Одна его палочка сама собой прыгнула ему в руку, за ней и другая. Сейчас он не стал задумываться над тем, почему это так и как ему это удалось. Вместо этого он вскинул свое оружие и…

Мощное атакующее заклятие застряло где–то на кончике языка. Гарри на несколько мгновений так и застыл с поднятыми палочками, а потом чуть–чуть их приопустил. Он вдруг очень хорошо понял, что не станет сейчас выпускать заклятий в Волдеморта… никаких… куда–нибудь еще — пожалуйста, сколько угодно… А в эту темную фигуру… лучше идти пускать фейерверки на бензоколонке.

Гарри не смог бы дать внятное объяснение своим действиям. Какое–то внутреннее чувство словно бы говорило ему, какие действия повлекут за собой необратимые последствия, а какие — нет…

Одним движением палочки Гарри отсек у лежащей ближе всего к нему Беллатрисы пару пальцев и пустил их в сторону своего противника. Ничего не произошло, мертвая плоть не встретила никакого сопротивления и упала где–то позади.

Гарри вновь подхватил свой нож и просто пошел вперед, намереваясь пройти между лежаками. Ничего не случилось, и Гарри вошел в пространство между пленниками…

Это пришло из ниоткуда, и в одно мгновение обрушилось на него, подобно цунами. Скованный ужасом, Гарри застыл на месте и зажмурился, он был уверен, что сейчас вокруг него собралась настоящая орда дементоров…

Это чувство было ему не в новинку, но сейчас оно пришло столь быстро и внезапно, что он был совершенно не готов. Неподъемная тяжесть ужаса, казалось, выдавливала само сознание… И сейчас ужас этот был какой–то иной, словно бы абстрактный, не связанный с какими–то воспоминаниями…

Прошла вечность, а может быть, доля секунды, и Гарри, не выдержав, рухнул на колени. Не было сил даже закричать. Сознание до краев заполнял страх, страх непонятно перед чем, страх, непонятно чем вызванный. Страх, из которого невозможно было черпать ярость — его верного союзника и защитника…

И тут Гарри вдруг словно бы увидел самого себя со стороны: на коленях, уже сломленный, покорно ожидающий своей судьбы… И вот его пронзила острая вспышка столь желаемой ярости. «Дай мне его сюда, я его хоть зубами загрызу!»

И Гарри открыл глаза. Мир вокруг него не изменился. Не стояли вокруг него полчища дементоров. Он все так же был между лежаками…

Страх все так же заполнял его, бился во все щели, но теперь он уже не мог остановить. Не отрывая взгляда от своего врага, Гарри поднялся и сделал шаг вперед, за ним второй… и в тот же миг его отпустило, словно бы он миновал отравленный ужасом участок. И одновременно Волдеморт таки соблаговолил обратить на него внимание…

Что изменилось в этих горящих глазах. И новый жест, продолжающий кажущуюся нескончаемой церемонию, вышел каким–то смазанным. Словно бы тот хотел что–то сделать, но не мог. Гарри не стал задумываться над этим, клинок мелькнул и вонзился прямиков в красную гляделку под капюшоном…

Гарри так никогда и не смог в деталях вспомнить то, что произошло потом. Казалось, там, где только что была голова его врага, произошел взрыв, необычайно яркая ослепляющая вспышка… черноты. Его отбросило назад, палочки исчезли из рук, а в голове, казалось, засело целое африканское племя и использовало его мозг в качестве ритуальных барабанов.

Гарри отлетел шагов на десять. Даже сквозь головную боль он почувствовал, как пришли в движение все те огромные силы, что собрались тут… словно бы своим ударом он все–таки привел в действие загадочный ритуал. Превозмогая боль, он открыл глаза и поднял взгляд…

Все деревянные койки тоже сорвало с мест и отшвырнуло к стенам. Очевидно эти удары не только пробудили остальных пленников, но и ослабили их путы… вон кто–то уже высвободил одну руку…

А в центре зиял словно бы разрыв… разрыв в самом пространстве, в самой сущности этого населенного людьми мира. И что бы ни лежало по другую сторону этого разрыва, то не было место для людей. И сейчас через этот разрыв проникало что–то иное, чужеродное…

Сгусток черноты, столь же темной как беззвездное небо или же то, что дементоры прячут под капюшоном. Невиданная ранее сила, неизвестное существо миновало проем, и он закрылся позади него. Где–то на краю сознания Гарри мелькнуло непонятно откуда явившееся понимание, что ритуал не был завершен, и потому не сработал в полной мере.

