- Не смущай Мири, - заступился Шота, но он тоже не мог стереть улыбку и со своих губ.

  - И имела в виду...ну... то, что нам нужно чем-то скреплять листы! - с каким-то ожесточением ответила я. Тоже мне нашли повод веселиться!

  - И чем нам поможет футболка? - удивился Шота. - Даже если мы все догола разденемся, одежды не хватит... Или может хватит, но впритык.

  - И правда, зачем Ивану раздеваться? - удивилась Марина. - Она же всё равно не рвется, даже он со своей силой не разорвет.

  - Во-первых, футболка не такая прочная, как весь костюм, и без термозащиты, - уже всерьез разозлилась я и, наверное, вновь покраснела, но уже от гнева. - А во-вторых, у нас же есть горелки!

  Их удивление было мне лучшей наградой. Шота хлопнул себя по лбу, пробормотав "Точно!", Марина хмыкнула, а Иван наконец стал раздеваться. Я отвела глаза, не желая на это смотреть. Повернулась только тогда, когда нос уловил запах горелой ткани. Иван на корточках сидел в пиджаке на голое тело и жег горелкой футболку на тонкие полоски.

  И тут меня осенило:

  - Стой!

  Он потушил огонь и спросил:

  - Что ещё?

  - Зачем нам вообще листья? Ткань же прочная! Жги спиралью, а если этого будет недостаточно, то прикрепим пару листов и все дела!

  - Действительно. Так будет надежнее, - согласился Шота. - Зря только листья рвали.

  - Может, и не зря, - не согласилась я.

  На всякий случай мы всё же прикрепили по листу папоротника с одного начала импровизированного каната и с другого, и опустили веревку без человека на дно обрыва. Конец каната упал на землю и даже немного свернулся, что радовало, так как означало, что можно обвязать Марину за талию. Она взяла наши бутылки и прикрепила к своему поясу, затем Иван обвил веревкой её талию в один круг и надежно закрепил конец.

  - Удачи! - пожелала ей я, искренне за неё беспокоясь.

  - Спасибо, - улыбнулась Марина, взялась за веревку и спрыгнула.

  Иван крепко держал веревку, упираясь в край обрыва, за ним стоял Шота и страховал его. Марина отталкивалась ногами от каменного склона и небольшими прыжками спускалась всё ниже, военный потихоньку отматывал веревку. Видно было, что Марине это не составляет особого труда, она и вправду была очень ловкой и точной.

  Когда она достигла дна обрыва, то отвязалась от каната, подошла к реке и наполнила одну бутылку. Затем она привязала её к концу веревки и крикнула Ивану "Поднимай!". Вскоре бутылка уже была у меня в руках.

  Я отлила немного воды на крышечку бутылки. Принюхалась. Некоторый запах присутствовал, значит, не чистая, но он не внушал опасений. Я осторожно опустила в неё кончик языка и ощутила явный привкус известняка и аллювия, а ещё какие-то органические соединения или микроорганизмы, но это было поправимо.

  - Ну что? - нетерпеливо спросил Иван.

  - Пить можно, но придется кипятить, - и, останавливая его огорченный возглас, добавила: - Для этого у нас опять же есть горелка.

  - Точно, - просиял он и подошел к обрыву. - Всё хорошо! Наполняй другие!

  Он кинул веревку в обрыв и через некоторое время начал тянуть её вверх. Вскоре появилась макушка Марины, и Иван протянул ей руку, помогая взбираться вверх. Марина отцепила от пояса три бутылки и раздала временным владельцам.

  Я повторила ещё раз, теперь уже только для неё:

  - Воду нужно прокипятить, а так всё хорошо. Ты молодец.

  - Спасибо, - согласно кивнул Шота.

  Иван лишь дружески хлопнул её по спине, от чего Марина слегка пригнулась.

  - Ой, извини. Не рассчитал, - смутился Иван. Я всегда подозревала, что с силой сложнее всего справиться, и теперь нашла тому подтверждение.

  - Все молодцы, - подытожил Шота. - Но теперь нам нужно двигать в леса. И стрелка туда направляет, и нам нужно дерево, чтобы разжечь костер.

  Мы по дуге двинулись к лесу, осторожно кося глазами в сторону динозавра.

  - Как думаете, сколько километров занимает полигон? - поинтересовалась я.

  - Сколько угодно, - отозвался Иван.

