вопросы, так как столица демонов Скиттил — не место для увеселительных прогулок. Даже для такого хорошего бойца, как Арнай. Но, давайте вспомним и о двух других пунктах нашего собрания. О Безликих и об отборе. Никто не должен знать, что Улус это я. Никто не должен знать, что у нас появились «дополнительные» эльфы. Иначе это привлечет к нам ненужное внимание Безликих. Тогда делаем так. Огил, ты идёшь за Арнаем. Тебе в помощь даю Моаха… Будешь кривиться, еще эльфенка какого-нибудь подкину… Ладно, ладно, шутка. Расслабься. Но Моах с тобой пойдет. Он очень хороший воин. Как именно вы будете вытаскивать оттуда Арная, мы обсудим с вами чуть позже. А теперь, насчёт отбора. Наша команда все-также участвует в отборе. Нельзя, чтобы мы выбыли из отбора по неизвестным причинам. Это, опять же, привлечёт внимание Безликих. Значит будем привлекать спасённых эльфят, спрятав их под нашей личиной. Итого, у нас из команды выбывает Арнай, я, Моах и Огил. Спасено у нас шесть эльфят. Асад, ты возьмёшь личину Улуса. Личину Арная возьмёт… Карэна. Моаха, Асада и Огила… ребята, как вас зовут? — спросил принц у эльфов.

— Оледоний.

— Иногий.

— Науший.

— Эллалия.

— Оледоний, ты будешь за Моаха. Иногий за Асада, а Науший за Огила. А ты Эллалия…

— Принц, а можно я буду помощницей врача в больнице?

— Ну… Я поговорю с главным лекарем, нужна ли ему помощница. Но все-равно, этот вариант нежелателен. Ведь тогда будут задаваться вопросы. Одно дело когда об «лишних" эльфах знает два-три дракона, а другое дело, когда весь дворец. Со всего дворца клятву о неразглашении тайны не возьмёшь.

Еще раз оглядев свою команду, принц продолжил.

— Теперь все, кроме Моаха и Огила свободны. Идите тренируйтесь. Мы отстаём от всех команд в тренировках на целую неделю. Вам предстоит хорошенько потрудиться, чтобы через две недели достойно сразиться с остальными командами…. А, придумал, Эллалия, ты будешь моим слугой, который будет катать мое кресло. Надо будет подумать об истории твоего появления и какую личину на тебя набросить. Но, пока можешь идти, прогуляться, подумать над моими словами. Когда я тебя позову, скажешь, что придумала по этому поводу.

Когда драконы остались втроем, Дагеус набрал в лёгкие побольше воздуха, замер и выдохнул.

— Итак, — глянул он на оставшихся. — У кого какие планы?

— Я предлагаю поступить так… — начал Огил.

Но не успел дракон высказать свою идею, как дверь в палату снова открылась и на этот раз зашёл Арон Шагатэ, отец Огила. Прежде всего главный советник поклонился принцу, а потом, презрительно обнюхав Огила, попросил сына выйти с ним из палаты на пять минут.

— Ты снова выпил.

Презрительно константировал он, когда никто не мог их услышать. Огил, не ответив, засунул руки в карманы, пожал плечами и скосил глаза в сторону. Смысл ему быть трезвым? Чтобы снова помнить? Продолжать переживать? Да и не отцу учить его трезвости.

— Я больше не намерен на это смотреть. Сегодня же ты выходишь из этого отбора, а завтра к нам приезжает в гости мой старый друг со своей взрослой дочерью. Мы намерены вас поженить. Может хоть семейным за голову возьмешься!

— Чем это твой друг так тебе досадил, что ты желаешь смерти его дочери?

Огил сам не понял, как произнес это. Обычно, тихо ненавидя и себя, и своего отца, он всегда оставался уважающим сыном. В память о матери. Но сейчас за него как-будто говорил кто-то другой.

— Не понял?!