Но сейчас на уме у Гарри было нечто совсем другое… Его палочки куда–то делись. Он был безоружен. И люди вокруг него тоже были безоружны. И он нисколько не сомневался в намерениях чужака…

Терпеть не могу быть в положении безпомощной жертвы… А очень похоже, что в него я и попал. Черная клякса, зависшая в воздухе, пока не двигается, лишь в глубине происходит что–то, будто мрак смешивается с чем–то еще более темным. Непонятно откуда ко мне пришло понимание, что это существо, если оно существо, адаптируется к новым для нее условиям. Очень быстро адаптируется…

Я пятился к пролому в стене, все это происходило в странном молчании, большинство пленников и вовсе боялись пошевелиться. Глазами я отчаянно обыскиваю пол, силясь найти палочки. Ладони почти сводит судорогой, всеми силами я тянулся к ним, пытаясь заставить прыгнуть в руки. Всего пару минут назад это получилось само по себе, неосознанно, а вот сейчас, когда от этого, возможно, зависит все, у меня ничего не выходит!

Неожиданно непонятные изменения в кляксе прекратились. Я инстинктивно напрягся… и это спасло мне жизнь: тварь с головокружительной скоростью рванулась, если бы подсознательно я не ожидал этого, у меня бы не получилось увернуться. Точно так же как люди перед решительным броском частно на мгновение задерживают дыхание, так и тварь замерла за миг до атаки…

Я успел отскочить в сторону, на какую–то долю секунды наши тела почти соприкоснулись… Будто мороз продрал по коже! Нет, это не холод, это что–то иное… Необычайно яркое ощущение того, что совсем рядом с телом пролетело нечто совершенно чуждо… Кошмарное ощущение, надо заметить.

— Бегите! — выкрикнул я. И все меня послушались, даже папа… Вернее послушались они только частично: кто сумел освободиться начали изо всех сил помогать остальным.

Тварь вновь кинулась на меня, я опять успел уклониться, трижды пройдясь «колесом». Только в результате я оказался фактически зажатым в угол, а чудище уже готовится к броску… Я оперся ногой о край лежака, что был отброшен сюда взровом, резко оттолкнулся… Взлетев вверх метра на полтора, я каким–то образом умудрился оттолкнуться от стены. Создание пронеслось снизу, а я ухитрился приземлиться на ноги. На сей раз тварь двигалась менее уверено… наверно она стукнулась об стену, что не прошло даром. В этот раз она промедлила с броском на несколько секунд, теперь увернуться было попроще, но следующая атака уже вновь крайне опасна.

Долго так продолжаться не могло… Я не кузнечик, чтобы скакать до бесконечности, кроме того тварь могла в любой момент заинтересоваться кем–то другим. Например мамой, которую никак не удавалось освободить от одной из скоб. И я пока ничего не могу сделать, даже бороться….

Стоп, что это мне напоминает? Правильно, Слизерина с его загадками, одна из которых уже помогла… Просить о помощи идиотским способом… идиотстким способом…

— Идиотским способом… — пробормотал я вновь перекатываясь по полу, — Идиотским способом… А какого черта…

Je fais appel aux grandes pouvoirs

Qu’ils m’aident a accomplir mon devoir

Que la force humaine ne fuit pas devant ce mal

Et que je me bat aux armes egales!

(Примерный перевод: я взываю к Высшим Силам, чтобы они помогли мне исполнить мой долго, чтобы сила людей не отступала пред этим злом, и чтобы я бился на равных с врагом. Сам сочинил)

Именно этот экспромт пришел в голову, пришел из ниоткуда и показался в должной мере бредовым. Не знаю, чего я ждал, наверно ничего…

Но в следующее мгновения почувствовал, как что–то очень родное, знакомое коснулось ладоней. Я рефлекторно схватил свои палочки: