– Откуда вести пришли?

– Тарбург, – сказала канцлер, беря со стола список. – Холм Чесальщиков, Конский Луг, Помпифарт…

Вот теперь гроза разразилась.

– И эти замки Гренвилл укрепил? И набрал солдат?

Жарзвезда горестно кивнула, словно удивляясь сама себе.

– Ни один из них не признал власти вашего величества.

И снова повисло длительное и очень мрачное молчание. Когда Малинда заговорила, голос ее прозвучал неестественно тихо.

– Вы хотите сказать, что на моих землях гражданская война?

Никто не пожелал ответить на вопрос.

– Но чего они хотят добиться?

– Пфа! – пробормотал герцог. – Не гражданская война, просто восстания кое-где. Солдатня, которая хочет денег.

– Они не желают, чтобы их распускали, ваша милость, – согласилась канцлер. – Им тоже задолжали. Думаю, им потребуется время, ваша милость, чтобы примириться со смертью лорда Гренвилла.

– У Черных Всадников есть опыт ведения осады, – вызвался маршал, но теперь даже он осторожничал.

– Как минимум два десятка непокорных крепостей на территории королевства, и нет денег, чтобы подкупить их или нанять войска?

Герцог прокашлялся.

– Пока у них нет объединяющего знамени и лидера, они не опасны. Но, клянусь холодной рукой смерти, ваша милость, как хорошо, что, сын предателя надежно заперт в подземелье, да. – Он рассмеялся.

– Что-то не так, ваше величество? – спросила канцлер Жарзвезда.

Хуже уже быть не могло, и уж, конечно, положение не исправилось по крайней мере до полуночи, когда Малинда наконец-то не сжалась комочком в объятиях Пса и не заплакала на его мохнатой груди. Удивительно, что Совет не бросил ее, оставив на произвол судьбы. Зачем созывать Совет, а потом самостоятельно принимать безумные решения?

– Так почему ты это сделала? – прорычал Пес.

Королева захлюпала носом совершенно не по-королевски.

– Просто хотела быть доброй! Невилл не сделал ничего плохого. Глупая, глупая, глупая! Доминик попытался мне сказать, а я на него накричала. Я не поняла, что Невилл унаследовал стремления своего отца и будет столь же опасен, нет, еще опаснее, потому что рожден в браке, а это имеет значение в глазах даже самых отъявленных снобов! Он может превратить Гренвилла в мученика.

– Он принес присягу?

– Он всегда сможет сказать, что сделал это под давлением.

– Я убью его для тебя. Где он?

– Мы не знаем! Я послала его к констеблю Вальдору, который утверждает, что не видел его, – конечно, может быть, констебль лжет и ведет двойную игру. Старший Инквизитор говорит, что Темная Палата располагает заклинанием-ищейкой, и с его помощью можно выследить Невилла, если у нас будет ключ – то есть какой-нибудь предмет, долгое время принадлежавший ему. А у нас ничего нет. Сейчас он наверняка уже далеко… Ох, Пес, я такая дура!

Ее отец никогда бы не сделал такой ошибки. Амброз засадил бы Невилла в подземелье на долгие годы просто так, на всякий случай. Этой ночью Малинда плохо спала, и ей мерещились кошмары: ее собственная голова на копье рядом с головой Гренвилла.

Никто не проявил неуважения к королеве и не назвал ее идиоткой, однако герцог и канцлер взяли дело в свои руки и перестали изображать ее советников. Они рассадили всех по местам и продолжили Совет до заката.

Пришлось согласиться, что с Невиллом ничего не поделаешь, пока он наконец-то не объявится, и ничего не поделаешь с мятежными крепостями. Созыв Парламента назначили на пятый день Десятого месяца. Совет решил, что ему нужны новые члены и обсудил кандидатуры; Малинда смиренно согласилась подписать около полудюжины новых назначений. Совет даже нашел некоторое количество денег, точнее, это сделал мастер Кинвинкл, сообщив, что налог под названием «пособие» должно платить даже в случае смерти королевского вассала. Казна и Коллегия Герольдов трудилась все лето, сказал он, подсчитывая «пособие» за счет дворян, погибших в Уэтшорской резне, и большую его часть еще не собрали. Вдовствующая герцогиня сообщила с мрачным видом, что пособие де Мэев еще при них; барон Дэшез получил приказ собирать деньги как можно скорее.