— Что, отец, ты не понял? Ты же видишь, что я повторяю твою судьбу. Потерял в детстве мать при трагических обстоятельствах. Сильно пью до женитьбы. После женитьбы буду пить реже. А когда… моя жена погибнет, вместо меня защищая нашего сына, перестану пить вообще. Вот поэтому я и задаю тебе этот вопрос. А твой друг, кстати, в курсе нашего семейного проклятия?

— Что… ты… да как ты…. — Арон не ожидал подобной отповеди от своего всегда молчаливого сына. Его слова резали сердце как нож.

Огил не дал ему высказаться. Не до лживых церемоний ему сейчас было. Сейчас где-то там в опасности его Истинная. Может даже, он теряет драгоценные секунды на эти препирательства…

— Во-первых, покидать отбор телохранителей я не считаю возможным. Во-вторых, я уже нашел свою Истинную. И сейчас намерен идти ее спасать. И если, из-за похмелья я не успею ее спасти…. То жить с этим буду хотя бы только я один.

После чего Огил, не дожидаясь ответа отца, резко развернулся и вернулся в палату. Схватил за руку Моаха.

— Ты готов? Нет? Я тоже. Но мы все-равно идем!

— Как? Что? Куда? Мы еще не обсуд…

Договорить Моах не успел, так как Огил создал портал, и закинув туда Моаха, шагнул сам.

В это время где-то в горах… или под ними.

Дверь за Вацлавом, главой безопасности дроу, закрылась еще минут пятнадцать назад. А Всевед, глава Безликих, все еще продолжал смотреть в одну точку. Наконец он как-будто очнулся и огляделся.

Он находился в своём кабинете. Широкое, на пол стены и высокое, от потолка до пола, панорамное окно открывало захватывающий дух вид на горы. Всевед встал со своего кресла и подошел к нему. Это окно стало бонусом, премиальными, сверх оговоренной оплаты за одно довольно сложное дело. Ему тогда надо было достать сердце из еще живого демона так, чтобы оно попало к заказчику до того, как перестанет биться. Говорят, что тот демон все еще жив и поклялся отомстить. Всевед невесело ухмыльнулся. Он перестал бояться мести задолго до того, как юным учеником встал на путь Безликих. А тому демону, прежде, чем начать мстить, надо сначала вернуть свое сердце. А что такого должно произойти, чтобы алчущие власти драконы позволили кому-либо отобрать у них столь мощный рычаг давления на единственную равную им по силе расу?!!!

Всевед провел рукой по стеклу. Волшебство этого окна заключалось в том, что когда смотришь в него из глубины кабинета, видны были только бескрайние снежные пики гор. Хотя ни одна из стен кабинета главы Безликих не выходила наружу. Вообще, их пристанище находилось в горах и, одновременно, не в горах. Пристанище Безликих, или, как его называли в миру, Мавригерд, на самом деле находилось в пространственном кармане. А вот вход в него находился в горах. Это тоже было бонусом за одно из выполненных заданий. Только не Всевед И даже не Велизаром, на замену которого явился Всеведу. А Велизарову предшественнику, основателю Мавригерда, Василию Косому.

Если подойти к окну вплотную, то открывался такой вид, как — будто смотрящий в окно висит в воздухе над горами. И вот тут можно было «управлять" видом из окна. Мысленно переноситься по своему желанию в любой уголок мира и в режиме реального времени видеть то, что там происходит. Главное правильно задавать координаты. Назвать либо наименование местности, либо имя того, кого хочешь увидеть.

Очень удобная штука. Но сейчас ему нужно не это. Всевед отвернулся от окна и продолжил осматривать свой кабинет. Рядом с окном стоял массивный письменный стол из дорогого красного дерева. За ним — из такого же дерева, крутящийся стул. Перед столом стояло кресло для посетителя. Оно было жёстким и неудобным. Чтобы посетители не чувствовали себя здесь как дома и, сидя чуть ниже хозяина кабинета, не забывали, что находятся в гостях.