Юля, когда вернулась в страну, рассказала своему папе Виктору, что я предложил ей начать наши отношения сначала. Но получив от неё категоричный отказ, то я якобы начал Юлю шантажировать имеющимися у меня её обнажёнными снимками.

К слову, все статьи в прессе про скорую свадьбу — это тоже моих рук дело, по ее словам.

Позже выяснилось, что это не единственная «правдивая» история про меня, которую Юля вливала в уши своих родителей.

Два года назад Романова так же рассказала слезливую «правду» родителям о том, что я изменял ей направо и налево. Она не выдерживала и настаивала на разрыве наших отношений. Но я не отпускал её никуда, запугивал, иногда даже поколачивал. Самый настоящий тиран, в общем, оказался. Поэтому, когда я, по счастливой случайности, оказался в больнице с переломами, Юля быстренько упаковала вещи и сбежала от меня во Францию.

Поэтому её родители и считали меня козлом, на которого она потратила столько лет своей жизни, и которому, естественно, нельзя говорить, где находится Юля. Нельзя во второй раз дать мне испоганить их образцовой дочери жизнь.

Как при этом и главное зачем они продолжали общаться с моей семьёй вообще не понимаю.

И я не знаю, сколько бы длилась эта вся эта игра в «прятки» с Юлей. Пока её папа не стал сам замечать некие изменения в собственной дочери.

Её поведение стало другим, более холодным, без сентиментов и нежности. Её не интересовали проблемы семьи, бизнеса. Она приходила чаще всего, когда ей нужны были деньги. И тот факт, что в их доме после визитов дочки стали пропадать ценные вещи, тоже заставил отца призадуматься и начать подозревать неладное.

Именно в тот момент Виктор Савельевич решил ответить на мой звонок. Тогда я и рассказал ему реальные факты из жизни Юли и почему её стоит найти как можно скорее.

И если кто-то думает, что Романов-старший поверил мне на слово, то не тут-то было. По телефону я выслушал от него много «ласковых» трехэтажных в свой адрес. Но все же по окончании эмоциональной импульсивный словестной защиты собственной дочери Виктор Савельевич согласился встретиться в офисе со мной.

Уже там в его кабинете я вручил ему выписки из заграничных реабилитационных клиник для людей с зависимостями, в которых Юля проходила последние два года лечение. Спасибо Леонарду за маниакальную тягу к порядку и ведению всех своих затрат. Он-то и предоставил мне все документы в подтверждение своих слов.

Получив на руки неопровержимые доказательства того, что его единственная дочь — наркоманка, Виктор Савельевич не сдержал слез. Да-да, именно так. Взрослый мужчина пятидесяти восьми лет, расплакался от понимания того, что не уберёг свою родную, свою любимую доченьки от такой беды.

— И мне ещё предстоит все рассказать жене. — вытирая последнюю скатившуюся по щеке скупую слезу, подытожил отец Юли.

— Ты прости меня Игорь, что мы так к тебе относились все это время. Я и подумать не мог, что моя Юлька может стать…

Тяжело ему даются эти извинения. Но я и не настаиваю. Я лишь хочу помочь.

И главное сейчас — это вовремя оказанная Юле помощь.

— Я не знаю. Я правда не знаю. — Романова встаёт с кровати и начинает расхаживать из стороны в сторону по выделенным десяти квадратным метрам её палаты. Она не поднимает своих глаз. Меряет шагами комнату и смотрит на свои ноги.

Она уже неделю находится в лучшей столичной частной наркологической клинике. Естественно, в завязке. Её родители готовятся к переезду в Германию и продолжению лечения Юли там.

Её дружка Джека повязали. При обыске у него нашли и изъяли приличное количество запрещённых веществ и теперь его посадят надолго. Романов уж постарается.

— Мне нужны были деньги. Джек говорил, что, если у нас будут деньги мы сможем жить с кайфом где угодно. Так как Леонард прекратил моё обеспечение пришлось возвращаться на родину. А кроме твоей сестры я за два года ни с кем не общалась от сюда. Мы с ней периодически созванивались, болтали о том, о сём. От неё я и узнала, что ты теперь крутой бизнесмен и ворочаешь миллионами. Сел в кресло отца и забросил свои катания на доске. Я решила, что это шанс.

