– Итак, без суда и следствия вы отрубили ему голову и надели ее на копье. Вы воткнули голову вашего мужа рядом с головой брата?

Жалкие остатки королевской гневливости встрепенулись.

– Будь Радгар моим мужем, я не могла предъявлять права на трон. Почему же вы, мастер Горацио Ламбскин, принесли мне присягу в этом зале?

– Следствие запишет, что подсудимая отказалась отвечать на вопрос.

– Ответ очень прост: я послушалась своего Тайного Совета, в который входили и вы. Именно вы, канцлер, велели нам так поступить. Вы сказали: если мы хотим казнить короля Бельмарка, нужно это делать скорее, пока он еще не свергнут.

– Я говорил, что такого важного пленника нужно сначала подвергнуть допросу или хотя бы обычному следствию.

– Вот этого я не помню. – Малинда почти ждала, чтобы стоявшие за спиной инквизиторы обвинили ее во лжи, но она говорила правду, и никто не вмешался. – Его тщательно допросили еще в Ломоте, до того, как его забрали мои люди. И допросили совершенно жутким образом! Я не видела его сама, но мне говорили, что, будучи повелителем Огненных земель, он носил в себе некое заклинание, которое защищало его от огня. Пламя причиняло ему боль, но не могло повредить. Радгара Эйлединга замучили чуть ли не до безумия.

Более того, я видела, что допрос сделал с лордом Роландом, и поклялась, что никогда не поступлю так с человеком, сколько бы зла он ни причинил. Или меня обвинят в излишнем мягкосердечии? Совет не возразил против казни Радгара Эйлединга, и вы присутствовали на том совещании. – Она, впрочем, не помнила, проголосовал он за или против. Зато прекрасно помнила Радгара, с которым встретилась только один раз на дракаре в Уэтшоре, и не считала его таким уж чудовищем, как о нем говорят. Мысль о том, чтобы превратить такого человека в лепечущего кролика вызывала у нее отвращение.

Председатель оглядел членов комиссии: сначала сидевших по левую сторону стола, потом по правую.

– У досточтимых членов комиссии может возникнуть вопрос: не являлась ли поспешная казнь бельца мерой предосторожности, чтобы он не рассказал свою версию того, что именно произошло до убийства ее отца. Запись его показаний, данных а Ломоте, будет представлена членам комиссии в свое время.

– Показания, данные под пытками? – закричала Малинда. – Или вы сами написали их сегодня утром?

– Обвиняемая может говорить, только если к ней обращаются. Но давайте обсудим лорда Роланда, коль скоро вы сами заговорили о нем. – Председатель обнажил желтые пеньки зубов. – Предателя Роланда. Когда его подвергли допросу, он признался в измене против Совета Регентства, представителя верховной власти королевства. Прежде чем он успел сделать подробное заявление, ваши люди проникли в Бастион и по вашему приказу выпустили пленника из темницы.

– Да. Мне все еще снятся кошмары о том, что вы с ним сделали. Как вам вообще удается спать, канцлер?

– Вы приказали, чтобы пленника перевели…

– К тому времени он уже не был пленником.

– Как бы то ни было, той ночью его убили. Кто его убил?

– Я не знаю.

Конечно, Клинки, но она не знала, кто именно.

– Кто, как вы думаете, его убил?

– Мои подозрения ничего не доказывают.

– Следствие отметит, что подсудимая отказалась отвечать на вопрос. Не потому ли его убили, чтобы он не смог прояснить степень вашего участия в измене?

– Я не знаю, почему его убили.

– Подсудимая лжет! – рявкнул один из стражников из-за кресла.

