Все уцелевшие вещи тащили эльфы: два мешка, Таулов и Данов.

В пещере было довольно прохладно, даже прочные суконные куртки не особо согревали, но примерно через час ходьбы, когда Дан уже спокойно ковылял без помощи, сзади мощно ухнуло, и почти сразу вдруг стало теплее. Как ни странно, связи со сработавшей ловушкой не было никакой, просто они спустились на следующий уровень. И что, так до самого земного, то есть траитинского, ядра? Вин упорно держался рядом.

– Так странно, – тихонько сказал он, и если бы не помощь Гая, Дан мог и не расслышать. – Словно и боя не было, словно и никакой угрозы нет… Вы даже не спокойны, вы держитесь, будто предстоит только прогулка по парку… а предшествовало морское купание.

– Первый бой? – Эльф качнул головой. Первый. Дан усмехнулся, вспомнив себя и свои страдания по поводу первой свернутой шеи, и рассказал ему. В назидание, так сказать. – Если я даже захочу пересчитать все драки, в которых участвовал полжизни, не получится. Властитель дает мне эликсир, потому и кажется, что мне тридцать. А мне больше шестидесяти. Я не знаю, сколько точно.

– Да, Алир говорил. Для человека это много. Но у тебя совсем не старые глаза. А ведь душа стареет быстрее.

Говорить ему о том, что глаза с полгода назад, наверное, были очень старыми, раз Аль сильно беспокоился, не хотелось.

– А чем ты занимался… раньше? До герцогини.

– Учился, – спокойно ответил Вин. – Я моложе тебя, Дан. Мне только пятьдесят шесть. Но вряд ли хоть один эльф сочтет меня слишком юным. Я жил в Элиануре, на морском побережье… Ты не бывал там? Напрасно. Самые красивые места на Траитии. А может, просто детские воспоминания. Все, что было в детстве, всегда кажется замечательным. – Дан подумал, что Аль бы с этим не согласился, он почти ненавидел то ли свое детство, то ли себя в детстве. – А особенно если потом было не замечательно. Элианура – сказочное место, но труднодоступное, люди туда добирались редко, а мы, сам понимаешь, и не стремились к встречам. Однако иногда добирались. Со мной забрали еще восьмерых, шесть девушек и моего старшего брата. Не знаю, что с ними, где они. У герцогини я провел… больше, чем ты в боях. Мне было двадцать три, когда они пришли. Так что я ничего и не умел. Вот свет держать могу, силой делиться, мелочи разные – ну, глаза отводить, например.

– Так ты маг? – дошло до Дана. Вин махнул рукой.

– Какой я маг… так, недоучка, почти до всего сам доходил. Талантов особых у меня и не было, но, в общем, выучиться мог бы. Зачем ты забрал нас оттуда?

– Растерян? Не знаешь, что делать, как жить дальше? У Фрики было скверно, но привычно, ты не жил, а пытался выжить и ни на что не надеялся, а тут чокнутый парень… – Дан вздохнул. – Я не знаю, сумеете ли вы приспособиться. Но если мы доберемся до дома, я попробую тебе помочь. И Аль. И Нирут… то есть властитель. И Черныш. Это собака моя.

– Я не люблю собак, – тускло ответил эльф. Эта сука их собаками травила? Охоту устраивала в парке? С нее станется. – Прости. Но я и правда не знаю, благодарить ли тебя…

– Ну, – бросил через плечо Аль со своим висельным юмором, – зато мы дали тебе шанс умереть свободным. Вот уже сколько приключений. Мы такие! Погоди, сейчас еще монстры какие-нибудь полезут или…

Он резко замолчал и прислушался. Все дружно остановились и последовали его примеру. Дан не почуял ровным счетом ничего, да и Шарик недоуменно вертел головой, а вот Таул и Аль выглядели озабоченными.

– Что?

– Пойму – скажу, – недовольно буркнул Аль. – Показалось, может.

Они побрели дальше. Дан отметил, что Таул тоже не виснет уже на плече Ивина. На первом же привале надо будет его подкормить. Вкуснятиной. Дан не чувствовал никаких признаков кровопотери, даже голова не кружилась. Тоже – Гай?