Совет даже осмелился затронуть вопрос о возможных мужьях королевы. Тогда Малинда ударила кулаком по столу и закричала, что сама решит свою судьбу. Канцлер нахмурилась, как будто королеве было девять лет, и поменяла тему, но идея осталась неизменной: чем скорее они найдут человека, который согласится взять замуж глупую девчонку, тем лучше.

– И что ты можешь сделать? – прорычал Пес.

– Только это. – Она поцеловала его.

Больше намеков ему не понадобилось. Пес ухитрялся лежать неподвижно, обнимая Малинду, покуда она изливала ему свои горести. Последовавшее безумство на время отогнало печальные размышления.

Но вскоре они вернулись, когда сердцебиение королевы успокоилось и дыхание восстановилось.

– Это несправедливо. Мужчина делает ошибки – и ему нужен опыт. Женщина ошибается – и ей нужен муж!

– У тебя уже есть мужчина.

Они поменялись местами, и теперь голова Пса покоилась у нее на груди.

– И самый лучший! Единственный человек во всем королевстве, который не ждет повышений. – После собрания Совета последовал долгий прием и еще более долгий ужин, позволивший стаям дворян засвидетельствовать свое почтение новой королеве. – Они все хотят назначений или поместий, или сделать своих дочек фрейлинами, или получить подарки. А ты не требуешь, чтобы я осыпала тебя золотом и сделала маркизом, так ведь?

Она содрогнулась при мысли, что на это скажет Совет.

Пес просто фыркнул.

– Ты никогда меня ни о чем не просил, – прошептала она. – Чего ты хочешь?

Он ответил не сразу.

– Быть твоим мужчиной. И чтобы ты была моей женщиной.

Пес поцеловал ее грудь.

Малинда погладила его сильную руку.

– Вся Гвардия знает, что ты мой любовник, так что, боюсь, это недолго останется в секрете.

– Что знает Гвардия, знает Айронхолл. Говорят, ты едешь туда, чтобы собрать новых Клинков.

– Это государственная тайна. Секрет для всех, кроме Одлея, Доминика и канцлера Жарзвезды.

– Тогда, наверное, кто-то просто догадался. Довольно разумно. Слышал, у Великого Магистра есть для тебя дюжина созревших плодов.

– Я тоже слышала, – сказала она с некоторым раздражением. – Почему мужчины не умеют хранить секреты?

Пес переключился на вторую грудь, и Малинде стало еще труднее сосредоточиться на государственных проблемах. Теперь они уже были опытными любовниками и прекрасно знали каждую клеточку тел друг друга, каждый тайничок, чувствовали мысли и желания – и все отговорки.

– Ты так и не сказал мне, чего желаешь. Требуй, чего хочешь, Доверенный и Любимый. Что угодно.

– Отправь меня назад, в Шестой месяц 350 года, чтобы я сказал отцу: пусть не убивает мать и не делает меня.

Малинда содрогнулась и взъерошила ему волосы. Спорить с Псом бесполезно. Она не сомневалась, что такого заклинания не существует, поскольку оно создало бы неразрешимое противоречие. Пес хотел перечеркнуть свое собственное существование, но если бы он не существовал, то не смог бы этого сделать, так что он все равно существовал бы, и так далее до бесконечности. Заклинания могут многое, однако не все.

– Но ты никогда не встретишь меня и не станешь моим мужчиной.

Клинок ничего не ответил: просто не мог принять, что его желания противоречивы, не говоря о том, что невыполнимы. Пса настолько угнетало чувство вины за преступления, которые он совершил не по своей вине, что не всегда мог рассуждать разумно.

– Послушай, любимый, поскольку я королева, то могу дать тебе письмо к Старшему Заклинателю и приказать найти нужное тебе заклинание. Если он скажет, что это невозможно, ты поверишь ему?

Пес на секунду замер.