В любом случае, все желающие начать встречаться получали твердый и недвусмысленный отказ, и через некоторое время все, вроде бы, успокоились. Гарри сначала даже удивился, ибо склонен был полагать, что так просто от них не отделаешься. Наверное, они нашли какое–то объяснение его поведению. Все прояснила беседа с Симусом.
Было воскресенье, вся школа утром завтракала в Большом Зале, Гарри спокойно наворачивал поджаренный хлеб с клубничным вареньем, когда к нему подсел бывший бойфренд Полли. На лице Симуса было нечто похожее на безграничное сочувствие и понимание.
— Полли, — вкрадчивым голосом начал он, — я бы хотел с тобой поговорить…
— Слушаю… — Гарри почувствовал легкое раздражение, если сейчас и этот начнет признавать свои ошибки, объявлять, что Лаванда — уродина, и просить начать все с начала…
— Я, конечно, понимаю, что, наверное… глубоко ранил тебя тогда, но это же не повод так запираться в себе. Я знаю, что многие рады были бы встречаться с тобой, а ты на них не реагируешь… Ну пойми, я хочу остаться с нею, я ее люблю, хватит таскаться за нами…
— Чего? — Гарри с искренним недоумением уставился на изливающегося рядом с ним парня: немного было в школе людей, на которых он обращал внимания меньше, чем на эту парочку…
— Думаешь, я ничего не вижу? Вот три дня назад, как будто бы я не заметил, как ты смотрела на нас, пока мы целовались в гостиной…
Гарри несколько секунд соображал, о чем идет речь, потом ему вспомнился тот вечер. Да, он тогда сидел в кресле, пописывая домашнюю работу, а эти двое обжимались неподалеку. Тогда он действительно обратил на них внимание, секунд на десять. Он мог, до определенной степени, считать себя опытным в поцелуях и с некоторым пренебрежением смотрел, как они липнут друг другу, «как пара угрей…». Так, чтобы ему такое ответить… Тут до него дошел весь смысл сказанного…
— Симус, ты хоть понял, что ляпнул? — Гарри задушил усмешку и вместо этого обратился к нему во весь голос, чтобы слышали все в Зале. — Неужто она настолько плоха?
— Что ты такое… — выражение лица собеседника из сочувственного стало встревоженным, пройдя через недоумение.
— Повторим, ты говоришь, что видел, как я смотрела, как вы целуетесь! Неужто все было так плохо, что ты глядел по сторонам в это время?
— Я… — слабый голос Симуса потонул в перешептываниях, охвативших весь Большой Зал, со стороны Зеленого стола послышались смешки. Гарри подумал, что эта беседа очень быстро обрастет слухами, и уже через пару дней все будут уверены, что Полли подкрепила свои слова пощечиной или плевком.
Впрочем, он тут же сменил мнение, на Симуса разъяренной фурией налетела Браун, и стало ясно, что именно эта часть происшествия станет главной в глазах общественности. Какие именно слова были сказаны между этими голубками Гарри уже не слушал, он доедал свой завтрак…
Все это объяснило поведение парней, они, очевидно, тоже решили, что Полли все еще хандрит из–за Симуса, и потому к ней лучше не лезть. Неизвестно, что они подумали после этой милой сцены, но предложения возобновились, хотя и в несравненно меньшем количестве.