– Хорошо, его убили из жалости. Его убил кто-то из лучших друзей – не знаю, кто именно, – потому что ваше жуткое заклинание превратило его в…

– Тихо! Подсудимая будет говорить, когда ей прикажут. – Председатель вздохнул. – Радгар, Роланд… наверняка члены комиссии заметили, что свидетели ваших преступлений недолго задерживались на этом свете. А теперь обратимся к Помпифарту. Вы послали наемников, известных под именем Черных…

– Вы сами присутствовали на совещании! Вы знаете, как я боролась, чтобы установить жесткие условия соглашения! Вы знаете…

– Если вы продолжите перебивать суд, – резко проговорил председатель, – мне придется приказать стражникам заткнуть вам рот кляпом, и вы будете давать показания на языке жестов. Ваша печать стояла на документе, на основании которого наемники разграбили Помпифарт. Эти кровожадные люди были голодны, им долго не платили, и все же вы послали их на город, находившийся в вашей власти. Убийства, грабежи и насилия совершены от вашего имени и с вашего разрешения.

– Это утверждение или вопрос? В любом случае все это ложь. Сурису было строго запрещено входить в другие части города, кроме крепости, которая расположена на севере. Резня началась по приказу…

Председатель кивнул, и тяжелая, мозолистая рука накрыла рот Малинды и прижала ее голову к деревянной спинке кресла. Другие руки схватили ее за локти и завели назад, так что она не могла пошевелиться.

– Последнее предупреждение. В следующий раз, если вы заговорите без приказа, вас свяжут и заткнут рот кляпом. – Председатель оглядел сидящих справа и слева от стола. – В такое время мы обычно прерываемся до следующего дня. Впрочем, я полагаю, что оставшуюся часть этого утомительного дела мы сможем рассмотреть очень скоро. Могу я предложить досточтимым членам комиссии отдохнуть и воспользоваться гостеприимством Коменданта, а примерно через час собраться здесь снова? К тому времени мы расспросим подсудимую о ее последнем и самом жутком преступлении, которое она совершила своими собственными руками, уже обагренными кровью.

Глава 38

Лучше всего мы понимаем те события, которые уже произошли.

Шонателлис

Новости о катастрофе в Помпифарте достигли Грендона ранним утром четвертого дня Десятого месяца. Первый раз Малинда узнала о происшествии, когда горничные одевали ее: в приемной уже стояла канцлер Жарзвезда и просила у ее величества аудиенции. Королева велела принести платье, пригласить посетительницу и прогнала девиц.

Жарзвезда буквально вбежала в комнату с совершенно не свойственной для нее поспешностью. Она присела в маленьком реверансе и неловко опустилась на оба колена.

– Что-то не так, – проговорила Малинда, протягивая руку. – И в такой позе думается плохо. Давайте я помогу вам.

– Но я прошу отставки, ваше величество. Я не справилась…

– В отставке отказано. Идите сядьте здесь. – Не обращая внимания на протесты, она подвела пожилую даму к креслу около камина и стала слушать, только когда та уселась. – Плохие новости, несомненно.

Разве бывают какие-нибудь другие?

Вот оно: Помпифарт, грабеж, убийства, разбой, массовое насилие… Через несколько минут Жарзвезда чуть не плакала; краснота вокруг глаз свидетельствовала о том, что она пролила уже немало слез.

– Даже бельцы не так ужасны! – закончила она. – Они оставляют города почти без повреждений, чтобы люди нажили еще добра, и можно было их разграбить в следующий раз. Черные Всадники уничтожили все подчистую. Я не могу оставаться канцлером, ваше величество…

– Все останется как есть. – Малинда совершенно не хотела рыдать. Она хотела убить кого-нибудь. – Мне кажется, вы прекрасно справляетесь, и вы знаете, я говорю правду. Неужели я наступила на те же грабли, что и Гренвилл, когда доверилась неоплаченным наемникам? Сурис наверняка снова поменял цвет. Кто подобрал его на этот раз?

– Сам Фитцамброз, конечно! Ложный созыв Парламента… это оказалась ловушка, и я заманила вас туда! Его люди открыли убийцам ворота, я готова поклясться! Они прекрасно рассчитали время: завтра соберется Парламент, и все будут думать, что таким образом вы будете расправляться с непокорными городами.

Малинда вздохнула.

– Боюсь, вы правы. Ну, изложим всю правду как есть в моей речи и будем надеяться, что мне поверят. – Она посмотрела на тревожное лицо Жарзвезды. – Что-то еще?

Та кивнула.

– Письмо от принца Кортни. Прошу прощения, миледи, я забыла его принести. Если угодно…