Шота и Иван согласились со мной и позвали Марину вниз. Я описала Шоте, как выглядят семена этого дерева на Земле, но посоветовала ему обращать внимание на все семена деревьев и любые плоды. Мы разделились: я пошла с Иваном, а Марина с Алиевым.

  Группа из меня и Ивана прочесала около километра, прежде чем начало темнеть. Мы обнаружили ещё одно дерево с теми съедобными желто-фиолетовыми фруктами, что-то похожее на эвкалипт и даже некий аналог кокоса, но ничего подходящего под нужный вид семян не обнаружили.

  Зато по прибытии нас ждал приятный сюрприз. И не только в виде сваренной каши в тарелках, но и сваленных в гору фруктов и плодов. Я тщательно обнюхала каждый из них, но сразу заприметила претендента на отравителя - расплюснутые древесные семена сантиметров двадцать в длину. Иван быстро разломал с помощью ножа их твердую поверхность, и нашему взору предстала узкая полость с продолговатым зародышем внутри. Я, стараясь к нему не прикасаться, поскольку по всему выходило, что вместе с размером этого дерева была увеличена и концентрация яда, понюхала семя. И это был наш ответ.

  Я расплылась в улыбке, и все члены спасательной операции поняли этот знак, одобрительно захлопали в ладоши и вмиг повеселели. Осталось только отметить это радостное событие псевдотыквенной горелой кашей.

Бойко

Я проснулся с ощущением быстро колотящегося сердца и пересохшего горла. Протянул дрожащую руку и отпил воды из стакана, покоящегося на деревянном столике рядом с кроватью. Затем откинулся на подушки и закрыл глаза, выравнивая дыхание. Постепенно улетучивалось чувство страха от чего-то гигантского и твердого, на какое-то мгновение придавившего меня, и панические голоса медленно стихали внутри головы.

  Когда я вновь открыл глаза, то от сна осталось лишь небольшое волнение, но рассветные лучи солнца изгнали и его. Утро вечера мудренее. Утро принесло мне освобождение и всколыхнуло волну радости. Я улыбнулся новому дню и стал обдумывать, чем же сегодня заняться. Можно собрать миску абрикосов и сварить компот, чтобы угостить Татьяну и детей, которые обязательно прибегут. Ещё нужно пройтись по грядкам и срезать стрелки пошедшего в цвет чеснока, чтобы их заморозить и потом поджарить к приезду детей. Дочка так любит это вредное блюдо, хотя ей острое есть крайне нежелательно.

  Этим делами я и занялся, перемежая их с тихим отдыхом на скамье с книгой. Осознание бренности своего бытия заставило меня углубиться в изучение разных мировых религий, пытаясь найти в них ответы на мучившие меня вопросы. Сегодня я читал раздел про джайнизм, и меня крайне заинтересовали дэвы - божественные существа в индуизме, немного сходные с православными ангелами.

  Именно на лавке меня вновь застала Татьяна, сегодня против обыкновения одетая в простой цветочный байковый халат. Я неожиданно вспомнил, что сегодня суббота, значит, она не работает в медпункте, но тем не менее пришла сделать мне угол. За ней бежал Павлик, семилетний мальчуган с огромными карими глазищами и торчащими ежиком волосами. Едва завидев его, Пират соскочил с лавки и, приветственно гавкая, бросился облизывать лицо мальчика. Паша обнял его за шею, я затем принялся убегать от соскучившегося по играм пса по всем грядкам:

  - Павлик, не бегай по огороду! - сердито окликнула его мама, которая как никто другой понимала, что втоптанная земля мало пропускает воду и придется её снова рыхлить. Я уже слишком стар для огородных работ, а вот дочке придется повозиться, она не может смотреть, как то там, то сям пробивает сухую корку почвы сорняк. Приедет, и вместо того, чтобы отправиться поплавать на лиман или на худой конец составить компанию мужу в рыбалке, провозится всё это время на огороде.

  Татьяна подошла, пристально наблюдая за тем, как сын носится по тропинкам между гряд, и улыбнулась:

  - Добрый вечер, дядь Бойко. Как вы сегодня себя чувствуете?