А время шло, начался октябрь. Рон и его банда все так же каждый вечер проводили в компании кого–нибудь из учителей. Гарри даже мог видеть последствия: некоторые, обычно грязнущие коридоры сейчас почти сверкали… Похоже, Филч бросал на обычные работы рядовых провинившихся, и те кому доставался часок работы наводили порядок в классах и лабораториях. Этих же… что ж, не все Гераклам Авгиевы конюшни чистить…
На занятиях все шло так же. Гермиона с упорством, достойным, право, лучшего применения, тянула руку на всех уроках, стремясь доказать всем, а скорее всего самой себе, что она по–прежнему лучшая. Гарри ей не мешал, он отвечал лишь тогда, когда его спрашивали, то есть почти никогда. Но он и не думал поддаваться на практических занятиях, и тут Мисс — Всезнайка никак не могла за ним угнаться. Судя по некоторым мало заметным признакам, Гарри пришел к выводу, что сперва она пыталась наверстать это, нагрузив себя занятиями свыше всякой меры. Но вскоре таки догадалась бросить эту затею, эта Гермиона была порассудительнее той третьекурсницы, что доводила себя до полного изнеможения, пользуясь Маховиком Времени. Хоть в чем–то разница, причем в лучшую сторону…
На третий уикенд октября была запланирована вылазка в Хогсмид, в последний до этого учебный день добрый профессор Снейп устроил контрольную работу по защитным Невербальным заклятьям. И тут, разумеется, не обошлось без эксцессов. Во–первых, Парвати как–то ухитрилась не отразить, а изменить пущенное в нее профессором заклятье. В результате вместо обычного, почти безобидного Парализующего заклятья ей досталось нечто гораздо менее приятное, отчего ее всю скрючило, а разные части тела застыли под самыми немыслимыми углами. Судя по выражению лица Снейпа, он и сам никак не мог понять, что же это такое получилось. Гарри оглядывал несчастную с почти научным интересом, ибо никак не мог вспомнить Чар с подобным эффектом. Несколько попыток избавиться от последствий на месте ни к чему не привели, и Гарри имел редкую возможность полюбоваться на недоумевающего Снейпа. Последний в конце концов сдался и отправил пострадавшую в Больничное Крыло.
Но на этом неприятности не кончились… Похоже, произошедшее выбило учеников из колеи, а в таких случаях новичкам лучше даже не думать о Невербальных заклятьях. Это наглядно продемонстрировал Дин, ухитрившийся выбить все до единого окна в классе. В конечном счете даже непреклонный Снейп вынужден был отступиться и объявил, что контрольная будет проведена повторно. Впрочем, он не забыл снять в общей сложности с полсотни баллов за сорванное занятие.
Гарри вновь сидел в библиотеке, не слишком внимательно читая первую попавшуюся под руку книгу с магловким фентези. Его всегда занимало то, как маглы представляли себе волшебство, зачастую это было нечто несравненно более могущественное и таинственное, чем на самом деле… У маглов было то, чего часто не встретишь в Волшебном мире — воображение и логика одновременно. Они могли придумывать нечто совершенно чуждое для себя и рассказывать, описывать это с огромной достоверностью… Маглы… они сохранили способность к тому, что, казалось, оставило магов — способность к прогрессу. Тысячу лет назад маглы передвигались пешком или верхом, сражались на мечах, писали друг другу письма, которые могли идти многие месяцы из–за дорог и непогоды. Маги в это время аппарировали, летали на метлах, пользовались волшебными палочками и совиной почтой. Ныне маглы летают на самолетах, передвигаются поездами или на автомобилях, владеют автоматическим оружием и общаются по телефону и интернету. А маги все так же аппарируют, колдуют палочками, чья концепция не менялась уже больше двух тысяч лет, а совиная почта существует и того дольше. Магический мир во многом застыл на месте, на достаточно комфортном месте, следует заметить, но вот уже больше тысячи лет, как раз со времени основания Хогвартса, не происходило почти никаких серьезных изменений в его структуре. Создавались новые заклятья, более эффективные зелья различных свойств, но все это мелочи. Не было таких прорывов, как открытие электроэнергии, или просто Промышленной Революции. В далеком прошлом маги имели причины считать себя выше маглов, ныне же, Гарри знал это, схлестнись эти два мира между собой, был бы либо апокалипсис, либо победа маглов. В открытой войне что ты сделаешь с палочкой против автомата? Пока будешь создавать заклятье тебя трижды убьют. Защитные чары? Есть такие, но они очень короткого периода действия. Чары помех? По одному заклятью на каждую пулю?! А танки, а самолеты, а бомбы? Эффективной магической защиты от взрывов нет, а взрывные заклятья полметра стали не пробьют. Танк можно поднять и бросить, только за это время тебя опять же убьют, ибо танки без пехоты не ходят… Маглы ушли далеко вперед в умении убивать, но маги слишком отрезаны от них и погружены в иллюзию своего могущества, чтобы понять это.
