- Оставайся здесь, - попросил он мягко, без приказного тона. Словно хотел оградить меня от неприятного разговора. Боже, этот мужчина сводил меня с ума. Он появился в самый отчаянный момент, всколыхнул давние чувства, а после подарил надежду. Но какой-то внутренний голосок противно пищал: «Не может быть так все хорошо. Не со мной. Это же не какая-то гребаная сказка, а всего лишь моя жизнь».

От голоса Глеба засосало под ложечкой.

- Она у тебя? – на повышенных тонах спросил он, даже не поздоровавшись. – Так сложно взять трубку?

- Ты кого-то потерял? – спросил Артур, и голос его был полон издевки. – А не отвечал я, потому что был занят. У меня вдруг появились дела намного важнее тебя.

Что он творил?! Провоцировал же.

- Спрашиваю еще раз, - процедил Глеб угрожающе. – Моя жена здесь? ВАРЯ!

Я вздрогнула от этого раздраженного рева. А потом прислушалась к странным звукам. Неразборчивый шепот, кажется, толчок или даже удар. А затем что-то грохнуло. Это стало последней каплей, и я побежала к ступенькам. Застыла на середине, когда увидела мужа и Артура в холле. И если у Терешина лишь слегка помялась футболка, то муж выглядел просто жутко. Его одежда промокла – он явно искал меня под дождем, лицо раскраснелось, особенно участок под глазом, а на губе проступила кровь. Но хуже этого был дикий взгляд, когда он увидел меня. Черт возьми, я забыла про одежду – один только свитер до середины бедра, намного короче моего домашнего платья. У Глеба на мгновение пропал дар речи.

А потом он перевел свои безумные глаза на Артура и процедил:

- Это было ошибкой.

- Что ошибкой? – спросил он зловеще, закрывая Глебу обзор на меня. – Забрать беззащитную девушку, которую ты выгнал из дома, как какую-то провинившуюся дворняжку? Или может быть согреть ее? Дать ей сухую одежду, потому что она так дрожала, что меня самого трясло? ЭТО ОШИБКА?

Голос Терешина – мощный, ужасающий – разнесся по залу, вызывая мороз по коже. Я думала, Глеб меня может напугать, но я просто никогда не видела в ярости Артура, а сейчас он именно в таком состоянии пребывал.

- Нет, Юнин, - процедил он, перейдя с крика на зловещее шипение. – Это ты совершил ошибку. Огромную.

Глеб смотрел на него с такой ненавистью, на какую только был способен. А затем он ухмыльнулся. Нашел глазами меня, задумчиво осмотрел мои голые ноги и цокнул языком.

- Да, но куда мне до тебя. С твоей ошибкой ни одна моя не сравнится. А Варе ты, кстати, сказал?

Артур молчал. Он стоял ко мне спиной, и я не видела его лица, но по медленно сжимающимся кулакам поняла, что он злится.

- Не сказал, - довольно протянул Глеб. – Солнышко, мне даже жаль тебя.

А это уже мне. Солнышком он звал меня когда-то давно, в прошлой жизни. Я понимала только то, что напряжение росло с каждой секундой. Глеб знал что-то, чего не знала я. И Артур это знал, но продолжал молчать.

- Раз уж у нас вечер откровений, пора тебе услышать и остальную правду, - заявил муж, обходя Артура. Тот схватил его за рукав, но Глеб резко вырвался и быстро заговорил: - Твои родители не по случайности погибли. Дело закрыто, официальная версия полиции – утечка газа, пожар, несчастный случай. Но скажу тебе честно, дело замяли слишком быстро. Кто-то явно потрудился, чтобы полиция закрыла глаза на очевидные факты. Я не хотел тебя лишний раз тревожить, оберегал, как мог, ведь ты даже не была совершеннолетней! Тебя бы в детдом упекли, если бы я быстро не решил этот вопрос и не женился на тебе, понимаешь?

Я слышала эту историю очень много раз. Он никогда не давал забыть. Но сейчас они прошли сквозь меня незамеченными.

- О чем ты вообще говоришь? – спросила я непонимающе.

- Твои родители получили письмо с угрозами, - огорошил он. Буквально припечатал сумасшедшей новостью. - Твой отец первым делом показал письмо своему адвокату. А знаешь, что сказал Артур Романович? Он посоветовал не обращать внимания! Он посчитал, что это розыгрыш. Странно, правда? Подозрительно. И самое страшное, что твой отец послушал, он даже не стал обращаться в полицию. А на следующий день произошел этот взрыв.