  - В смысле? - одновременно удивились мы с Шотой и недоуменно переглянулись.

  - Здесь используется технология искривления пространства и искаженной гравитации. То, что мы видим сверху - не небо, а иллюзия, над нами такой же лес... и динозавры, как здесь. Это второй слой. Как в торте. А могут быть ещё третий и четвертый. Мы будем так ходить и даже не заметим. Но мне кажется, что тут не больше трех слоев, так как полигон не особо высокий, так что, наверное, около пятидесяти километров от одного до другого края сферы.

  - Фуух, - выдохнула Марина. - Умеешь ты напугать! Я уже думала, около сотни.

  - С такими дебрями пятьдесят и за сто сойдет, - не разделил её радости Иван, - и нам ещё идти обратно, если вы не помните.

  На такой невеселой ноте мы приблизились к краю леса. Я ошарашенно уставилась на папоротник с меня ростом. Издали он не казался таким огромным.

  - Двигаемся осторожно, - напомнил Шота. - Держимся ближе к деревьям, на которые в случае чего можем взобраться. По пути смотрим по сторонам, ищем приемлемое убежище, где бы можно было вскипятить воду. Я уже чувствую, что хочется пить.

  Я тоже ощущала такое же желание. И вообще эта чаща внушала мне страх. Казалось, что мы совсем маленькие, букашки по сравнению с этим искусственным миром, на который когда-то походила и Земля. Если подумать, то нам достались неплохие условия, похожие на родной мир в какой-то степени. Небо даже голубое, только на нём два светила, и одно, самое маленькое, уже стремилось к закату. Я взглянула на браслет на руке и обнаружила, что он показывает "03:48". Не ожидала, что прошло уже так много времени! Неужели этот лес покрывает всю поверхность?

  Иван шел впереди и кинжалом обрезал некоторые мешающие лианы и листья папоротника, за ним я, потом Марина, а замыкал нашу процессию Шота. Лес был наполнен шорохами, каким-то щебетанием, визгами и отдаленными гулкими шагами, от которых вздрагивала земля. Под ногами периодически пробегали ящерки и маленькие динозаврики, которым я не находила названия, хотя знала все известные науке виды. Вероятнее всего, для испытания были созданы животные с какими-то мутациями или генными изменениями, которые, хотя по своему внешнему виду и походили на обитателей Юрского периода Земли, всё же ими не были. Действительно, зачем облегчать жизнь биологу?

  Я крутила головой по сторонам, пытаясь найти хоть какое-то укромное место, но вместо этого обнаружила фиолетово-желтые плоды на одном из деревьев.

  - Стойте! - остановила процессию я и показала вверх.

  - Ты про этот плод? - спросил Шота. После моего кивка он продолжил: - Ты сможешь понять, съедобные ли они?

  - Да, конечно, - подтвердила я.

  - Значит, надо лезть, - согласился Шота.

  - Я полезу, - сразу же вызвалась Марина. Конечно, кто с этим справится лучше неё?

  - Заодно осмотри окрестности, ладно? - попросила её я, очень уж хотелось знать, что нас ждет впереди.

  - Да, надо составить карту, - подтвердил Шота. - Так что не спеши, внимательно оглядись. Километров через восемь мы снова это повторим.

  Иван поднял Марину на руки и, позволяя ей стоять на его скрещенных запястьях, приподнял вверх. Марина ловко зацепилась за одну из лиан и по ней, как по канату, начала карабкаться ввысь, до того момента, пока не добралась до кроны, минуя гладкий толстый ствол. Там она уселась на ветку и скинула нам плод.

  Я принюхалась к нему, но это ничего особо мне не дало. Кожура у него была твердая, вся в фиолетовых разводах, и я не смогла проткнуть её кинжалом. Иван, видя мои мучения, забрал у меня из рук плод и кинжал и легко сделал надрез. Я кивнула, призывая его продолжить эту затею, и он отрезал небольшой кусок и протянул его мне. У основания, ближе к толстой кожице, мякоть была с фиолетовым отливом, а затем постепенно желтела. В центре плода, скорее всего, должны были быть семена, но пока они ещё не вызрели. Я ещё раз понюхала мякоть, она чем-то напоминала тыкву, только с кислинкой. Ничего ядовитого в фрукте не было. Я попробовала маленький кусочек, чтобы ещё раз в этом убедиться.