– Сомнительно, сказала бы я, – вздохнула Малинда. Рев толпы приближался. – Я много об этом думала в последние дни. Невилл кажется крепким юношей, этого нельзя не признать, но он считает, что я убила его отца. Он нарушил данную мне присягу. Если я сбегу к нему, то отдам себя в его власть и закончу свои дни в тюрьме, а не в супружеской постели. – Она тоже опустошила кубок. – И гражданской войны все равно не избежать. Не хочу, чтобы из-за меня погибали невинные люди.

Через некоторое время она добавила:

– С любовными зельями или без, но я переживу Кортни.

Дверь распахнулась. Леди Жарзвезда и мастер Кинвинкл встали. В комнату вошли двое вооруженных солдат, из-за их спин выглянул Великий Инквизитор, потом все трое исчезли. Семенящей походкой закатился Кортни, весь разодетый в алое с золотом, с длинным пером на шляпе. Он замер, оглядывая Жарзвезду, которая уже приблизилась к двери и присела в едва заметном реверансе. Кортни скривился.

– Дорогая, вам не следовало снимать покрывало. Эта шея просто отвратительна. Я заберу цепь.

Он протянул руку с изящным маникюром.

Пожилая дама выпрямилась и теперь взирала на него с высоты своего роста.

– Ее величество дали мне цепь, и пока ее величество…

– Пускай забирает, канцлер, – сказала Малинда. – Он очень дурной человек. И благодарю вас за все, что вы сделали.

Жарзвезда яростно сорвала цепь через голову и бросила ее маленькому принцу.

– Если вы мудры, леди, то сейчас вернетесь прямиком в Оукендаун и останетесь там до смерти.

Кортни отвернулся от нее и задумчиво оглядел мастера Кинвинкла, который заметно сник.

– Лакей? Садовник? Ночной посетитель? Нет… Ты тот герольд, который так плохо зачитал завещание покойного дядюшки. Ну, беги и найди себе какое-нибудь дельное занятие.

Кортни щелкнул пальцами и направился к Малинде, распространяя вокруг себя невыносимый запах гвоздики. Дверь захлопнулась, и они остались одни.

– Я предупреждал тебя, дорогая.

Он уселся в кресло и посмотрел бутыль с медом на свет, чтобы понять, сколько осталось.

– Ты так и не принес присягу. Я не должна была отпускать тебя так.

– Да, не должна была. – Он наполнил кубок Жарзвезды. – Но ты это сделала. И теперь будешь приносить брачные обеты. Я предупреждал тебя. – Он отпил глоток. – Ам-м? На мой вкус, слишком сухое. Мы устраиваем приготовления для краткой церемонии, на которой ты подпишешь и подтвердишь печатью несколько простых документов: помолвка публичное объявление с точной датой, билль, передающий не корону – и верховную власть, – и грамоту о назначении меня регентом с неограниченной властью, чтобы разобраться со всеми беспорядками.

Сняв шляпу, он нацепил на шею золотую цепь.

Малинда не потрудилась скрыть свое презрение. На лице Кортни лежал обильный слой пудры, алый бархат его наряда не запачкала ни единая пылинка, на пальцах блестели перстни с драгоценными камнями. Он улыбнулся, словно довольный ребенок, и снова потянулся за кубком.

– Неужели ты даже не скажешь, что рада меня видеть? Хоть немного? Или тебе больше хотелось, чтобы тут сидел этот жуткий парень Фитцамброз? Брачные узы лучше виселичной веревки. Он поклялся воткнуть твою голову рядом с королем Радгаром.

– Он больше не страшен, – сказала Малинда. – Сейчас он уже наверняка бежит обратно к границам Пустошей.

Кортни хмыкнул.

– Гм… нет, дорогая. Тебя неправильно проинформировали. Он южнее Помпифарта и движется прямо к нам. Но мои советники считают, что мы можем встретить его и уничтожить, прежде чем он побеспокоит наше королевство. Это только если он откажется от моего последнего предложения – вряд ли он это сделает, потому что я не поскупился. Фитцамброз будет жить в роскоши до конца своих дней, который, впрочем, настанет довольно скоро. Забудь о нем, любимая, и думай только о нашем будущем. Завтра пройдет торжественная помолвка перед пэрами и дипломатами, и все такое. Потом я отправлюсь, чтобы разобраться с этим мерзким Фитцамброзом. А ты останешься здесь и будешь печь свадебный торт.