  - Всё хорошо, Танюш. Вот если бы не надо было ещё терпеть эти уколы, было бы вообще отлично, - не смог удержаться от ворчания я.

  - Так надо, для вашего же блага, - привычно повторила медсестра, которая никак не хотела давать мне спуску и уклоняться от заботы о собственном здоровье. Приходилось мириться, иначе всё расскажет детям, а они налетят, как коршуны, и не отстанут, пока не проконтролируют каждую введенную инъекцию.

  Я облокотился о татьянину руку и поднялся с лавки, и мы поковыляли к дому. Сегодня у неё наверняка полно забот, но ведь не уйдет же, пока не убедится, что я хорошо перенес укол.

  Любимое кресло заключило меня в свои объятия. Закатав рукав светлой рубашки, я положил руку на подлокотник. Сегодня кончики пальцев медсестры были теплыми и резко контрастировали с холодной поверхностью намоченной спиртом ваты. Плоть сдается под натиском острой трубки, кипящая смола растекается по венам, резко бросает в жар. Сердце, как и утром, начинает быстро стучать, и я не могу это контролировать. Закрываю глаза, когда кухня вновь начинает качаться перед глазами, и пытаюсь перебороть приступ тошноты от гадкого привкуса лекарства, появившегося в горле. Стакан воды вновь у моих губ, и я делаю спасительный глоток.

  Сквозь шум пульсирующей в ушах крови я слышу звук льющейся из крана воды и стук посуды, которую Таня заботливо решила помыть. Хочется возразить, убедить её, что я сам вполне справлюсь с этим хозяйским делом, но всем телом овладела такая слабость, что язык отказывается шевелиться и мысли текут так плавно, словно никак не могут выбраться из тягучего болота, куда их засосала сила лекарства.

  Звенит ложка, ударяясь о края кружки. Даже пребывая на задворках сознания, я узнаю этот чабрецово-мятный запах. Он всё ближе и ближе, и я ожидаемо слышу легкий стук керамики о поверхность стола очень близко со мной, а за ним и тихий отзвук от чего-то незнакомого. Это меня удивляет, вызывает вопросы, и я открываю глаза, пытаясь поскорее узнать на них ответ. На лакированной поверхности стоит вырезанная из дерева фигурка ящера с длинными клыками, непропорционально большим по отношению к телу хвостом в шипах и гребнем на голове. Она не покрашена, но зато вся покрыта выжженными узорами. Кажется, рассказывая Павлику очередную сказку, я немного перестарался, и детское сознание вообразило такое страшное чудовище.

  Татьяна замечает мой удивленный взгляд и говорит:

  - Это Пашка вырезал. Несколько дней сидел в папиной мастерской. Очередная ваша история?

  - В моей сказке монстр вроде не был так страшен, - задумчиво ответил я, пытаясь соотнести результат усилий Павлика и то, что ему описал. - Ведь в конце истории Пират смог обхитрить недружелюбную Трицу, а если бы она выглядела таким образом, наверняка была бы не травоядной и решила бы полакомиться нашим другом. Получились бы ужасы, а не сказка. Но всё равно мальчик молодец, красиво получилось.

  Монстр хоть и производил крайне устрашающее впечатление, всё же был выполнен очень искусно и с большим старанием. Если Павел и в семь лет может такое делать, значит, у него настоящий талант, который семье надо развивать.

  - Да, он у нас умница, - улыбнулась Татьяна и посмотрела в окно, за которым, я готов был поклясться, Павлик втихую от мамы всё же принялся носиться с Пиратом по грядкам.

  - Там компот на плите, я забыл тебе сказать, - запоздало вспомнил я про результат своих утренних стараний.

  Таня заглянула под крышку стоящей на плите кастрюли, вдохнула запах и покачала головой:

  - Да я уже ведь чаю сделала, знала бы, даже б не стала ставить чайник.

  - Ты тогда залезь в правый от плиты ящик, возьми там банку да перелей себе. Дома своих попоишь, а то я с такой бандуриной не управлюсь, - предложил я, и Таня послушно достала из шкафа стеклянную трехлитровую бутылку и принялась переливать в неё компот с помощью самой большой кружки.