— Шанс на то, чтобы развести меня на деньги?

Она неопределённо жмёт плечами. Молчит. Не отрицает.

— И ты даже не задумалась о том, что я все узнаю?

— Ты же меня любил всегда. Я была уверенна, что ты до сих пор меня любишь. Ведь за два года ты ни разу не построил ни с кем серьёзных отношений.

— А ты считаешь, после восьми лет отношений, когда делаешь любимой предложение, строишь планы на будущее, о детях задумываешься так просто построить новые отношения?

— Ну я ведь начала? — Юля поднимает голову и с вызовом смотрит на меня.

— С чем тебя и поздравляю. Хорошую партию нашла, Юль. Прям отправил тебя любимый Джек на шикарный курорт. Почти Мальдивы, не находишь? — рукой обвожу пространство комнаты.

Меня эмоционально разрывает на части от её слов.

— У меня остался последний вопрос. Что было тогда в гостинице? Только отвечай мне правду, Юля. Я все равно узнаю. Все тайное рано или поздно становится явным. Лучше тебе рассказать самой.

— Да, ничего не было с тобой. — Юля, кажется, теряет силы от этого разговора, садится на кровать с ногами, но продолжает — Мы тебя с Джеком довезли в гостиницу, и ты уснул в кровати как медведь. Даже храпел на весь номер. Что с тобой можно было в таком состоянии сделать? Ну поставила пару засосов и поцелуев для правдоподобности и все.

— А твои? — вспоминаю я.

— Так ты всё же успел рассмотреть меня. А я уж посчитала, что импотентом стал, — разительная смена эмоций с тоски на заигрывание и отсутствие переживаний по поводу содеянного меня приводят в состояние дикого шока.

— Не мели чушь. Продолжай.

— Надо же мне было деть куда-то свою энергию, Джек как раз перевёз твою тачку от ресторана до гостиницы и занёс ключи. Ну и мы предались плотских утехам.

Видя моё перекошенное выражение лица, Юля добавила:

— Ой, да не переживай ты так, дурачок. Тебя спящего на кровати никто не трогал. Мы трахались в соседней комнате.

Это точно уже не та Юля, которую я знал. Услышав от неё весь рассказ, мне захотелось лишь пойти в туалет и проблеваться. Так мерзко и противно.

Жаль, что такая девчонка так просто проебала свою хорошую жизнь.

Теперь точно о прошлом жалеть не стоит. Что было, то прошло.

Попрощавшись с Юлей и пожелав ей справится со всем и не потерять снова шанс на здоровую жизнь без зависимости, выхожу из палаты.

Без двадцати три на часах. Через тридцать пять минут у Ани заканчиваются пары. Как раз успею доехать к Аниному университету.

Решил утроить Ане сюрприз и подготовил все необходимое для романтического ужина у меня в квартире. Точнее мы вместе этот ужин и приготовим.

Всего каких-то пол часа и солнечное небо исчезло за внезапно набежавшими дождливыми тучами. Казалось бы, что дождь в конце февраля — это как предвестник скорой весны: тает снег, температура воздуха повышается и все кругом скоро зазеленеет.

Но в реальности же февральский дождь — это холодные капли, северный ветер и огромные кучи талого льда вперемешку с землей и горами мусора, который до этого удачно скрывался под коркой пушистого белого снега.

Унылый период по моем собственный ощущениям. Белоснежная часть зимы уже прошла, а вот до первых зеленых ростков травы и набухших почках на деревьях еще рановато.

Обычно я забирал Аню у въезда на территорию университета, но сегодня погода внесла свои коррективы. Пришлось изменить привычный ход вещей.

Я подъехал практически к главному входу в экономический корпус. От ступенек до моей машины каких-то метров сорок.

Хоть у Ани куртка длинная и теплая. Но у нее есть один существенный как по мне минус — она без капюшона. В такую погоду он бы точно не помешал. И вряд ли она взяла с собой зонт.

Всю последнюю неделю было настолько тепло и солнечно, что даже не понятно откуда этот дождливый циклон к нам пришёл.