– Наверное, ты единственный полководец за всю историю, который управляет армией из тележки.

Он поморщился.

– Дорогая моя! Неужели ты считаешь, что я поеду на лошади? Пускай этими грязными, потными и вонючими делишками занимается всякая мелочь! Я ограничусь только производством наследников, конечно. Этим делом я займусь лично.

– А если я откажусь от твоего романтического предложения, ты опоишь меня приворотным зельем, как и своих прежних женщин?

Кортни хохотнул, поставил кубок на стол и встал. Он приблизился к Малинде, и та инстинктивно подалась назад. Ей никогда не нравились гвоздики.

– Дорога-а-ая! – протянул он, улыбаясь во весь рот. – Ты знаешь, что самое приятное, когда у тебя за спиной стоит целая армия? Тебе не нужно все время сохранять любезность. Иногда вежливость утомляет. Нет, любимая, никаких зелий. Ты когда-нибудь слышала о Тихом Омуте?

Грядет что-то очень неприятное.

– Нет.

– Ну, ты знаешь элементаров, которых твой отец так старательно преследовал? Все их книги заклинаний должны были быть уничтожены. Но этого не произошло. Осталось очень много. Коллегии удалось наложить свои старческие лапы на некоторые из них, но большинство досталось Темной Палате. Тихий Омут – это заклинание, которое пользуется большой любовью у мужей-подкаблучников и затравленных жен.

Кортни снова рассмеялся, не спуская с нее кровавых глазок.

– Ты не посмеешь! – воскликнула Малинда, и во рту у нее резко пересохло от страха.

Глупо ухмыляясь, он закивал и пощекотал ее под подбородком.

– Еще как посмею, котеночек! Давай договоримся с самого начала, хорошо? Тебе выбирать: или ты будешь хорошей, послушной и страстной женой, или Великий Инквизитор превратит тебя в августейшую медузу.

– Он не посмеет!

– Он-то? У него слюнки текут при одной только мысли! Честное слово, зря ты с ним так обошлась в Бастионе, моя сладенькая. Он мечтает стать канцлером – пускай еще немного помечтает. Ну, любимая, теперь ты выйдешь за меня замуж?

Вот чем все кончилось! Право слово, Радгар Эйлединг был не так и плох…

– Да, я выйду за тебя. У меня нет выбора.

– Со страстью, детишками и голышом-в-постели?

– Тело я предоставлю, как и оговорено. За страсть отвечаешь ты.

Он взял ее руку и поцеловал.

– Сегодня ночью, любимая, я проверю твое обещание. А пока храни меня в своем сердце.

Малинда всегда считала, что за циничной маской Кортни скрывается чувствительная, израненная душа. Теперь она знала, что внутри он еще более мерзок, чем снаружи.

Уже идя к двери, он обернулся.

– Я вернусь к тебе, когда все будет готово для церемонии. А пока оставайся здесь в безопасности.

Должно быть, комендант Бастиона оказался еще гостеприимнее, чем расписывал председатель, поскольку Малинду предоставили самой себе на целых несколько часов. Она яростно шагала по камере, размышляя, что сказать в свою защиту.

– Я знаю, что он полон жажды мести, – сказала Малинда Винтеру. – Но даже Горацио Ламбскину придется дать мне слово. Он должен! Может быть, очень кратко, но он позволит мне дать показания, чтобы инквизитор проверил, правду ли я говорю. Это разрешено даже при обвинении в измене. Итак, что я стану отрицать в первую очередь?

Винтер не отвечал. Молчал и Горацио, а бедная маленькая Минутка уплыла вместе с супом, который Малинда пролила на пол пару дней назад. Опальная королева везде ее искала, но не нашла.

Неожиданно она поняла, что еле стоит на ногах от усталости и нервного истощения после трех дней выматывающего суда и долгих месяцев физического и морального напряжения. Малинда нащупала в темноте стул и опустилась на него. Но времени на отдых почти не осталось: не прошло и нескольких минут, и под дверью показалась полоска света, щелкнул замок, заскрипели петли. С лампой в руках вошла Кошмариха. За ней вползла Чума и направилась прямиком к пленнице, вытянув костлявую руку. Малинда подпрыгнула на месте и отпрянула, но податься было некуда. Цепкие пальцы замкнулись у нее на горле, прижимая к каменной стене. Кулак ударил ей в грудь – один раз, два.