В это время на усиление гарнизона люнета прибыла из резерва рота, которой командовал фельдфебель (все офицеры ее выбыли из строя). Однако и сильно поредевший нападавший батальон японцев получил подкрепление. Противник в большом числе несколько раз повторил свои атаки на русское укрепление. Рукопашные бои на люнете продолжались до 2 часов ночи, пока японцы не получили приказ отступить.

Под фортом № III штурмующим откровенно не повезло. Одна из четырех атакующих колонн успешно дошла до рва, сосредоточилась там, но многочисленные штурмовые лестницы оказались слишком короткими. Под огнем защитников форта японцам пришлось отступить из рва на исходные позиции. Однако другие колонны японцев несколько раз под огнем защитников форта поднимались в атаки. В бою гарнизон форта вышел победителем во многом благодаря личному героизму его коменданта капитана Булгакова и зауряд-прапорщика Захарова.

Но подлинным героем ожесточеннейшего боя за форт № III стал комендор с эскадренного броненосца «Севастополь» Николай Хохулин. Он бесстрашно расстрелял в упор из пулемета «Максим» вражескую штурмующую колонну и загнал ее остатки в ров. После этого японские пехотинцы возобновлять атаку не решились.

Штурм форта № II начался с взрыва под бруствером подведенной японскими саперами мины. Взрыв стал сигналом для первой атаки, а за ней последовало еще четыре. Японцам трижды удавалось врываться в русские окопы, и каждый раз их оттуда выбивали штыковыми контрударами. Особенно отличились моряки-десантники под командованием капитана 2-го ранга Бахметьева. Ров форта был завален трупами атакующих вражеских пехотинцев. Штурм укрепления завершился тогда, когда атакующие в пятый раз японцы оказались почти полностью уничтожены картечным огнем русских орудий и ручными гранатами.

Одна из наступавших колонн японцев попала на фугасы, установленные близ форта № II, и понесла от их взрывов большие потери ранеными и убитыми. Эффект подрыва фугаса превзошел все ожидания – штурмовая колонна в панике отхлынула назад.

Сильный бой произошел и за батарею на Курганной высоте. Его японцы (3-тысячный отряд добровольцев под командованием генерал-майора Накамуры) атаковали уже в сумерках, в 18 часов 30 минут, в надежде на то, что темнота поможет им внезапно ворваться на вершину горы. Но на подходе к Курганной штурмовую колонну обнаружили прожектором с Кладбищенской батареи, и сразу же русская артиллерия открыла огонь по японцам.

С самой же Курганной высоты подходившего неприятеля не видели, и сигнал тревоги прозвучал там с большим опозданием. Батарейцы стали занимать свои позиции в ту минуту, когда ликующие первые японские солдаты уже перескочили через бруствер.

В ходе рукопашной схватки батарейцам все-таки удалось сделать несколько выстрелов в атакующих в упор, но под натиском превосходящих численно японцев русские артиллеристы стали отступать с Курганной высоты. Положение исправила подоспевшая на выручку рота моряков Квантунского экипажа, которая в дружной штыковой атаке отбросила штурмующих за бруствер укрепления. Однако нападавшие далеко не бежали, а залегли на склонах высоты.

Командовавший ночной атакой генерал-майор Накамура был настойчив и тверд в решении победить. Он снова поднял своих добровольцев в яростную атаку, и те вновь оказались почти у самой вершины Курганной горы. В эту критическую минуту боя нападавшие просмотрели тот миг, когда у них на фланге и в тылу появились три десантные роты моряков – с «Победы», «Пересвета» и «Баяна» – 500 матросов во главе с лейтенантом Мисниковым. Десантники с возгласом «Ура!» лавиной обрушились на штурмующих и смели их с Курганной горы в ходе рукопашного боя.

Добровольческая штурмовая колонна генерал-майора оставила перед русской Курганной батареей 743 трупа своих солдат и 37 офицеров. Из этого числа 150 японцев были обнаружены сгоревшими на проволочном заграждении, через которое был пропущен ток высокого напряжения. Электрическое заграждение было оборудовано впереди Курганной батареи лейтенантом Кротковым, минным офицером эскадренного броненосца «Пересвет».