Я мотнула головой и недоверчиво фыркнула. Нет! Глупости какие. Он сочинил это на ходу, прямо сейчас, чтобы позлить меня. Перевела взгляд на Артура в поисках опровержения, но наткнулась все на ту же спину и напряженно сжатые кулаки. Он словно даже не присутствовал здесь и сейчас.

- Знаешь, почему он не пришел на нашу свадьбу? – ехидно спросил Глеб. – Был суд. И адвокат твоего отца был одним из подозреваемых. Жаль, улик было маловато. Вернее, их почти и не было. Повезло, Артур Романович, что адвокат вы хороший. Друг – хреновый. А адвокат хороший.

Пока я боролась с онемением, он медленно повернул голову и встретил издевательский, презрительный взгляд мужа.

- Его отпустили, и он сразу сбежал, - произнес Глеб, глядя Терешину в глаза. - Как крыса с тонущего корабля. Теперь понимаешь, кто этот человек? Что ты вообще о нем знаешь, Варя? Скажи мне! Ты же сплошь наивная и слишком доверчивая. Думаешь, я просто так требователен к тебе, от нечего делать? Я люблю тебя! И оберегаю от всякого сброда, который…

- Ты просто пиявка, присосавшаяся к ее наследству, - процедил Артур. Я уже и не надеялась, что он заговорит. И так ждала слов оправдания, потому что сказанное Глебом звучало чудовищно. Но кроме этого Терешин больше ничего не сказал. Он рыкнул от злости и врезал Глебу снова. Тот сразу же ударил в ответ, началась драка.

- Хватит! – закричала я отчаянно. – Хватит! Артур! Это правда?

Они остановились. Глеб отлетел к столику с вазой и перевернул его, отчего фарфор полетел на пол и со звоном разбился.

- Это правда? – повторила я и затаила дыхание. Пускай скажет хоть одно слово – я была готова поверить ему, а не мужу.

Но Артур, медленно повернувшись ко мне лицом, посмотрел прямо в глаза, и теперь я видела в них только боль и сожаление. Медленно, но верно появилось понимание, почему он смотрел на меня так же у камина. И почему бросил в машине так натужно: «Не надо меня благодарить», делая акцент именно на слове «меня». Я не поняла тогда, но начинала понимать сейчас. И все равно еще где-то тлел огонек надежды, что все ошибка, недоразумение.

- Правда, - произнес, как вердикт. Для меня он ощущался подобно смертному приговору. Мой спаситель только что убил ту надежду, что подарил.

- Ты все сама услышала, - проговорил Глеб уже спокойно и устало. - Поехали домой.

Я не хотела ни слушать его, ни видеть. То, что он открыл мне чудовищную правду, которую скрывал так долго, не спасало наш брак. Но и смотреть в глаза Артуру больше не могла. Вот что в самом деле разрывало мое сердце. Даже не измена мужа, а обман человека, который всегда был моим идеалом.

- Не все, что он сказал, правда, - резко проговорил Терешин, когда я спустилась по лестнице. Словно очнулся.

- Не все... - повторила я и сама это поняимая. - Но мне с головой хватит того, что ты скрывал столько лет.

Прошла мимо него, и одернула плечо, когда он попытался прикоснуться.

- Варя...

- Не смей даже обращаться к ней, - рыкнул Глеб.

Его никто не замечал, словно его здесь и не было. Теперь и я смотрела сквозь мужа, видя лишь дверь, к которой направлялась. И не взяла его руки, когда он протянул.

Выйдя на улицу под дождь и холодный ветер я, зябко поежившись, сделала глубокий вдох. Надеялась, что так дышать станет легче, но грудь по-прежнему сдавливало тисками.

Пискнула сигнализация припаркованной у входа машины Глеба, и я подошла к пассажирской дверце. Никто ничего мне не сказал...

Просто села в машину и уставилась перед собой, снова и снова прокручивая эту безумную мысль. Их убили, и все обставили, как несчастный случай... И я ничего не знала о смерти родителей. Десять лет обмана.

Вспомнила тот жуткий вечер. Меня не было с ними, мы с Глебом и компанией наших друзей плавали на яхте. Как насмешка судьбы - пока я была на воде, родители горели в огне. Мне и в голову не пришло позвонить им. Конечно, у меня кружилась голова от шампанского и улыбки Глеба. Тогда я была всего лишь студенткой первого курса мединститута, а он молодым, перспективным и очень привлекательным врачом, только устроившимся в папину элитную клинику. Он ухаживал очень красиво, галантно, не напирая. Мы всего-то держались за ручки и несколько раз целовались до свадьбы. А теперь я никто, а он управляющий папиной клиники.