Вин продолжал негромко рассказывать о себе, об Элиануре (захочет – свозим!), о брате, к которому был очень привязан, а сейчас и лица вспомнить не может, о школе… так странно звучало: уроки общей магии, история магических воздействий, последствия ослабляющей магии, практика работы с артефактами, основные принципы изготовления амулетов… Это тебе не бухучет. Владеть оружием он научился у Фрики. Научили. Дали несколько уроков, а потом он служил для тренировок придворных или охраны. Никаких учебных мечей или кинжалов, обычное боевое оружие. Все, конечно, фехтовали куда лучше, чем он, спасали только эльфийская ускоренная реакция да быстрота, и то столько раз был ранен… Что Фрика еще делала? Ну, для развлечений использовала. Разных. То охота с собаками, то игра в прятки… кто найдет, может делать что угодно, только не убивать. Сколько раз его кавалеры на столе раскладывали, и упомнить нельзя… Уже все равно было, и придворным смотреть неинтересно, и ему все равно, что смотрят. Ко всему привыкаешь. Еще пытки новые разучивала. Вот их всего только двое и осталось. Заложники во всей провинции были только у герцогини, больше она никому не разрешала… Но позволяла попользоваться, если просили. Или в качестве награды. Вот однажды, давно, он провел почти месяц в загородном доме одного благородного, который чем-то герцогине угодил, и его даже не ударили ни разу за это время. Пальцем не прикоснулись. Предоставили самому себе, так что он отдыхал… Как звали? Раир, его и сейчас так зовут. (О Раире непременно надо будет сказать Нируту. Если человек из компании герцогини способен пожалеть эльфа-заложника, он чего-то да стоит.) Ну, если бы не Ивин, Вин бы давно наложил на себя руки, хотя герцогиня и предупреждала, что взамен наберет еще пятерых и им уж точно сладко не придется. Они не знали, что заложников больше не берут. Никто не сказал. Ни благородные, ни слуги, ни даже Раир…

На привале Дан заставил Таула закусить, и тот долго демонстративно облизывался, косясь на горло Зара. Дан почти беззвучно сказал: «Надо – забирай», и вампир хмыкнул: нет, все в порядке, но пусть понервничает. Удивительно, но ведь ни одного из знакомых вампиров ничуть не задевало отношения к ним людей. Ни Литов, ни кого-то еще. Плевать им, в общем, на людей, конечно. Сосуществование. Паразитирование. Мы им – кровь, они нам – лекарства. И кто на ком еще паразитирует?

Вот сейчас Дану следовало бы усмехнуться своим мыслям, но отчего-то не получилось. Было не по себе. Как-то необъяснимо тревожно, и никакого отношения к интуиции Меча Квадры это не имело. В общем, Дан вроде бы иногда предчувствовал опасность. Никакой магии, никаких талантов, нормальный, так сказать, воинский опыт. Нутро начинало что-то невнятно бормотать, причем нередко в прямом смысле: в животе бурчало. Иногда громко. Аль, которому Дан, естественно, говорил об интуиции, охотно верил, но неизменно начинал подшучивать, если вдруг у Дана бурчало в животе хоть с голоду, хоть с пережору. Демонстративно озирался, хватался за кинжал, если имел его при себе и изображал всякие магические пассы. Ржали вместе. Аль как-то цитировал какую-то эльфийскую поэму на темы предчувствия близкого боя, что-то типа едва уловимого запаха солдатских костров и оружейной стали. В своем вольном переводе. Звучало забавно, но вот когда Аль прочитал то же самое по-эльфийски, прозвучало эффектно, Дану показалось, что он услышал звон стали. Аль, отчего-то сильно смущаясь, сказал, что поэты выбирают слова, которые бы звучали в тон стихотворению, то есть пишут, например, о шуме воды – одни слова выбирают, о звоне металла – другие. Синонимов у них очень много. Богатый лексический запас. Возникло подозрение, что Дан знаком с автором поэмы, но уточнять он не стал. Захочет – скажет сам.

В общем, сейчас он не чуял запаха оружейной стали, но было основательно не по себе. Вдоль позвоночника словно вампир холодным пальцем провел. Надо же было земным выдумщикам сочинить, что вампиры – нежить, что они не живут, что у них души нет. Души у них ровно столько же, сколько и у людей, но они живут. Даже порой более полноценно, потому что не бывает вампиров-бездельников. Они не бывают так сказочно богаты, как люди, и никогда не бывают нищими, как люди. Крепкий средний класс. И Дан подозревал, что это осознанно, чтоб не вызывать лишнюю зависть. Но вампирские банки считаются в империи самыми надежными, а вампирские лекарства – лучшими. Просто они, вампиры, очень отличаются от людей. Очень. У них температура тела на несколько градусов ниже человеческой, например.