Штаб командующего осадной 3-й армии с одной из близлежащих высот наблюдал за ходом штурма русских укреплений Восточного фронта крепости. Когда генерал-полковник Ноги лично убедился что 3-часовой штурм, в котором участвовала почти вся его армия, провалился, он не стал вводить в бой две резервные колонны. В противном случае потери в людях могли оказаться еще большими. Единственное, на что он решился под вечер, так это на атаку Курганной высоты. Результатом третьего штурма Порт-Артура стал захват японцами открытого капонира № 2, где они и закрепились.

Огонь японской артиллерии стал ослабевать и в 15 часов 35 минут совершенно прекратился. Остатки штурмовых колонн японской пехоты разрозненными группами под огнем русских орудий спешили возвратиться на исходные позиции. К своему дню рождения микадо Ишихито подарка из-под Порт-Артура так и не получил.

За один день боев на Восточном фронте японцы потеряли 4 с половиной тысячи солдат и офицеров. Потери защитников Порт-Артура оказались тоже велики, особенно от трехдневной артиллерийской бомбардировки. Некоторые стрелковые роты сибиряков в тот день перестали существовать. В 3-й роте 25-го Восточно-Сибирского стрелкового полка после третьего штурма крепости в строю остались только раненый командир роты в звании прапорщика, один унтер-офицер и один солдат.

Моряки-десантники в ходе штыковых контратак и рукопашных схваток потеряли убитыми и ранеными 417 человек. Теперь только они и выздоравливающие из госпитальных команд служили пополнением для сибирских стрелков, которые держали сухопутный фронт.

Начальник Квантунского укрепленного района генерал-адъютант Стессель откликнулся на боевой успех защитников Порт-Артурской крепости благодарственным приказом за № 847. В нем говорилось:

«Снова Вы, славные герои, отбили штурмом противника с 7-го по 11-е число. Неприятель вырвался на форты и в окопы, Вы штыками, огнем стрелков, артиллерии и изобретенными бомбочками отбили врага. Японцы придумали начинать атаку с наступлением сумерек, дабы, захватив что-нибудь, воспользоваться ночью и укрепить за собой захваченное. Но не на тех напали; захваченные участки тотчас были очищаемы Вами от дерзкого врага, не дав ему опомниться. Это ведь главное. Немало легло его под Вашими ударами. Часть Вам, слава Вам, Ура!

Не первый раз Вам, героям Артура, радовать Царя Батюшку и святую Родину; японцы твердо познали Вас: Вы их научили, и они уже не те, не августовские.

Благодарность моя душевная всем начальникам, гг. офицерам, в том числе молодцам зауряд-прапорщикам, стрелкам, артиллеристам, морякам, пограничникам и саперам. Все Вы герои, все долг исполнили на славу. Благодарю врачей, сестер за их беззаветную службу».

Потерпев поражение на Восточном фронте крепостной оборонительной линии, командующий японской осадной армии для последующего, четвертого штурма, выбрал Высокую гору. Она становилась ключом к Порт-Артуру, и обладание ею позволяло уничтожить корабли эскадры прицельной артиллерийской стрельбой. Противник начал продолжительную бомбардировку горы Высокой и соседней с ней Плоской.

Одновременно японцы начали минную войну против русских фортов и укреплений, стараясь сильными подземными взрывами разрушить их. Защитники крепости, в свою очередь, стали рыть контрминные галереи и с немалым успехом взрывать вражеские. Оборонявшие стали совершать частые вылазки с целью помешать вражеским саперам вести подземные работы. Под землей не раз вспыхивали рукопашные схватки с использованием ручных гранат и шанцевого инструмента саперов. Противник создал специальные команды солдат, обученных тушению фитилей русских ручных гранат. Русские, в свою очередь, стали защищаться от вражеских ручных бомбочек густыми сетями из проволоки.

В начале ноября в главную ставку японских войск в Маньчжурии поступило сообщение о том, что вышедшая из Балтики русская эскадра вошла в Индийский океан. Маршал Ояма отправляет в штаб осадной 3-й армии высокопоставленных генералов Фукушиму и Кодаму с поручением поторопить ее командующего Ноги с началом четвертого штурма Порт-Артура. Тот решился начать его, не дожидаясь окончания минных работ армейских саперов.